— Сломался Авелан, сам подал прошение об отставке. А я не управляющий как он, и генерал-адмирал надо мной отныне не начальник — морской министр, и без всякого «исполняющего обязанности».
Смех, больше похожий на вороний клекот раздался в кабинете — Зиновий Петрович усмехнулся, злость его распирала. Теперь нужно было расчищать Адмиралтейство как «авгиевы конюшни», слишком много там скопилось никчемных бездарностей, слишком много о себе возомнивших.
— Побеждать в войне надобно, любой ценой побеждать, даже если половину броненосцев потеряем. Да хоть все — на Балтике еще одна эскадра строится, да и кайзер предложил свои недостроенные крейсера выкупить, пока над ними флаг не подняли, и нейтралитет не объявили. А то англичане на всех давят, и уже требуют…
Адмирал замолчал, вытер платком вспотевшее лицо, и принялся рассматривать бумаги — теперь времени на отдых совсем не осталось, бывший «управляющий» запустил дела, и нужно исправлять ситуацию к лучшему…
Броненосцы «Андрей Первозванный» и «Император Павел I» были построены через шесть лет после Цусимы, на которой должны были присутствовать, но после нее оказались совершенно бесполезными. Пример поразительной недальновидности и русского головотяпства со времен Ляпкина-Тяпкина — чудовищно медленно строить пять лет бесполезный броненосец, истратить многие миллионы, когда перед глазами все это время совершенно иные корабли — в мире приступили к строительству дредноутов…
Глава 44
— Надеюсь, Петр Алексеевич теперь не упустит «Токиву», как в прошлый раз. Молодцы, любо-дорого посмотреть — горит то как, горит!
Казематная броня в шесть дюймов оказалась неспособной противостоять десятидюймовым орудиям, что с дистанции двадцати кабельтовых начали ее пробивать. А вот увеличить расстояние для японцев было уже невозможно — подоспевшие «Аскольд» и «Варяг» тоже вмешались в сражение, обрушив на вражеские броненосные крейсера град 152 мм снарядов, причем зайдя с кормового траверза. Пусть против брони они бесполезны, но так на любом даже самом хорошо защищенном крейсере есть «Ахиллесова пята», а таковой на быстроходных японских броненосцах являлись трубы и воздухозаборники в котельные отделения. А если разрушить, а лучше снести оные, то корабли значительно снизят ход, и настолько, что поспешающие сейчас броненосцы Чухнина по сравнению с ними станут «призовыми рысаками». Но «Токиве» случилось самое неприятное — стоящие друг на друге два каземата превратились в бушующее жерло вулкана. Заранее сложенные у пушек боеприпасы детонировали от разрыва десятидюймового снаряда, пробившего защиту — удивительное зрелище летящих во все стороны обломков в языках алого пламени и густых клубах черного дыма. Все ждали взрыва погребов, но последнего не произошло. Впрочем, когда дым развеялся, стало понятно, что вражеский броненосец не жилец — в борту чудовищный пролом, который захлестывало море, ход резко снизился, а на семи-восьми узлах противник теперь далеко не уйдет. Вдали уже виднелись дымы подходящих русских броненосцев, так что скоро будет семнадцать вымпелов против девяти, и это не считая больших бронепалубных крейсеров, что сейчас «охаживали» из всех стволов самураев. Так что план на бой полностью удался.
— «Фудзи» лишился трубы, крен на борт, кормовая башня не стреляет. Растет дифферент на корму — видимо там пробоина. Оконечности ведь не защищены, а по нему бьют кроме главного калибра семь восьмидюймовых пушек. Вот и нанесли повреждения, — Молас записал что-то в блокнот карандашом, и после паузы подытожил:
— А ведь Того уже все понял, раз к берегу пошел — возможно там выставили мины, и поставили пару береговых батарей — острова ведь пролив перегораживают. Нам близко подходить нельзя — камни опасны, а если заграждение поставлено, то они просто уйдут в проход по фарватеру.
— Будем сражаться, Михаил Павлович — нельзя его упускать, а нанести ущерб в кораблях линии, его ведь не восполнить. «Фудзи» и «Токиву» добьет Григорий Павлович… Хм, как интересно — теперь и «Адзуму» вышибли.
