Но я держалась. Я не хотела возвращаться. Ну и пусть, что по ночам иногда просыпаюсь и плачу от безысходности. Ну и пусть, что до сих пор не могу забыть Демьяна! Но я сильная, я справлюсь. Я не покажу ему свою слабость.

— Ладно, нам уже пора домой. — я взялась за ручку коляски.

— Конечно, не смею задерживать. Приятно было познакомиться с тобой. — он погладил по голове Элю, отступил на шаг, освобождая мне дорогу.

— Приятно было узнать, что у тебя всё в порядке. — бросила я ему, проходя мимо.

— Да, я тоже очень рад встрече.

Я ускорила шаг. И ещё долго ощущала на себе его напряжённый взгляд.

Правильно ли я сделала, что не рассказала ему о дочери?

Да, я верно поступила! Он отказался от меня. А это значит, он не имеет никаких прав на ребенка!

Демьян.

Она совсем не изменилась! Нет, конечно перемены были, но незначительные и в лучшую сторону. Волосы цвета горького шоколада теперь были заколоты, открывая взгляду правильной формы лицо и грациозную линию шеи. Взгляд её стал более холодным. А может, это только при виде меня.

Я долго стоял и смотрел вслед Оливии. Грусть и точка затопили меня. Безысходность.

Оливия вышла замуж и родила ребенка. А чего я, собственно, хотел? Чтобы она всю жизнь ждала меня? Где-то в глубине души, хотелось так, но увы.

Когда увидел её дочь, моё сердце как-то странно ёкнуло. Будто я смотрел в своё отражение, но этого не может быть. Наверное мне просто показалось. Но характер точно от матери достался, такая же бунтарка. Я улыбнулся, вспоминая, как она ударила меня игрушкой.

Спустя пару минут я направился к своей машине.

Всё же зря я решил прогуляться. Стало ещё хуже от встречи с Оливией.

Поначалу я хотел разыскать её и поговорить с ней. Потом отбросил эту идею. Что я мог ей сказать? Прошло слишком много времени, чтобы пытаться прояснить старую ситуацию. Но у судьбы другие намерения были, и вот сегодня мы встретились.

И я убедился в правоте своих размышлений. Оливия вроде и не изменилась, но стала другой. И я боялся себе признаться в том, что встретив её, я вдруг окончательно понял, что до сих пор люблю её и никуда это чувство не денется.

Но как же так? Ведь прошло уже больше года. Разве возможно, что эмоции, которые будит во мне Оливия, все ещё сильны?

Оказалось, да, вполне. И что самое паршивое, моя любовь к ней стала ещё сильнее.

Добравшись до квартиры, я весь вечер и ночь прокручивал в голове сегодняшнюю встречу с Оливией.

На работу поехал раньше обычного, делать дома все равно нечего, а на работе завал полный. Разобравшись с работой и не заметил, как время приблизилось к вечеру.

Дипломатично постучав, секретарша заглянула ко мне в кабинет.

— Вам больше ничего не нужно, Демьян Алексеевич?

— Нет, спасибо, Кристина Олеговна. — поблагодарил и на мгновение отвлекшись от просмотренных документов и взглянул на женщину.

Я был рад, что она работает у меня. В свои пятьдесят Кристина Олеговна была незаменима, разбиралась во многих вопросах и освобождая меня решения тех или иных проблем, которые были в её компетенции и не требовали решение руководителя.

— Вы бы тоже не засиживались. — женщина обеспокоенно посмотрела на меня. — Всё же мне кажется, что трудоголизм не приводит ни к чему хорошему.

— Благодарю вас за ценное замечание, — улыбнувшись, произнес я. — Кстати, как там ваш внук?

— С ним всё отлично! — у неё загорелись глаза при упоминании о ребенке. — Ему уже восемь, и он отлично ползает по всему дому, являя собой настоящую угрозу всему, что попадается у него на пути!

— Да? — удивился я. — Кстати, а вы не пробовали заниматься с ним по ускоренной программе развития? Возможно, он уже сидел бы в пять месяцев. — решил блеснуть познаниями в этой области.

У Кристины Олеговны глаза округлились.

— Что? Демьян Алексеевич, никакая программа не сделает этого, уж поверьте. Она может помочь ребенку лишь развиваться, но не физические способности.

