– Что в этих мешках? – спросил он у одного из ирландцев.

– Мука, друг мой⁵⁴, – ответил тот.

Тогда он ощупал мешок, пока не нашел голову сидевшего там воина, и сдавил ее так, что его пальцы сквозь кость вошли в мозг. И он оставил этот мешок и подошел к следующему, и опять спросил:

– Что там?

– Мука, – опять ответил ирландец.

И так он поступил со всеми мешками, пока никого не осталось в живых, кроме одного, и он подошел к последнему мешку и снова спросил:

– Что там?

– Мука, друг мой, – снова ответил ирландец.

И он ощупывал его, пока не обнаружил голову, и он сдавил ее, как и другие. Хотя голова была в шлеме, он не оставил этого человека, пока не умертвил. И после произнес такой энглин:⁵⁵

Снарядился ты, вождь, для битвы

Вместе с воинами своими;

Отправляйся же вслед за ними!⁵⁶

После этого его спутники вошли в дом. Люди Ирландии сели с одной стороны стола, а люди Острова Могучих – с другой. И как только они уселись, они заключили мир и отдали королевство в руки того мальчика. Когда условия мира были оговорены, Бендигейд Вран призвал мальчика к себе, и от него он перешел к Манавидану, и все, кто его видел, полюбили его. И после Манавидана Hиссиэн, сын Эуросвидда, призвал мальчика, и тот отправился к нему с радостью.

– Почему, – спросил его брат Эвниссиэн, – мой племянник, сын моей сестры, не подошел ко мне? Если бы он и не был королем Ирландии, я был бы рад завести с ним дружбу.

– Пусть он подойдет, – сказал тогда Бендигейд Вран, и мальчик охотно подошел к нему.

– Клянусь Богом, – сказал себе Эвниссиэн, – никто в этом доме не подозревает, какое зло я сейчас сотворю.

И он внезапно встал, и прежде, чем кто-либо опомнился, схватил мальчика за ноги и швырнул его прямо в пылающую печь⁵⁷.

И когда Бранвен увидела своего сына горящим в огне, она попыталась кинуться в печь с места, где она сидела между двумя своими братьями. Hо Бендигейд Вран удержал ее одной рукой, а другой ухватил свой щит. Тогда все в доме вскочили, и началось величайшее смятение, и каждый схватился за оружие, и среди ирландцев раздались крики: «Псы Гверна, цельте ему в бедро!»⁵⁸ И когда они все обнажили оружие, Бендигейд Вран прикрыл Бранвен своим щитом. Ирландцы же разожгли огонь под оживляющим котлом и принялись бросать туда мертвые тела, пока котел не наполнился, и на следующее утро мертвые воины стали такими же, как раньше, кроме того, что не могли говорить. И когда Эвниссиэн увидел, что мертвые Острова Могучих не оживают, он сказал себе: «Боже! это я послужил причиной гибели людей Острова Могучих. Горе мне, если я не исправлю этого». И он спрятался среди мертвых тел, и два босоногих⁵⁹ ирландских воина взяли его и бросили в котел, приняв за одного из своих. И он уперся в стенки котла и расколол его на четыре куска, но при этом разбилось и его сердце⁶⁰.

И в битве победили люди Острова Могучих, но после этой победы в живых остались лишь семь человек, и Бендигейд Вран был ранен в ногу отравленным дротиком⁶¹. Вот те семеро, что остались живы: Придери⁶², Манавидан, Гливиэу Эйл Таран⁶³, Талиесин⁶⁴, Инаук, Гридиэн, сын Муриэла⁶⁵, и Хейлин, сын Гвинна Хена⁶⁶. И Бендигейд Вран приказал им отрезать его голову⁶⁷.

– Возьмите мою голову, – велел он, – и отнесите ее на Белый холм в Лондоне⁶⁸ и схороните там лицом к стране франков⁶⁹. Долгим будет ваш путь. В Харлехе вы будете пировать семь лет, и птицы Рианнон будут петь вам⁷⁰. И моя голова должна все время быть с вами, как будто она на моих плечах. И в Гваласе в Пенвро⁷¹ вы должны оставаться четырежды двадцать лет, и вы останетесь там, пока не отопрете дверь в Абер-Хенвелен⁷² и Корнуолл⁷³. И когда вы отопрете эту дверь, вы отправитесь в Лондон и похороните там мою голову.

