Я вздохнул. Потом попросил:

– Знаешь, магистр, это безумно интересно, но до таких высот магической теории я дойду нескоро. Давай перейдем к тому, что полезно на практике.

* * *

Когда я научился рисовать простые схемы мыслеформ, Петор показал, как с помощью процедуры символьного тождества такие схемы переводятся в упрощенные символы на амулетах и печатях.

Также он показал, как сложную схему можно превращать в простой и пригодный для запоминания символ, который маг может активировать в своем воображении, без применения амулетов.

С этого момента меня можно было считать магом.

– А теперь, мальчик мой, нам нужно решить, какие боевые и защитные мыслеформы ты должен иметь в своей памяти, чтобы использовать их в случае опасности.

– А это точно необходимо? Я не собираюсь никого убивать.

– Но кто-то может собраться убить тебя. У нас не настолько законопослушный мир, чтобы полагаться только на защиту стражи. Хочешь избежать войны – имей превосходство в оружии.

Вопрос о способе атаки был непростым.

Убить незащищенного человека я могу и так, отсечением души от тела. Но есть нюанс. Любое магическое убийство расследуют, если я буду действовать прямолинейно, меня найдут. Существуют амулеты, проверяющие родство магии и мага. Не срабатывает эта проверка, если воздействие проходит через двух посредников, которыми могут стать амулеты, существа или предметы.

Есть и еще один нюанс. Те люди, которые посмеют напасть на мага, наверняка имеют защиту. Защиту, сделанную по стандартам корпораций, торгующих безопасностью. Значит, мой удар должен ее обходить.

Я тут же вспомнил о воздействии «микроволновка». Покрутил в голове саму идею. Радиоволны излучаются где-то в пространстве, вдали от жертвы. Излучаются так, чтобы концентрироваться на цели. Это как излучение, исходящее из одной точки в пространство, но наоборот. Воздействие на цель происходит чисто физическое, без магии, поэтому защиту не затрагивает, и следа магии не оставляет. Излучение попадает на амулет или жетон, нагревает его…

В голове вспомнилось что-то о котятах, которых нельзя сушить в микроволновке после купания…

Вдруг меня осенило: а зачем концентрировать излучение на жетон, если можно направить его прямо на мозг человека?

– Это… Слушай… Эврика!

Стать изобретателем чего-то принципиально нового было ужасно приятно. Пусть даже это способ поджарить человеку мозги, невзирая на его магическую защиту.

Сам факт, что мне, вероятно, придется убивать, я воспринял легко. Вообще об этом не задумался.

Наверное, если бы я был не готов к этому, я возродился бы не на Гее, а в другом мире, там, где прекрасные эльфы катают на розовых единорогах девственных принцесс. Интересно, а как там живут те, кому не посчастливилось быть принцессами? Ведь кто-то должен убирать навоз единорогов?

* * *

Путь от моей гениальной идеи до практического применения оказался непростым.

– А твоя атака будет работать, если человек будет в шлеме с опущенным забралом? – задал первый вопрос Петор.

Пришлось задуматься. Шлем радиоволны не пробьют. Факт. Но если нацеливать удар не на голову, а на шею? На спинной мозг? Должно сработать. А если шея прикрыта кольчугой? А сердце и позвоночник – кирасой? Тогда – проблема. Можно прожарить какой-нибудь нерв, двигающий ногой, и человек упадет. Или рукой. Но для этого надо знать, где находится нерв.

В процессе проработки разных вариантов Петор дал мне схему уязвимых мест человеческого тела. Местные ведьмы хорошо знали анатомию, не хуже земных врачей. Я наметил несколько уязвимых мест для атаки. Конечно, если человек будет полностью закован в железо, мой удар не пройдет. Но сейчас так не ходят, распространение магических стрелометов сделало сплошные доспехи бесполезными. Вместо них теперь бойцы носили прочные шлемы и кирасы. Руки и ноги оставались без защиты, зато экономился вес, за счет чего усиливалась защита головы и груди. А чтобы не умереть от ранений в конечности и живот, в амулеты защиты включили модуль, останавливающий кровотечения от ран.

