Единственное, что действительно беспокоило адмирала Макарова, так то, что японцы продолжали перебрасывать через Мозампо и Фузан подкрепления, хотя быстроходные крейсера контр-адмирала Рейценштейна предприняли несколько набегов, потопили три парохода, а «Баян» даже обменялся залпами с парой «асамоидов». Те отошли после того, как узрели «Победу», «Громобоя» и «Россию», но к вечеру вернулись уже в «силе тяжкой» — сражение сразу с пятью броненосными крейсерами не обещало ничего хорошего, так что Рейценштейну пришлось убираться. Но разведку вели постоянно, отправляя отряды миноносцев — вот те и донесли, что в порты заходят транспорты, примерно полтора десятка, и видны все десять броненосцев Объединенного флота. Такой момент упускать было нельзя, и Степан Осипович вывел все боеспособные броненосцы из Дальнего, сделав короткую стоянку в Мокпхо для подготовки к сражению.
— Надо же — все здесь и в драку полезут, силы ведь почти равные. У них десять в линии, и у нас двенадцать — неужели рискнут⁈
— Думаю, полезут, Степан Осипович, у них нет другого выхода. К тому же они рассчитывают на ночь, тогда атаки японских миноносцев и миноносок, которых у них до черта, нам будет трудно отразить. Тем более если мы в бою получим повреждения, и тогда не сможем выбраться из пролива. А сегодня волнение не такое и сильное, как прежний раз, и преимущества у нас не будет. Зато противник бросит в бой полсотни миноносок, которые вполне могут до нас добраться и пустить торпеды.
Контр-адмирал Молас был на удивление спокоен, и как всегда рассудителен. Но еще раз посмотрел на вражескую эскадру, что шла навстречу, подытожил после тягостного вздоха.
— Но вражеские транспорты важнее — их нужно потопить, пока не разгрузились. Так что стоит рискнуть, тем более что в порты пойдут наши старые корабли и канонерки — этого вполне достаточно. К тому же у нас свои миноносцы имеются, а от Мокпхо тут им идти немного, это не от Чемульпо как прошлый раз, и не от Дальнего с Порт-Артуром, когда последний уголь лопатами бросать в топку придется. Слишком далеко оттуда идти, недаром адмирал Дубасов предлагал арендовать Мозампо, он намного удобнее, и как раз на полпути между Квантуном и Владивостоком.
— Сегодня, даст бог, и арендуем, — усмехнулся Степан Осипович в свою роскошную бороду. — Бой нынче на равных пойдет, теперь у нас перевес в силах, так что помощь от Григория Павловича может не потребоваться.
С мостика флагманского «Ретвизана» была хорошо видна вся русская эскадра, что надвигалась на японцев двумя колоннами. В правой шли броненосцы — сзади следовал «Цесаревич», за ним «Три Святителя». Затем отряд контр-адмирала Фелькерзама, теперь оказавшийся в 1-й дивизии — «Петропавловск» и «Севастополь». Именно последний корабль, только что вышедший из ремонта, настолько удивил командующего, что пришлось менять диспозицию. В отличие от «систершипов» на «Севастополе» были установлены отечественные, а не британские котлы и машины, так что не зря его именовали «калекой». Однако после ремонта оных, и снятия башен среднего калибра, перегрузка была практически удалена, и на испытаниях броненосец показал удивительную «прыткость», развив чуть больше 16 с половиной узлов. «Чудо» из разряда тех, которые произошли с «Императором Николаем I», когда корабль после ремонта выдал скорость на полтора узла больше, чем на сдаточных испытаниях. Тут счет шел на одну десятую узла, но все равно приятно. Молас тут же произвел расчеты, и сказал, что после перевооружения. ремонта и снятия перегрузки, «Петропавловск» и «Полтава» достигнут скорости в 17 узлов, что превратит эти броненосцы во вполне быстроходные корабли боевой линии. Последний броненосец уже поставили у заводской стенки, на работы отвели семь недель — неимоверно короткий срок, но идет война, и прибывшие из Петербурга мастеровые во главе с кораблестроителем Кутейниковым-младшим поторопятся, тем более, что «Рюрик» уже ремонтируют, и поставят на нем прибывшие с боеприпасами закупленные итальянские 203 мм орудия. Затем настанет очередь «Петропавловска» — как раз очередные американские «восьмидюймовки» прибудут.
