– Ты не заслужил ничего другого, юноша. Пришло время учиться на своих ошибках.

Я упираюсь затылком в подголовник сиденья, демонстрируя нежелание покидать машину.

– А если я не чувствую за собой никакой вины?

– Желаю приятно провести время, Афзал!

– Пожалуйста! Нет!

– Давай, пошел!

– У меня есть другой вариант? Хоть какой-то?

– Никакого.

– А разве твоя работа не заключается в том, чтобы облегчать мне жизнь?

– То, что я для тебя делаю, уже подрывает мою профессиональную репутацию. А теперь выметайся!

Ладно, чтобы поскорее со всем этим покончить, игнорирую довольную физиономию Льюиса, отстегиваю ремень и выхожу. Какая-то часть меня успевает согласиться – пока преодолеваю расстояние от машины до кафе, – что сотрудничество действительно наиболее удобный выход. Мне известно, что Льюис жестко провел переговоры – ведь Ричард изначально пытался вытребовать новый мурал. А текущая договоренность сэкономит мне время и позволит сохранить достоинство. Поскольку иллюстрировать спецвыпуск несложно. И быстро выполнимо. Хреново, конечно, что работать придется для «Статуса», однако это меньшее зло. Надеюсь.

– О боже… мне жаль… мне реально, реально жаль, я… – лепечет Эми.

Я бросаю взгляд в окно на своего менеджера. Он забился в машину и наблюдает за мной через стекло, как зритель в кинотеатре. Причем с таким видом, будто на экране демонстрируют лучший фильм в его жизни. Просто умирает от любопытства. Я не удерживаюсь от смеха.

– Ничего страшного, – успокаиваю Эми. Хочется, чтобы эта встреча завершилась для меня как можно более безболезненно.

– Х‐хорошо.

Она краснеет. Наверняка подумала, что я смеюсь над ее попытками извиниться. А мне просто не нужны объяснения причин ее выходки в туалете «Статуса». Что бы там ни было, меня оно не интересует.

– Будем считать, что ты меня с кем-то перепутала, – предлагаю я и, покосившись на девушку, с ухмылкой сажусь за стол. Эми возмущенно втягивает в себя воздух, и уголки моих губ сами собой ползут вверх.

Она тоже садится. Вернее, плюхается – даже столешница заходила ходуном. Бедняжка вдавила в нее ладони и подалась вперед, так что я вижу все оттенки ее карих глаз. Глаза никогда не бывают одного цвета. У роговицы Эми такая текстура, словно на ней смешали акварельные краски. Одни мазки накладываются на другие, что в результате дает упорядоченный хаос. Медно-коричневый фон с пигментацией цвета меда и более темными радужными вкраплениями, узор по типу калейдоскопа, немного растушеванный. Именно радужные вкрапления очаровывают меня больше всего. У нее в глазах веснушки! На лице тоже. На щеках, на носу, и одна на подбородке, как будто забрела по ошибке. Единственное, что выглядит фальшивым на лице Эми, – наигранное дружелюбие.

Если бы меня не заинтриговало, как долго она сможет удерживать на лице фальшивую улыбку, давно отвел бы взгляд. Однако вместо того тоже настойчиво всматриваюсь в Эми, пока она не опускает глаза и не переключается на мои руки, которые теребят карту бронирования столика. Сгибают, разгибают, надрывают, переворачивают и снова сминают.

– Только чтобы внести ясность: это было не то, что ты подумал, – отвечает она с нажимом. Поднимает глаза к потолку, затем секунду снова смотрит на меня и наконец устремляет взгляд в окно. – Я не ждала там никого. Совершенно. И уж точно не…

Она недоговаривает.

– И уж точно не меня? – заканчиваю я и перестаю ухмыляться. Не то чтобы больше не нахожу ситуацию забавной. Скорее наоборот. Просто хочу… усложнить ей задачу. Потому что Эми угораздило вляпаться в «Статус». А я ненавижу эту контору. Мой визит туда был вершиной абсурда. Ричард, с одной стороны, жаждал, чтобы я на коленях приполз к ним каяться, а с другой – вел себя как мой новый лучший друг. Даже еще раз предложил в любое время лично предоставить мне стену для нового мурала. У этого типа явно не все дома, если он всерьез верит, будто добьется от меня хоть одного мазка кистью после такой подставы.

