Пролог

Боль и наслаждение, страх и восторг, ужас и благоговение, отчаяние и надежда… Лица способны были отражать как отдельные эмоции, меняя их порой с безумной скоростью, так и самые причудливые сочетания. Множество же лиц, к каждому из которых была крепко «пришита» душа, становились и источниками силы, и источниками развлечения для хозяйки домена. Сильного, старого домена, который она удерживала за собой не то что много веков — срок власти сей женщины успел перевалить за тысячелетие.

Атали, дочь Элмира, внучка Волфера, любила лежать почти нагишом на мягких, обработанных исключительно магией шкурах гигантских медведей, что были убиты во время охоты ещё там. на её родной земле,. Не просто на родной, а когда она ещё не раскололась на множество доменов, потом раскиданных Ветрами Хаоса и Притяжениями Порядка по бесконечному Вееру Миров. Лежать, смотреть на меняющееся пламя, показывающее хозяйке то картины прошлого, то настоящего, то возможные варианты будущего, меняющие друг друга даже не по малейшему желанию, а лишь по подсознательному стремлению. Так могли проходить часы, дни, порой недели.

Скука, попытка убежать от рутины могущественного мистика? Ни в коем случае! Атали вообще не представляла, что такое скука, ведь вокруг было столько новых и старых разумных, друзей и врагов, с каждым из которых её что-то да связывало. И многочисленные замыслы, многим кажущиеся хаотичными, порой нелепыми, всего лишь средством провести бесконечные года и века не в праздном ничегонеделании. А на деле… Ступени, ведущие к главной цели, о которой если кто и знал, то друзья-подруги, число которых было сравнимым с пальцами одной руки. И те родичи, с которыми её, уже три века как архонта и изо всех сил рвущуюся к рангу примарха, связывала не только кровь, но и близость духа.

— Что, многоголосые вы мои душеньки, слышите? — обратилась она к тем самым лицам, не висящих на стенах, а временно слившихся с ними. — Куда вам… А слышать надо! Не умеющие улавливать шёпот грядущих перемен могут кануть в такую бездну. Что из неё придётся выбираться тысячелетия… если сумеешь сохранить сознание, не раствориться в воплях из глоток Повелителей Неподвижности.

Лица и стены. Живая плоть и псевдоживой камень, пленённые до поры души и полуразумный замок, обладающий сложнейшими инстинктами, но сознанием не выше, нежели ледяной тигр. Собственно, именно душа последнего, давнего её домашнего любимца в незапамятные времена, и стала основой сущности-стража, что не способна была предать ту, кого знала чуть не с младенчества.

Жестокость? Нет, Атали не была замечена в излишней и вообще доброте, но те немногие, кого она считала своими, воспринимались ей как продолжение собственной личности. Вот и тот ледяной тигр… Продлить жизнь тогда не было возможности, лишь погрузить в «хрустальный сон» на долгое время, после чего дать новую, не совсем жизнь. Домашний любимец таковым и остался, просто изменился, потеряв материальное тело, но став чем-то гораздо большим. Да и поговорить с ним можно было, как и тогда, в детстве.

— Уходят пленённые души врагов и просто случайные трофеи, Крисп, — вздохнула Атали, глядя на мужское лицо с кожей изумрудного оттенка и немигающим третьим глазом посреди лба. — Вот и этот пленник того и гляди вырвется на волю. Такая полезная душа… была. Усиливать преобразования плоти в сторону повышенной устойчивости к химеризации по типу Хаоса… Пятьсот сорок лет продержала, а только без малого два века использовала так, как нужно, не ошибаясь. Крисп?

Полупрозрачный тигр, соткавшийся из воздуха, лениво зевнул, показав острейшие клыки, после чего плюхнулся рядом, с полным пофигизмом относясь к тому, что тела как такового у него и нет.

— Хороший кот, ты меня всегда слушаешь. Только не отвечаешь. Другие… Помогают, поддерживают, но робеют, не идут дальше. «Подожди, внучка! Мой сын поспешил и теперь чтобы вытащить его от подножья Хребтов Отчаяния, нужны века и века», — передразнила она одного, своего деда. — Я тоже хочу вернуть его. Хочу, оттого и разбиваю преграды. Как тогда, когда решался вопрос о передаче Механизма! Помнишь, кот?