В левой колонне шли корабли 2-й дивизии вице-адмирала Безобразова, теперь способные учинить броненосным крейсерам Камимуры трепку. За «Громобоем» и «Россией» следовали три броненосца. В обиходе их давно именовали «иноками», названных так в честь монахов Пересвета и Осляби, погибших в Куликовской битве. А третьим стала «Победа», существенно улучшенный корабль, построенный в отличие от всех броненосцев с минимальной перегрузкой в «какие-то» пятьсот тонн. Но сейчас вся «троица» уже была существенно «облегчена», сняли все что можно, даже убрали не нужные «погонные» 152 мм пушки.
А вот «Император Николай» сопровождал минные заградители «Амур» и «Енисей», с половинным грузом принятых мин, которые будут вывалены за борт в Мозампо и Фузане, чтобы впредь воспретить японцам пользоваться этими гаванями. Следовал и «Алмал», так и не ставший яхтой наместника, но совершенно бесполезный в бою, опасный только для миноносцев после установления на нем семи 105 мм пушек.
Впереди уже развертывались крейсера — «иноземцы» уже начали «охотится» за своими японскими «визави», те прижимались к броненосным крейсерам «Камимуры», под защиту. Сражение в Желтом море ясно показало, что новые русские крейсера для японских малых крейсеров слишком опасный противник, схватка с которыми один на один не сулит ничего хорошего — изобьют сразу же, как «Богатырь» сделал с «Акицуцу». Или две «богини» с несчастным «Идзуми». Либо как с «Токачихо» расправилась «Россия», а потом добили вражеский корабль «Аврора» со «Светланой». А сейчас у японцев всего восемь небольших бронепалубных крейсеров, разбитых на два отряда, поближе жмущихся к своим броненосцам.
Уже до боя бояться русских, и это хороший знак!
Но то еще не все — «Новик» и «Боярин» вели большие «350-ти тонные» миноносцы, разбитых на два отряда по девять вымпелов в каждом. В первом немецкой и французской постройки, во второй включили прибывшие с Чухниным «отечественные изделия», которые весь путь пришлось вести на буксире. И сейчас поторопились с ремонтом — и то из девяти три задержались в доке, пришлось добавить черноморских «соколов». А вот «соколы» порт-артурской сборки отличались настолько плохим качеством, что половина из них постоянно находилась в ремонте. Потому и включили их всем скопом в состав «Прибрежной эскадры», сопровождать броненосцы они не могли чисто технически из-за ограниченной дальности.
— Хорошо, что японцы настолько храбры, что решились на еще одно генеральное сражение. Хотя понимаю почему — с потерей Мозампо и Фузана высадившаяся армия будет обречена, она не получит подкреплений и боеприпасов. Три дивизии, пусть четыре — с ними генерал Линевич справится. Зато мы имеем шанс захватить полное господство на море, и установим блокаду. К тому сзади следует Григорий Павлович со всей своей с эскадрой — а он не опоздает. Так что нам предстоит драться только три часа, а там перевес в силах над врагом у нас станет полуторным…
Именно в Китае столкнулись интересы всех «заинтересованных» в «приумножении добычи» стран. А при таком «раскладе» военное столкновение между Россией и Японией было неизбежно, причем самураи начали первыми, еще за десять лет до того, как февральской ночью 1904 года напали на Порт-Артур…
Глава 42
— Хейхатиро Того зря в драку полез — теперь из нее он уже без потерь не выберется. Вовремя «Севастополь» трехтрубный броненосец «стреножил» — интересно, «Сикисиму» или «Хатцусе»?
— Вроде последний, Петр Алексеевич, у него мостик пониже, и идет под контр-адмиральским флагом.
Начальник штаба 3-й дивизией капитан 1 ранга Брусилов, недавно прибывший из Петербурга, где служил помощником начальника оперативного отдела ГМШ, был внимателен, и рассматривал ход сражения весьма пристально. Приехал по Транссибу для получения боевого опыта, по приказанию вице-адмирала Рожественского, но сам Безобразов был этим назначением доволен — офицер оказался знающим и с излишними советами не лез, планы на бой составлял толково, и всегда бесстрастен и хладнокровен. Но сейчас Лев Алексеевич чуть ли не подпрыгивал, стоя в боевой рубке за двенадцатидюймовой плитой брони — и его эмоции вполне понятны. Первый раз в бою, который к тому же идет успешно, причем план составлял именно он сам, Безобразов только одобрил, командующий флотом предложил «дерзать», и действовать в сражении по своему усмотрению.