– Может быть, начнем? – голосок Эми звучит приторно, словно у нее мед не только в глазах, но и во рту.

Я еле заметно киваю.

– Очень рада, что ты согласился встретиться. Редакционное задание и на меня свалилось… несколько неожиданно. К сожалению, коллега вышла из строя, и… Кстати, меня зовут Эми.

Убейте меня, но я опять не могу… не могу удержаться от смеха. На сей раз Эми краснеет еще сильнее. И тоже не может скрыть улыбку. При этом заправляет волосы за ухо. Один раз, другой, третий: одна прядка на виске заплетена только наполовину, до ключицы, и потому не держится за ухом.

– Эзра, – столь же неуклюже представляюсь я и спрашиваю себя: девушка намеренно сделала такую прическу или просто забыла доплести косу до конца? Впрочем, это уже вообще не коса. Прядка медленно, но уверенно высвобождается, по мере того как девушка ее теребит. – У меня не было выбора, потому и согласился, – уточняю я, хотя Эми определенно известно, насколько добровольно я взялся за эту работу. Впрочем, последние слова она игнорирует. Непохоже, чтобы сознавала свою вину. Ни сострадания, ни угрызений совести. А чего я, собственно, ожидал? Пресса, она и есть пресса.

– Итак, февральский спецвыпуск. – Недолго думая, Эми откидывает волосы назад, и они падают на спину. Зато руки свободны. Ага, как бы не так! Теперь проблемы доставляет футболка. Девушка поправляет ее снова и снова, натягивая голубую ткань на обнаженное плечо. И наконец оставляет попытки. Широкая черная бретелька сверкает под горловиной, и Эми больше не прикрывает ее, а кладет руки на колени, словно судорожно старается запретить себе постоянно что-то трогать.

Вероятно, она ощущает неловкость. Интересно, причина во мне? Не могу сказать, чтобы я был крайне нелюбезен. Я… да я, собственно, всегда такой.

– Просто скажи, что тебе нужно, – пытаюсь я прийти ей на помощь. Пора, в конце концов, браться за дело. Однако Эми настораживается. – Что тебе нужно для февральского выпуска, – поправляюсь я.

– Ах да, конечно! Итак, номер приурочен ко Дню святого Валентина.

Моя сосредоточенность медленно, но верно ослабевает. Возможно, убаюканный медоточивым голоском Эми, я не поспеваю за ее мыслями. А может, растратил всю свою энергию, чтобы при словах «День святого Валентина» не закатить глаза.

– В этом году мне выпала честь подготовить специальный выпуск журнала. Разумеется, главное – твои иллюстрации! Я предлагаю… – она тараторит без остановки, и я принуждаю себя вслушиваться, – … вместе прикинуть, как мы раскроем тему. А если у тебя уже есть какая-то идея, если ты хочешь воплотить ее… в любой технике: рисунок, графика… тогда мы так и поступим. Реализуем твои планы. Главное, чтобы годилось для «Статуса». – Она сбавляет обороты, заметив, что наговорила лишнего. – Это действительно важно. Чтобы годилось для «Статуса».

В который раз подчеркивает интонацией, как будто недостаточно уже сказанного!

Я делаю глубокий вдох, сжимаю между пальцами скомканную карту бронирования столика и разрываю ее пополам. Ста-тус. Меняю местами две половинки; теперь получается бессмыслица: тус-Ста.

– Значит, ты из тех, кто при работе в команде перекладывает обязанности на партнеров? – спрашиваю я.

Эми тут же вздрагивает.

– О нет, н‐нет…

Вывалить на меня очередной фонтан слов она не успевает. Перед нами материализуется официантка, не имеющая ни малейшего представления, что подарила передышку моей даме, «журналистке «Старбакса» и латте».

– Ну как? Выбрали? – Официантка с красными мелированными локонами и челкой в стиле пин-ап улыбается нам попеременно и затем останавливает взгляд на Эми. Та неохотно делает заказ. Вероятно, потом решила, что следовало пропустить вперед меня.

– Пожалуйста, латте. С овсяным молоком. Ах да, и без кофеина. Это возможно? Отлично, спасибо!

Латте без кофеина и с овсяным молоком. Практически эквивалент белого холста. Намекает на определенный темперамент. А вернее, на полное его отсутствие. С самого начала было ясно, что Эми выберет нечто в этом духе.