– Я вот думаю, – прервала молчание мама, – может, его отвлечь надо как-то? Оградить от всех этих компаний тлетворных. Ах, вот! может на рыбалку? Что скажешь? Ведь он в прошлом страстно любил это дело. А давай, я его попробую уговорить утречком? Только тебе надо будет самому побыть с ним, проконтролировать.

– Ты это серьезно, мам!? Не хочу я с ним никуда идти! Да он и сам не захочет. Ты не видишь, ему же ничего не нужно. Он безнадёжен!

– Вот, вот. Значит, надо его чем-то заинтересовать. Вытащить его из этого состояния. А если я с тобой поеду? Сынок? Кто ж ему поможет, если не мы?

– Вот зачем ты жалеешь его после всего что он причинил нам?

– Не знаю, хоть столько от него и натерпелась, и ты немало, а все равно жаль его. Ведь всякий человек может оказаться в жизненной западне и не по своей воле. Возможно, как ты говоришь, он и сам считает себя безнадежным и не ищет пути выхода. А ведь можно протянуть руку помощи…

– Ага, а лучше сразу две руки, – с сарказмом съязвил Капио.

– Ах, Капио, не придирайся к словам, я поняла, на что ты намекаешь, но это я так, без задней мысли выразилась. И вообще, нельзя быть таким злым.

– Я злой? А он прям ангел с небес! Каждый получает то, что заслуживает. И он как раз по своей воле выбрал эту участь. И нас довел ко всему этому по своей прихоти. Не понимаю таких эгоистичных гадин: не можешь, не хочешь нормально жить – так уйди и не трави жизнь другим! А он – слабак, все за свою жизнь никчемную трясётся. Все подозревает меня, что я его убить собираюсь. Трус и слабак!

– Сейчас ты говоришь прямо как он, Капио.

– Да, но и ты сама говорила «дурака могила только вылечит».

Из другой комнаты раздалось сонное ворчание отца семейства.

– Ладно не будем об этом, – сказала мама, – а то ещё разбудим – до утра «фестивалить» будет.

Проворочавшись в постели всю ночь от бессонницы, Капио, не дожидаясь подъема родителей, вышел из дома. На востоке чуть брезжил сиреневый свет, суля ясный день. Город спал. На пустых сумрачных улицах хозяйничали стаи бродячих собак. Трудно было представить, что всего через несколько часов тут снова забьет ключом жизнь. Капио направился туда, где не был уже давно. Выйдя за черту города, он побежал к озеру. Спускаясь по пологому берегу к воде, он вдалеке увидел крошечную точку – лодку, отплывающую от острова. «Старик меня заметил?!» – обрадовался и в тоже время удивился он, – до пляжа было без малого пара километров и едва только рассвело. Капио бежал весь взволнованный, ведь прошёл почти год с последней их встречи.

– Как вы узнали, что это я? – переводя тяжелое дыхание крикнул Капио с берега.

– А кто же еще это может быть? Конечно, мой Капио.

– Доброе утро, Софо! Доброе утро!

– Я уж думал, не придёшь больше.

– Ну что вы, я ещё тысячу раз к вам приду!

Капио оттолкнул лодку и, запрыгнув в нее, обнял своего старого друга. Софо довольно похлопал его по плечу.

– Что нового?

– Ой, столько всего стряслось, даже не знаю с чего начать, – вдруг приуныв начал Капио и, пока плыли, рассказал про все главное что произошло с ним за минувший год.

– Очень жаль, очень жаль, – сочувственно повторил несколько раз Софо, узнав о трагедии с Дирраном.

На острове все было по-старому. Все осталось так, как Капио запомнил, покидая его последний раз. Каменные статуи так и стояли на прежних местах: два близнеца, а у их основания лежала та же неотесанная глыба.

– Сегодня мне приснилось, Софо, что я уезжал куда-то и пришёл попрощаться с вами. Хорошо, что это был всего лишь сон. Я проснулся среди ночи и до утра думал о том, что обязательно должен сегодня прийти к вам.

– Может, ты и вправду пришёл со мной попрощаться?

– Нет, что вы! Я ни за что не хотел бы с вами расставаться. А потом, какие ещё путешествия? Мне они только в снах и снятся.

Софо улыбнулся и поставил на костёр чайник.

– Сейчас, пока бежал к вам, я вспомнил тот рассвет, который мы встречали в прошлый раз, помните? Здесь, у берега, он какой-то особенный!

– Что ж, осталось недолго.

