— И каким вы видите выход, Зиновий Петрович — ведь перегрузка действительно стала бедствием, но иначе наши верфи работать не могут. Да и броненосцы иностранной постройки тоже ее имеют, пусть и не такую большую, как на наших кораблях.

— Строгий контроль со стороны МТК и штрафные санкции — тогда поневоле научатся работать. И одна из мер — рациональное использование брони и артиллерии. Так на старых наших броненосцах цитадель имеет избыточную защиту брони в четырнадцать дюймов, хотя хватило бы и девяти, как на той же «Полтаве». Не задействованная в бою пушка вообще лишний груз, причем очень дорогостоящий — на «рюриковичах» такова половина артиллерии. Потому от расположения пушек по бортам на всех наших боевых кораблях, от броненосца до миноносца, нужно переходить к наилучшей схеме линейно-возвышенного расположения орудий, как на новом «Гангуте» — восемь пушек имеют возможность стрельбы на один борт, а носовой и кормовой залпы включают в себя половину стволов. И утяжелить снаряды, вернувшись к прежним образцам, только улучшенным — и главное, широко применить новую взрывчатку «тротил», которую небольшими партиями делают французы и немцы. Вот она и станет будущим нашей армии и флота — ее возможности и удобство обращения с оной, намного лучше пироксилина.

— Мне докладывали о том, Зиновий Петрович — в ГАУ уже приняли это во внимание и изучают вопрос заимствования данной взрывчатки, пока еще опытной и мало известной. Да и никто ее не принял на вооружение…

— Обязательно примут, государь — она наилучшая из всех возможных. Но вернемся к кораблям с одной схемой расположения артиллерии в двух группах башен. Тут есть один интересный момент — применив ее на всех кораблях, мы добьемся сходства их силуэтов, и отличить их можно будет только по размерам. А вот в сумерках, в ненастье, без хороших дальномеров противнику сделать это будет необычайно трудно.

— Итальянцы строят удивительно симметричные корабли — в движении трудно понять, где у них нос и корма. Таковыми будут и наши «Витязь» и «Ратник». Да, как завершается их достройка?

— Торопятся, экипажи уже их осваивают, орудия главного калибра отстреляны, шестидюймовые пушки тоже — у нас не хватает систем Кане, так что воспользуемся английскими.

— Вот и хорошо, а то японцы меня нервируют — начали предъявлять возмутительные требования. Ничего, сосредоточим флот, то иной с ними разговор вести будем. Вот об этом я и хочу переговорить сейчас с вами…

Итальянские броненосные крейсера славились удивительной симметрией, чему способствовала поставленная в центре мачта. Вот эта парочка скоро должна уйти на Дальний Восток, но в этой реальности совсем под другим флагом…

Глава 28

— Государь, это либо от беспримерной наглости, с целью нас запугать, или им даны гарантии помощи в случае войны. Я склоняюсь ко второму, и на то есть объяснение — Британская империя с началом войны, если таковая возникнет, не станет придерживаться политики нейтралитета и найдет способ передать японцам купленные ими корабли по окончании их достройки. А броненосцы «Катори» и «Касима» будут закончены в начале следующего года, бывшие «чилийцы», ставшие «Касугой» и «Ниссиным» весной. Пока же боевые действия возможно будет вести теми двенадцатью броненосцами, что войдут в так называемый «Объединенный Флот».

Рожественский говорил осторожно, настроение у него после последних известий сильно упало. История словно посмеялась над ним — японцы действительно ухитрились приобрести у англичан самые сильнейшие в этом времени корабли. Два броненосца типа «Формидебл» — «Куин» и «Принц оф Уэлс», которым в японском флоте соответствовала новейшая «Микаса», были проданы в кредит у достроечной стенки. И все формально законно — на них не был поднят «Юнион Джек». Чилийское правительство также отказалось от размещенного заказа, который моментально переоформили на себя японцы, приняв на себя дополнительные долговые обязательства.

