Хват с Медведем опустили головы на лапы, но по их напряжённым мордам было видно, что они готовы встать на защиту в любую секунду.

Витька посветил фонариком, я спрыгнул в яму и не торопясь стал сгребать лопатой песок с ларца (а может, и сундука!) с драгоценностями. Но через минуту стало ясно: мы откопали камень.

– Какой красивый: серенький, плоский, с красными прожилками, – сказала Светка, когда мы с Витькой еле вытащили из ямы нашу находку.

Вениамин Павлович спрыгнул в яму, потыкал лопатой песок и расхохотался. Затем вылез наверх и, подсвечивая себе лицо фонариком, сказал:

– Поздравляю! Всем завтра в деревне расскажу про ваш клад. Вот смеху-то будет. – И вприпрыжку побежал домой.

Хват с Медведем проводили нашего соседа грустным взглядом. Светка потупила глаза:

– Ребята, вы на меня обижаетесь?

Мы с Витькой дружно замотали головами – нет!

– Тогда давайте заберём этот камушек, я и верёвочку из дома прихватила…

Красивый камушек оказался очень тяжёлым. Мы еле дотащили его с Витькой до Светкиного двора.

– Спасибо, ребята, – на прощание сказала Светка. – Это была самая лучшая прогулка в моей жизни. Спокойной ночи! – И пошла домой.

– Росой не будешь умываться? – крикнул я ей вслед.

Светка обернулась:

– А мне не надо, я и так красивая.

Я проснулся от боя часов: «Бам… Бам… Бам…» Сосчитал удары – четыре. Потянулся от души: «Рано, можно ещё поспать». В соседней комнате бабушка раскатывала скалкой тесто и весело напевала: «Лям-ля-лям».

– Ба-а, который час? – крикнул я, лёжа в постели.

– Десять! – ответила бабушка. – Проснулся, кладоискатель? Умывайся и садись завтракать.

Я натянул шорты и вышел к ней прямо босиком.

– Кто тебе сказал? – спросил я.

– Сорока на хвосте принесла, – ответила бабушка.

– Маленькая лысая?

– Нет, здоровая и в тельняшке, – рассмеялась бабушка. – Да, камень ваш дяде Коле очень понравился, говорит: «Хоть на лодку вместо якоря, хоть на бочку с капустой вместо гнёта».

– Лучше на лодку, – сказал я.

– Я тоже так подумала, – ответила бабушка.

Творог со сметаной, молоко с белым хлебом – правильная еда для спортсмена. Большой Али, мой тренер по самбо, похвалил бы бабушку за такой завтрак. А если бы попробовал, то, наверное, и корову Лосийку расцеловал бы. Он, правда, ещё советует продышаться перед завтраком: сделать зарядку и кросс пробежать. Но лето длинное – успею.

– Афоня, почему на август не остаёшься? – спросила бабушка.

– Ба-а, я же тебе рассказывал: я год занимаюсь самбо – папа прошлой осенью в спортшколу отвёл; в июне, после лагеря, Большой Али предложил мне с Васькой Бугаевым съездить на сборы со старшими ребятами в августе. Я согласился: сборы на море, да и Васю давно пора на место поставить.

– Кто такой Вася Бугаев? – спросила бабушка.

– Самбист из нашей группы, мы с ним в наилегчайшем весе боремся.

– Оно и видно, что в наилегчайшем: тощий как палка, – проворчала бабушка и положила мне добавки.

А когда я вылез из-за стола и поблагодарил за угощение, она сказала:

– Афоня, отнеси деду грабли, утром просил. Он со стороны деревни у Лихого оврага косит.

Я аж присвистнул:

– У Лихого? Схожу, конечно. Там что, разбойники раньше жили?

– Хуже: нечисть, Лихо. Говорят, и сейчас там живёт. И не свисти в доме – денег не будет, – прикрикнула на меня бабушка.