– У предрассветного утра своя особенная сила, согласитесь? Всегда, с восходом солнца, я ощущаю, что будто рождаюсь заново и начинаю новую жизнь. И вот, впереди она – целая жизнь! Красивая и светлая жизнь, полная надежд и предстоящих свершений!

Старик курил трубочку и довольно слушал воодушевленную речь юноши.

– Но потом вся эта магия растворяется в рутинной возне. С заходом солнца и вовсе – наступает непонятная тоска.

– Ничего не поделаешь. Не бывает одного без другого.

– Кстати, вы же в это время всегда проверяете удочки?

– Да, пора. Если хочешь, то можешь сам глянуть. Вон, тяни любую.

Капио с азартом взялся за леску. Судя по натяжению, на крючке что-то было.

– Тут, кажется, что-то клюнуло! – радостно закричал он, и вскоре крупная форель заплескалась у кромки воды. Капио схватил ее и поднял над головой. – Смотрите, какая она большая!

Старик в ответ кивнул и улыбнулся, затем глазами показал в сторону. Его лицо залили первые лучи света и стремительно поползли по телу. Капио обернулся. Его ослепило яркое оранжевое солнце. От тёплого и ласкового мерцания он почувствовал прилив счастья. Юноша воздел руки и прокричал: «Я люблю тебя, жизнь!»

– Почему мы не можем встречать вот так каждое утро? – он обратился с вопросом к старику.

– Отчего же нет?

– Можем, конечно, но мы ведь не делаем этого. Так же как мы могли бы каждый день быть счастливы, но не хотим.

– Многие так думают, но мы не созданы быть всегда счастливыми.

– Почему же?

– Потому что счастье – это обратная сторона несчастья. Если бы день не сменялся ночью и наоборот, знали бы мы что такое рассвет?

– Понятно, день-ночь, счастье-несчастье, – одно неотличимо без другого, верно? Интересно, а с жизнью и смертью так бывает? Они тоже по вашей логике сменяют друг друга?

– По логике, да.

– Вы наверно это знаете?

– Я не уверен ни в чем. Просто говорю, как вижу.

– А моя мама говорит, что с Гобом она всегда счастлива. Хотя он послал ей жизнь не из лёгких.

– Каждому своё утешение в этой жизни.

– Вот скажите Софо, отчего же Гоб бывает так слеп и несправедлив? Почему он иной раз карает не мерзавцев каких-нибудь, а невинных людей? Но, хуже всего, почему он забирает детей? Хотя я знаю, знаю, что вы скажете. Вы скажете, что не верите в Него; что его не существует, а все что ни делается – дело случая.

– Я не знаю, друг мой.

– Мне маму очень жаль… – продолжил Капио, и с грустью задумался. – Ваших несчастных братьев и таких же безвинно и безвременно ушедших мне тоже жаль. Всех жаль Софо… В прошлом месяце был случай, я вам об этом не хотел говорить. У соседей скончался ребёнок… От непонятной болезни. Совсем маленькая такая девочка, три с чем-то годиков всего. Помню, когда она родилась, мы с мамой на «последние» купили подарок и зашли к ним поздравить. Тогда мне дали ее подержать на руках. Трясущимися руками я взял эту малютку и внутри меня коснулось нечто такое… такое… вот словно лучи этого рассвета осветили меня всего изнутри. И так тепло и спокойно стало на душе. Я посмотрел на ее крохотное личико и невольно заулыбался. И знаете, что? Она тоже улыбнулась мне в ответ! «Как такое может быть? – Подумал я тогда, – Человечку всего неделя от роду, а он любовь понимает?» На моих глазах росла, бедняжка, а когда умерла – будто забрала и частичку меня. До того мне обидно и больно было за неё! До того я кричать хотел… – Капио шмыгнул носом и еле сдержав себя выдохнул. – И после этого мне все равно, Гоб ли так распорядился или случай всему виной, вознеслась ли она в рай или канула в безвестность, – всё одинаково больно. Больно! И ничего ведь не поделаешь, ничего!

Старик безмолвно слушал и пристально глядел на озеро, курил трубку, явно о чём-то размышляя. Капио, возбужденный, взмахнул слезу и продолжил через некоторое молчание:

– Мама просит сводить отца на рыбалку. Хе-хе! Он всю жизнь ей искалечил, а она все помочь ему пытается. Все ей жаль его. Надеется воскресить в нем человека что ли? А я говорю, пускай бы хоть черт его побрал. Пускай пьёт хоть каждый день – так скорее сгубит себя и поделом ему.