— Вы уверены? — я напряжённо вгляделся в её лицо.

— Абсолютно! Моя дочь уже изучила столько литературы. Нет никакой программы.

Я задумался.

— Скажите, а когда ребенок может сидеть?

— Месяцев в шесть или в семь. Как правило, зависит от физического развития малыша.

— Спасибо.

— Да не за что. Я вам больше не нужна? — она приветливо улыбнулась.

— Нет.

— Тогда, до свидания. — женщина вышла и прикрыла дверь.

Поднявшись, я подошёл к окну. Я не хотел об этом думать, но мысли так и вились вокруг одной той же темы: зачем Оливия обманула меня насчёт возраста ребенка? Хотела скрыть, что вышла замуж уже беременной? Но если так, по какой причине? Неужели боялась моего осуждения?

И тут меня прошиб пот.

Ребенку примерно семь месяцев… плюс девять, пока она ходила беременной… получается…

И додумывать не стоит, ответ был настолько прозрачен, настолько очевиден, что игнорировать его было просто невозможно.

Белокурая малышка с голубыми глазами.

Как же я сразу не догадался?! Не даром же сердце ёкнуло! И Оливия! Как она могла не сказать мне о ребенке?!

Я заметался по кабинету. Я чувствовал себя тигром в клетке, злость и бессилие переполняли меня.

Оливия! Лгунья! Всё это время она прятала от меня дочь! Да как она посмела!?

Нет, теперь я точно её найду! И тогда я всё выясню. И как бы она ни отпиралась, я заставлю её сказать правду. Ту правду, которую я и так уже знаю.

Оливия.

Я уложила дочу и несколько мгновений стояла рядом с кроваткой, наблюдая, как она спит.

Затем прошла в ванную и приняла душ. Очень хотелось спать, но ещё больше кушать. И несколько минут стояла в комнате, расссучждая, пойти покушать или всё же завалиться спать.

Но тут мой желудок протяжно заурчал и выбор стал очевидным. Я вышла из спальни. На кухне горел свет. Улыбнувшись, я остановилась на пороге, наблюдая за Миленой. Она восседала за столом и уплетала бутерброд с сыром.

— Добрый вечер. — я прошла на кухню и включила чайник. — Тоже проголодалась?

— Ужасно, — кивнула Милена. — Целый день Богдан капризничал, и я не могла от него отойти.

— Бедняжки, — почувствовала я, быстро соорудив себе аппетитный бутерброд, я уселась напротив Милены. — Как он?

— Сегодня уже нормально. Если все будет хорошо, то завтра я тоже с ним погуляю.

— Было бы здорово. — произнесла и задумчиво стала барабанить пальцами по столу.

— Что случилось? — внимательно на меня посмотрела Милена и поинтересовалась.

— Я сегодня встретила Демьяна. — со вздохом произнесла я.

— Что!? — удивлению Милены не было предела. — Но он же… Как он оказался здесь?

Я пожала плечами.

— Если я правильно поняла, то фирма, где он работает, открыла здесь филиал. И он перебрался сюда.

— Он специально тебя нашел?

— Нет. Кажется, мы встретились случайно. Во всяком случае, он был очень удивлен.

— Ну ещё бы, — заметила Милена. — Ведь он же не видел Элю.

Увидев моё обескураженное выражение лицо, она догадалась: — Ты ничего не сказала?

— Нет. И не собираюсь. — я бросила короткий взгляд на Милену. — И не смотри так на меня.

— Оливия, но он же отец. — попробовала меня переубедить Милена.

— Он отказался от меня, предал. — упрямо поджала я губы.

— Он не знал о ребенке.

— Это его нисколько не оправдывает! — немного вспылила я.

— Честно говоря, я думала, что ты уже немного остыла. — мягко сказала она.

— Знаешь, я тоже была в этом уверена, пока не встретила его. Но как только встретила его, все всколыхнулось с новой силой, и обида стала ещё ощутимее, ещё сильнее. Я даже не ожидала. — призналась я ей.

Некоторое время в кухне воцарилась тишина.

— Не знаю, что тебе посоветовать. — Милена помедлила, затем продолжила. — Но я бы не смогла скрывать от Серёжи ребенка, даже если бы он предал меня… просто потому, что люблю его и понимаю, как он хочет ребенка.