Тигр лишь шумно вздохнул и боднул большой головой хозяйку-подругу. А что голова проходила сквозь её тело… Кошки, они так и оставались кошками, несмотря на размер, возраст, мистические особенности.

— А вспомни Лартейю? Подружка так привыкла интриговать, что сама иногда забывает, кто из её как бы друзей кому враг, а для кого инструмент. Запутается, потом сюда прибегает. Атали. помоги! Атали. мне нужно этого спрятать, этого развоплотить, чтоб века два заново воплотиться не смог. А как мне понадобилось найти обходной путь по тропинкам мимо тех доменов, где меня обязательно узнают? «Тлеющая, я тебе редких артефактов принесла, маскирующих и защитных, а ещё эти наёмники, они такие мужественные и опытные…»

— Фр-р! — потряс огромной головой кошак, после чего стал вылизывать лапу и «намывать гостей».

— Думаешь, опять кто-то придёт, Крисп? Было бы интересно. Или новое известие о моих подопечных в Закрытом Мире? Сколько их сейчас у меня, которые живы? Двадцать семь? За полсотни без малого лет — это немало. И большая часть совсем недавно инициирована. Сама всех подбирала, старалась, вывела на Пути Тлена и Скульптора Плоти, Тумана и даже Душелова. И одну маленькую коррекцию в Механизм добавила. Особенную, свою Метку. Кто её не только откроет, но и поймёт, тот многого добиться сможет. Ещё большего, чем без неё. Они все там, наши далёкие потомки, талантливы. Жаль, сами этого не знают. Они не знают, а другие, не наши, ждут. Чего только? Когда всё равно придётся и карантин снимать, и этот важный резерв использовать? Закостеневшие за долгие эпохи старики!

Недовольная гримаса, лёгкое движение рукой. Лица на стенах, эти якоря для душ, пленённых мистическим даром Душелова, расходятся, открывая свободное пространство. Ненадолго остающееся таковым, поскольку идеально гладкий камень стены превращается в экран, на котором сменяются совсем другие лица, принадлежащие вполне себе живым людям. Тем, кто находился в Закрытом Мире и был инициирован архонтом Атали. дочерью Элмира и внучкой Вулфера — третьей в роду непредставимо сильных по меркам её раздробившейся на тысячи доменов Родины магов. Аргард и Вэннхейм, Гиммери и Пиктар — когда-то это были четыре великих страны, поделивший небольшой континент на неравные, но зоны влияния, чьи маги могли как противостоять друг другу, так и на какое-то время объединяться для завоевательных походов или для обороны родной для всех них земли.

Так было… Так в какой-то мере оставалось и поныне. Уж случаи, когда выходцы этих четырёх стран нападали друг на друга, можно было пересчитать если и не по пальцам, то припомнить и даже указать причины случившегося.

— Позабыли вы про общую кровь. Ту, в которой, как говорили враги. «поровну ледяной злости и огненного безумия», — проворчала девушка, лёгкими волевыми усилиями меняя облик одного из инициированных на другого и дальше, дальше, дальше. — Но мы… я напомню. Искала тех, в ком есть хоть частица нашего, родного. Искала и находила, давала то, что поможет. Пусть подрастут молодые хищники, почувствуют свою настоящую силу. Пусть их будет не полсотни, не четверть. Хватит и десятка особенно яростных, готовых идти вперёд, крушить и брать то, что считают своим. Этого хватит. Мне хватит. Показать тем пням, мхом заросшим. Доказать, что кровь жива, что ещё можно разжечь Ледяное Пламя! И род Ульфара станет тем родом, что возродит целое, вновь соберёт его из частей.

Внезапный сигнал, пришедший из невероятного далёка, через множество доменов и соединяющих их путей. Отфильтрованный специальными маскирующими плетениями ещё по дороге, чтобы никто толком и не понял, откуда вышел и к кому направлялся. Его и почувствовать то могли мистики не слабее архимага, не говоря о том, чтобы понять приблизительное содержание. Кстати, зашифрованное, дабы точно тайны рода Ульфаар и лично её, архонта Атали. не стали достоянием… кого-то со стороны и особенно врагов. Да и разного рода напрашивающимся в союзники, но видящим итоговую картину в иных тонах лишние знания тоже были ни к чему.