Но ведь долги принято отдавать, и сделать это возможно только после победы в войне, иначе зачем вообще заводить такой мощный флот⁈

История над ним злорадно посмеялась еще и в названиях новых вражеских кораблей — он их угадал, никакой ошибки не произошло. Ведь точно такие же имена были и даны на самом деле, а потому резонно было предположить, что планы вынашивались загодя.

— Когда, на ваш взгляд, Зиновий Петрович, начнется война? Теперь мне ясно, что ее никак не избежать!

— Есть два предполагаемых срока, ваше императорское величество. Первый, и это самый лучший для нас вариант', обусловлен прибытием четырех новых броненосцев — примерно к маю следующего года. Во время перехода команды достаточно изучат новые корабли, еще месяц на короткий ремонт, учения и маневры. Оптимальный срок для врага в этом случае начало июня. Лето, в Корее воевать будет удобно для армии. А наличие четырех боевых отрядов по четыре боевых корабля линии в каждом дает японцам превосходство над нашими эскадрами, что действуют изолированно друг от друга. Нашему Тихоокеанскому флоту будет тяжело, не скрою, но к этому времени мы окончательно перевооружим корабли, получив заказанные в Германии и САСШ пушки. Так что обладать будем не меньшей огневой мощью, даже большей. К тому же у нас есть время достроить еще одну эскадру на Балтике в более-менее спокойных условиях. К тому же турки пропустят через Босфор «Потемкин» с крейсерами, что сейчас торопливо достраиваются. Так что этот срок более выгоден нам, а не японцам, и в Токио, боюсь, это слишком хорошо понимают. Ведь мы увеличим армейскую группировку в Маньчжурии, и расширим Транссиб, пользуясь паузой.

— Но если вы сказали о лучшем варианте, значит, есть еще и худший. И когда же он сбудется, Зиновий Петрович?

— Если не сегодня, так завтра или послезавтра, по крайней мере, в течение недели, в начале ноября. Выгода этого варианта очевидно — отряд вице-адмирала Чухнина только проследовал Сингапур, старые броненосцы подошли к Камрани вместе с транспортами, следом за ними идут пароходы со стрелками. Идти дальше в Желтое море можно только объединенными силами, во избежание коварного нападения врага. А японцы это могут сделать, достаточно вспомнить события на реке Ялу.

— Похоже, что вы тут правы — Григорий Павлович сильно рискует своими кораблями. Да, если Лондон не станет придерживаться нейтралитета, даже не объявит его, то имеет право передать Японии заказанные корабли. А то и доведут их до японских берегов со своим конвоем, — император говорил озадаченно, было видно, что монарх пребывает в сомнениях.

А вот этого допустить никак нельзя, изменять разработанные планы в последнюю минуту чревато самыми серьезными последствиями. Бывали прецеденты, он то сам хорошо помнил, как приказал контр-адмиралу Вирениусу отходить со своими кораблями из Красного моря на Балтику в первые дни начавшейся с японцами войны.

— Не думаю, государь, что нам следует настолько опасаться противника, чтобы отказаться от собственных замыслов. Главное, принять во внимание возможность скорого начала войны, и правильно, как можно быстрее отреагировать на любое изменение ситуации. Японцы знают, что «гарибальдийцы» проходят сдаточные испытания, корабли еще имеют массу недоделок, на устранение которых нужно время. Однако нельзя допускать интернирования, если Италия решит объявить о своем нейтралитете.

— Я немедленно укажу министру иностранных дел, чтобы всячески воздействовал на Рим, чтобы нам достроили и передали выкупленные корабли. И телеграфирую королю, отправлю ему свое личное послание, — лицо Николая Александровича покрылось багровыми пятнами, было видно, что такая перспектива его категорически не устраивала.

— Незамедлительно телеграфирую капитану 1 ранга Добротворскому, чтобы при малейшей попытке интернирования воспротивился этому силой, но лучше пойти путем дипломатии, подняв на броненосцах раньше времени Андреевские флаги. Команды на них имеются, пусть и в половинном составе. После чего хоть на буксирах, но тут же отойти в любой порт той страны, которая нейтралитета не объявит, и будет к нам благожелательно настроена. Ближайшая Греция, там давно стоят наши корабли, и в Пирее можно будет провести необходимые работы.