У Лихого оврага мы с ребятами играли в прошлом году. Овраг большой, я думаю, что парочка кикимор и три-четыре упырька могли бы там спокойно разместиться вместе с Лихо – жили бы дружно и горя не знали: днём, за самоваром, сказки бы друг другу рассказывали, а по ночам вместе ужинали бы. Место там и правда коварное – ухо нужно держать востро. Витька просветил: «Ребята, на край обрыва не становитесь: под зелёной травкой может быть пропасть. Встанешь на краешек – и провалишься». Очертаниями Лихой овраг похож на кляксу. Его западные и восточные склоны очень крутые – страшно подходить, но южные и северные пологие. Витька предлагал нам спуститься, но Светка наотрез отказалась: кроссовки, видите ли, у неё белые.

До Лихого оврага было рукой подать. С лесной дороги я свернул на едва заметную тропинку и, пройдя метров пятьдесят, увидел дедушку и Медведя. Дед косил играючи, красиво. «Вжик!» – большой валок травы ложится в ровный ряд, «вжик!» – второй валок. Медведь охотился: носился кругами по скошенному полю с опущенной мордой, вынюхивая полевых мышей. Иногда пёс резко останавливался, с азартом разрывал передними лапами нору и жадно нюхал землю. Пока я за ним наблюдал, ни одной хитрой мыши Медведь не поймал.

Я обежал поле и встал на полосе нескошеной травы. Воткнул острое древко граблей в землю и замер, как стражник с секирой у ворот средневекового замка. Медведь заметил меня первым – радостно гавкнул и большими прыжками полетел ко мне. Дедушка поднял голову:

– Привет-привет, Афоня! Заканчиваю. Сейчас передохнём.

Я подошёл к деду:

– Дедушка, дай попробую – я знаю, как косить.

– Э-э, нет, – ответил дед. – Эту литовку никому в руки не даю.

– Жалко? – обиделся я.

– Не в этом дело, Афоня. Понимаешь, коса – сердце крестьянина.

– Красиво! Сам придумал?

– Не совсем, – смутился дедушка. – Кино зимой смотрел про самураев: там один, здоровый такой, в доспехах, говорит второму самураю: «Дай меч посмотреть». А тот нахмурил брови и как рявкнет: «Не дам! Меч – сердце самурая!» Хорошо сказал. Силёнок поднакопи – я тебе другую косу настрою. А сейчас поиграй с Медведем. Докошу полосу – и перекусим.

Солнце припекало, мы уселись на свежескошенную траву. Дед позвал Медведя и достал бутерброды. Пёс подбежал и улёгся на траву, словно на матрас.

– Медведь! – прикрикнул на него дедушка и пригрозил пальцем.

Пёс нехотя поднялся и лёг на землю.

– Почему ты его согнал? – спросил я.

– Корова сено есть не будет, если собака полежала, – ответил дедушка.

– Так Лосийка же не узнает! – удивился я.

Дедушка засмеялся:

– Корова различает запахи лучше, чем собака. Я не шучу: клевер и своего телёнка, если он потеряется, корова найдёт и за километр.

Я погладил Медведя по голове, посмотрел в направлении его взгляда и вскрикнул от неожиданности. В тридцати метрах от нас сидел лис и держал в зубах мышь.

– Заметил, – улыбнулся дед. – Рыжий (так звали в деревне этого хитрого лиса) с утра над Медведем издевается: поймает мышку и играет с ней, пока пёс не заметит добычу.

– Рыжий не боится, что Медведь его поймает?

– Нет, – рассмеялся дедушка. – И потом, Рыжий знает, что мы не по его душу сюда пришли. Но сдаётся мне, что неспроста он следит за нами. Думаю, в овраге лисье логово. Если так, то мы ещё не раз Рыжего встретим.

В нашей деревне много чудаков. Дед Макар держит голубятню у реки. Соседи по утрам гусей на заливные луга гонят, а он голубей в небо запускает. У бабы Агафьи во дворе разгуливают павлины. А Олег Петрович, директор совхоза, строит на своём участке ветряную мельницу. Но самый большой чудак – это, конечно, дед Тарас. Он разбил у себя в усадьбе парк со скамейками и аллеями, посадил фруктовый сад и сделал розарий. Картошку дед Тарас принципиально не выращивает. А огурчики-помидорчики с петрушкой и прочей зеленью на задворках сажает. Из живности у него пять кур и петух. Чудак, одним словом.