И эти семеро отрезали ему голову и с нею отплыли обратно, и Бранвен была с ними восьмой. И они высадились в Абер-Алау в Талеболионе⁷⁴ и сели там отдохнуть. И Бранвен поглядела в обе стороны, на Ирландию и на Остров Могучих.

– Увы! – прошептала она, – горе мне, что я родилась! Люди двух островов истреблены из-за меня.

И она испустила тихий стон, и сердце ее разбилось. И они вырыли ей могилу и похоронили ее под четырехгранным курганом⁷⁵ на берегах Алау. И после эти семеро отправились в Харлех, унося голову с собой. Когда они шли, им встретилось множество людей, мужчин и женщин.

– Есть ли у вас новости? – спросил их Манавидан.

– Нет, – ответили они, – кроме того, что Касваллаун, сын Бели⁷⁶, завоевал Остров Могучих и был коронован в Лондоне⁷⁷.

– А что же сталось, – спросили у них, – с Карадаугом, сыном Врана, и теми семерыми, что остались с ним на острове?

– Касваллаун вышел против них и убил шестерых, а сердце Карадауга разбилось, ибо он видел их гибель от меча, но не видел, кто держал меч. Касваллаун надел волшебную одежду⁷⁸, и никто из убиваемых не видел его, а только его меч. Касваллаун не хотел убивать своего племянника, сына своего кузена, и Карадауг стал третьим, чье сердце разбилось от горя⁷⁹. Пендаран Дивед же, который был младшим из них, бежал и скрылся в лесу, – так им было сказано.

И они пришли в Харлех и расположились там. Им принесли мясо и вино, и стали они есть и пить. И прилетели три птицы и запели, и из всех песен, слышанных ими, ни одна не могла сравниться с этой. И хотя птицы парили далеко от них, над морем, но им казалось, что они совсем рядом. И так для них прошли семь лет, и на исходе этих семи лет они отправились в Гвалас в Пенвро. Там они нашли красивое место высоко над морем и рядом с ним большой дворец. И, войдя в него, они увидели две открытые двери, а третья, что вела в Корнуолл, была закрыта.

– Смотрите, – сказал Манавидан, – вот дверь, что мы не должны открывать.

И эту ночь они пировали и веселились, и из всего их горя не помнили ничего – ни того, что случилось с ними, ни прочих печалей. И они оставались там четырежды двадцать лет, но так, что не делались старше, чем были, когда пришли туда, и не замечали прошедшего времени⁸⁰. Не казалось им странным и то, что с ними голова, а не живой Бендигейд Вран. И так прошли все эти годы, и потому их пребывание там названо Гостеприимством Достопочтенной Головы. Время же, проведенное ими в Ирландии, называется Гостеприимством Бранвен и Матолха⁸¹. И однажды Хейлинн, сын Гвинна Хена, сказал:

– Позор мне⁸², если я не открою дверь и не узнаю, правда ли то, что о ней сказано.

Он открыл дверь и увидел за ней Корнуолл и Абер-Хенвелен. И когда он открыл дверь, они разом вспомнили все зло, что с ними приключилось, и всех друзей и соратников, которых они потеряли, и все свои приключения, а главное – судьбу их господина. И с того часа они не знали отдыха, пока не добрались с головой до Лондона. И они похоронили голову на Белом холме; и это было одно из Трех счастливых погребений этого острова и причина одного из Трех злосчастных выкапываний, ибо никакая опасность не приходила на остров с моря, пока голова не была выкопана⁸³.

И на этом заканчивается рассказ о тех, кто вернулся из Ирландии. В Ирландии же не осталось в живых никого, кроме пяти беременных женщин в отдаленной пещере. У этих пяти женщин родилось пять сыновей, и они выросли, и задумались о женах, и решили овладеть ими. И так каждый из них женился на матери другого, и они владели страной, и заселили ее, и разделили между собою. С тех пор Ирландия делится на пять частей ⁸⁴. И они осмотрели место, где было сражение, и нашли там золото и серебро, и стали богатыми⁸⁵.

И здесь заканчивается эта Ветвь Мабиноги, повествующая о гóре Бранвен, что было Третьим горчайшим горем этого острова⁸⁶, и о Гостеприимстве Бендигейда Врана, когда люди из семижды двадцати областей пришли в Ирландию, чтобы отомстить за зло, причиненное Бранвен, и о семилетнем пире в Харлехе, и о пении птиц Рианнон, и о Гостеприимстве Головы в течение четырежды двадцати лет.