Когда я окончательно понял, как будет действовать моя атака, мы провели процедуру символьной подмены, теперь для удара мне достаточно представить символ микроволновки, нацеленный на нужную точку.

Я испытал новое умение на нескольких лесных птицах и зайце. Получилось.

– Ну вот. Теперь тебя с полным основанием можно называть Великим, – порадовался Петор.

* * *

Правота многовековой житейской мудрости Петора скоро подтвердилась. Умение убивать пригодилось мне, причем гораздо раньше, чем я думал.

В один из вечеров мы с Нетяной мирно ужинали, когда к ней приперлись гости. В дверь стали ломиться два дружка, живущие неподалеку, известные на всю деревню лентяи и любители браги. Уже стояла осень, и эти бездельники опробовали яблочный сидр нового урожая.

Моя подруга вышла к двери, открыла, чтобы криком не позориться на всю деревню.

– Ты эта… мы в гости… вот… – доносилось из сеней.

– Я не принимаю гостей.

– Ты чего? Бабы говорят, ты всем даешь, а нам что? Чем мы хуже? У нас сидр!

– Вон пошли, утырки!

– Ах так!

Нетянка вскрикнула. Что-то стукнуло. Мужики втолкнули ее в комнату, дверь заперли. Ребенок ее проснулся, заплакал, испугавшись шума.

Я взбесился. Было бы мое тело постарше, может сдержался бы, а так… гормонов в крови много.

– Так вон оно как! – завелся еще больше один из пришедших, когда увидел меня. – Ему вон можно, а нам нет? – И руку занес, чтобы Нетянку ударить по лицу.

Собственно, на этом его жизнь и закончилась. Тело с пропеченным мозгом упало на пол. Второй застыл с раскрытым ртом и выпученными глазами.

И что с ним делать? Отпустить? Пойдет разносить по деревне вранье о том, как я на его товарища напал ни с того, ни с сего. Потом маги приедут, следствие… Оно мне надо? «Не надо», – честно признал я. И второго тоже убил.

Теперь в комнате лежали два трупа.

Нетянка испугалась, но ей было не до переживаний, она кинулась успокаивать ребенка.

– Мартель, – позвал я.

Призрак тут же появился рядом. Он не мог не прийти на зов господина, даже если добровольно принял его власть.

– Магистр, у меня тут проблема. Посоветоваться хотел.

Нетянка насторожилась, не каждый день к ней незнакомые призраки залетают, но в панику не ударилась.

– Чем убил? – деловито уточнил призрак.

Я ответил.

– Ну, давай так. Ты тела из дома вытащи на огород. А там я на них брошу разложение, от них к утру даже зубов не останется. Перегной между грядками раскидаете.

– А если следствие будет?

– А что следствие? Твоего следа на них нет. Мой след на прахе если кто и найдет, ему придется изрядно постараться, чтобы найти могилу того Великого, отпечаток магии которого лежит на мне. Разве что бабу твою с ведьмой допросят… но ты тогда сбежать успеешь, тебя не найдут.

Я по очереди взвалил тела на плечи, в темноте вынес их из дома. Магистр колданул на них ускоренное разложение. Хорошая мыслеформа, когда нужно быстро избавиться от лишней органики, только запах при ее работе омерзительный получается. Поэтому в помещениях ее применять не рекомендуется. Но на свежем воздухе – нормально, ветерком уносит.

Нетянку я познакомил с магистром. Пообещал ей, если ей будет угрожать опасность, она сможет призрака позвать, тот появится и всех врагов убьет.

Пропажу двух дебоширов соседи заметили только через несколько дней. Жили они поодиночке, у них даже не было скотины, голодное мычание которой выдало бы отсутствие хозяев.

К исчезновению односельчане отнеслись спокойно.

«Нет человека – нет проблем», – с облегчением вздохнули одни.

«Нет тела – нет дела», – флегматично решили другие.

«Найдутся. Говно не тонет», – не поверили третьи.

У магистров ушло несколько месяцев на то, чтобы ознакомить меня с тем минимумом знаний, который позволит вписаться в столичное общество в роли провинциального мага, пожелавшего сменить место жительства.