Насколько сильно я боюсь смерти? Задалась этим вопросом вчера вечером, когда не пошла на вечеринку художников у Хелен, и пришла к выводу, что в некотором смысле к смерти можно относиться спокойно. Это странно, если учесть, что мало кто из людей так сильно интересуется и наслаждается жизнью, как я. Полагаю, именно смерть Джулиана заставляет меня относиться к жизни скептически. Странно, но я никогда не думаю о нем как о мертвом. Скорее, как если бы его резко выдернули из поля зрения без всякой на то причины, настолько жестоко и бессмысленно, что смерть просто не укладывается в голове. Но вот мы здесь и в один прекрасный холодный день повезем Салли в Икенхем на случку, – это более разумное действие, чем сидеть и предаваться размышлениям. На самом деле я все еще занимаюсь «Тремя гинеями». Сегодня подготовила к печати вторую главу.

По словам Мэйбл [Хаскинс], которая наблюдала за вечеринкой Хелен из кладовки, где она мыла посуду до половины третьего ночи, было много шумных пьяниц. Несколько молодых людей валились с ног. От паров пунша у нее разболелась голова. Зависть из кладовки, конечно, но и у меня наверняка возникли бы те же чувства, если я бы пошла туда. А еще я пообещала £25 в течение двух лет. Зачем? Растущая пристрастность Хелен, когда она обедала здесь с Джо [Экерли] и была прежней язвительной Хелен с Бернард-стрит заставила меня задаться этим вопросом633.

Вулфы приехали в Монкс-хаус 22 декабря. Кейнсы приходили к ним на обед в Рождество. 28 декабря Леонард слег с температурой, а на следующий день поехал в Лондон к доктору Рау, который отправил его на рентген. Конец года Леонард провел в постели на Тависток-сквер, ожидая результатов обследования.

Вернувшись на Тависток-сквер 52, Вирджиния Вулф начинает новую тетрадь (Дневник XXVII).

9 января, воскресенье.

Да, я заставлю себя начать этот проклятый год. Начну с того, что закончила последнюю главу «Трех гиней» и впервые за долгое время, точно и не вспомнишь какое, перестала писать по утрам.

Как мне описать свою «тревогу»? Я заглушала ее непрерывным писательством и размышлениями о «Трех гинеях», например, летом после смерти Джулиана. Сегодня приходил доктор Рау и сказал, что следы крови [в моче?] еще есть, и если это не пройдет, то на следующей неделе Л. придется лечь в больницу на обследование. Возможно, все дело в простате, и тогда будут оперировать. До вторника мы ничего не узнаем. Что толку анализировать свои чувства за последние три недели? В Родмелле ему внезапно поплохело; мы приехали в среду, 28-го или около того [29 декабря], и с тех пор находились в постоянном напряжении, в ожидании телефонного звонка. Каковы результаты анализов? Он ездил в больницу на рентген; лежал и все еще лежит в постели. Есть ощущение, что чувства приедаются, притупляются, но оно обманчиво. Несса, Анжелика и Дункан – все в Кассисе, и мне некому выговориться, но зачем вываливать это на сестру? В любом случае они, я полагаю, вернутся через пару недель.

Единственными гостями, кажется, были Гарри Стивен и Джудит. Мертвый сезон. Никто не звонил. Сегодня погожий день. Написав эту страницу, я поняла, насколько важно с головой погрузиться в работу, так что вернусь, пожалуй, к «Трем гинеям». Но время идет. Пишу дневник, а оно все идет.

11 января, вторник.

Звонок вчера вечером – анализы в полном порядке.

На мгновение можно выдохнуть.

Идеи: ода Уитакеру634.

Наброски лекций для США – обе в рифмованной прозе [?].

15 января, суббота.

У меня есть 5 минут до отъезда в Монкс-хаус. Не могу описать свое облегчение, когда в среду в восемь вечера мы узнали, что все анализы в полном порядке и можно уехать – таково положение дел в это мгновение сырого и ветреного января. Объяснения и уточнения могут подождать. А я только что отнесла последние страницы последней главы [«Трех гиней»] на Чансери-лэйн [машинистке], так что я заслужила один день передышки.

Вулфы отправились в Монкс-хаус 15 января и вернулись в Лондон 23 января. На следующий день у Вирджинии поднялась температура, и она провела в постели несколько дней.

1 февраля, вторник.

Все еще не могу приступить к анализу. По-прежнему испытываю некоторое облегчение – оно будет еще больше, когда на следующей неделе придут результаты анализов четырехнедельной давности. К тому же в прошлый понедельник меня подкосил грипп. И «Три гинеи» – неделя усердной работы в Монкс-хаусе. Несса и Анжелика вернулись; ужин в Чарльстоне. Сыро, зато проезд наконец-то открыт635. Вернулись домой; потом была температура; постельный режим; полное погружение в себя на диване и т.д. Теперь сажусь вносить финальные правки. Сегодня вечером отдам «Три гинеи» на прочтение Л. В каком-то смысле я чувствую себя вполне уверенно, но немного разочарована тем, что книга выйдет не раньше середины мая, а до тех пор мне придется жить в тени романа «Годы» и разочарования мисс Сторм-Джеймсон636. Неважно. За оставшееся время я успею отполировать текст, а примечания сделать короче и четче. Проба пера [после перерыва], как обычно, приносит удовольствие. Теперь на диван.

3 февраля, четверг.

Завтра день рождения Джулиана – кажется, 30-й. Прочла, что о нем написал Шарль637. Его отличительные черты – благородство и естественность. Что ж, это правда. Полное отсутствие застенчивости; прямота, сформированная в нем нашей нерешительностью, и все же, оказавшись в большом мире, он сделал свой выбор. Его убили в Испании – странный комментарий к его образованности и нашему воспитанию. Не думаю, что Шарль, у которого и правда много точных замечаний, до конца понимает суть кризиса, однако мое мнение о Джулиане, о том, как он хотел получить профессию и стать заметной фигурой, возможно, находится в плену моего собственного заблуждения.

На днях Джудит привела на чай Лесли Хамфри638, а я все еще была в халате после первой прогулки. Очень милая пара. Они тоже свободны, но, по-моему, более гармоничны. Как бы то ни было, я поделилась с Джудит своими идеями касательно нового общества в Ньюнеме, и она тут же развила их, включив, скажем, ужины у членов дискуссионного клуба для обсуждения, например, Хэзлитта639, которым она увлечена. Это материализует идеи, изложенные в «Трех гинеях», которые сейчас читает Л.

Нельзя недооценивать бессилие: воздействие на другого человека обычно гораздо слабее, чем ожидаешь. Моя сатира кажется Л. слабой. Но окончательный вердикт еще не вынесен. Теперь мне предстоит делать примечания. Любовное письмо от Филиппа640; вопрос с издательством почти решен, и Джон – наш партнер641; его первое интервью с мисс Лэнг прошло вчера; сегодня будут Сесилы, потом Несса; Монкс-хаус; все еще прекрасный день.

4 февраля, пятница.

Десять минут на дневник. Л. всецело одобряет «Три гинеи». Считает, что это чрезвычайно четкий анализ. В целом я довольна. Но не стоит ожидать отклика, говорит он, ибо это не роман. И все же я думаю, что книга может принести практическую ценность. По правде говоря, я весьма спокойна; чувствую, что это хорошее произведение и оно не так сильно влияет на меня, как романы.