Степан Осипович не скрывал искреннего удивления, хотя в рубке царило безудержное ликование. Все же вдвоем «Ослябя» и «Победа» имели почти вчетверо больший вес залпа, причем крупнокалиберных орудий, противостоять которым гарвеевская броня не смогла. Снарядов уже было выпущено многовато, и количество неизбежно переросло в качество — «француженка» уже лишилась одной трубы, обе орудийные башни прекратили стрельбу, крейсер оседал на нос, скорость его снизилась до совершенно неприемлемых девяти узлов. А броненосцы Чухнина неумолимо накатывали — уже различалась «табуретка» дымовых труб флагманского «Наварина», за которым следовал «Ростислав» а замыкающим шел «Сисой Великий». От них на двадцать кабельтов отставали «Георгий Победоносец» и «Двенадцать апостолов». Так что «подранками» будет кому заняться, нужно преследовать уходящие отряды Того и Камимуры всеми силами, благо теперь в них чуть ли не двойной перевес — дюжина против семи.
— Все снаряды истратим — эти броненосцы не «Фудзи», у них броня по всей ватерлинии, в цитадели девять дюймов. Наши пушки не пробивают, а сблизиться они не дадут — максимальный ход машины выдали, мы отстаем.
— Вижу, — досадливо пробормотал Степан Осипович, — Зиновий прав — нужно увеличивать калибр, хотя бы до прежних британских или американских пушек, но со скорострельностью нынешних, со стволами в 45 или даже 50 калибров, тогда плиты в девять дюймов не защита.
— Да, тринадцати дюймовые пушки проломят броню, но лучше 343 мм — у тех снаряд вдвое тяжелее, чем наш нынешний. Да и дистанция боя неизбежно расти будет, а на ней шестидюймовые пушки бесполезны.
— От восьми дюймов тоже проку мало, они хороши, если брони нет, или тонкие, в два-три дюйма, плиты. Так что нужны исключительно большие пушки, восемь как на «Гангуте», вместо нынешних четырех. И калибром не 305 мм, а хотя бы 330 мм, а лучше вообще 356 мм. Да, именно так — четырнадцать дюймов любую броню пробьют.
— Это не скоро будет, Обуховскому заводу надо двенадцатидюймовых орудий выпустить больше — не хватает ведь. Но заняться более мощными пушками стоит озадачиться уже сейчас — лет за пять образец изготовят.
— Зиновий Петрович добьется — он как морским министром стал, то энергии хоть отбавляй, да и поддержка самого царя многого стоит. Лучшего генерал-адмирала нам просто не найти — реформатор!
Последнее было сказано без всякой насмешки, совершенно серьезно. Теперь, под грохот орудий, можно было отдать Рожественскому должное — за девять месяцев нахождения на посту начальника ГМШ он подготовил флот к войне, ухитрившись перебросить почти все русские броненосцы на Дальний Восток, на Балтике и Черном море остались только строящиеся корабли, или совсем откровенная рухлядь, которую на слом давно отдавать нужно. К тому Зиновием сделан огромный задел на будущее — заложены самые мощные в мире броненосцы, которые действительно можно именовать линкорами, по сравнению с ними даже строящиеся британские «кинги» станут «мальчиками для битья» — скорость на полтора узла больше позволит их догнать, а вдвое большее число орудий главного калибра буквально растерзать залпами. А через несколько месяц в Германии заложат новый броненосный крейсер водоизмещением в 15 тысяч тонн, и скоростью в 24–25 узлов, как у «Новика», и с вооружением из восьми десятидюймовых пушек. Вот для этого корабля любые «асамоиды» будут на «один клык»…
— Броненосцы Григория Павловича вступили в бой, Степан Осипович, — от мыслей отвлек Молас, и Макаров опомнился. Посмотрел в бинокль — четыре броненосца Того уходили, вперед вырвались три уцелевших крейсера Камимуры. Русские отряды как бы объединились для преследования, тоже идя на максимальном ходу — «Ретвизан», за ним «Цесаревич», и замыкающими все три «инока». «Громобой», «Россия» и «Баян» перестреливались с малыми броненосцами Камимуры, благо теперь по составу вооружения им не уступали, как и по скорости, а по мореходности превосходили. А вот «Император Николай» и «Три святителя» изрядно отставали, за ними следовали броненосцы Фелькерзама. Впрочем, противник для последних нашелся — пытавшаяся уйти «Адзума», которую тут же принялись «охаживать» полновесными бортовыми залпами, потихоньку сходясь на близкую дистанцию. А вот быстроходные крейсера зарубежной постройки стали гоняться за вражескими миноносцами и малыми крейсерами, у которых надежда была только на спасение в бегстве. Вот только немногим это удастся сделать — все те из них, кто сейчас в проливе находится, к вечеру будут безжалостно истреблены, ведь многие уступают в скорости, а тот же «Новик» вообще способен выдать 25 узлов, и при небольшом волнении легко догнать любой дестройер.
