Я потерял дар речи. Как это ты сделал? И почему с тебя течет вода и как ты вообще из лужи вылез!? Мне казалось я многое в жизни повидал, но это было слишком. Какие-то дальние или заглушенные воспоминания шкрябли внутри, как будто их там кто-то запер и не выпускал. Голова закружилась, я еле устоял на ногах, схватившись за дверь авто.

– Говори, ну что же ты смотришь и молчишь!? – закричал я;

– Слов не нужно, ты и сам все вспомнишь, постепенно.

– Почему ты хотел меня сбить? Что я тебе сделал!?

– Вся моя жизнь вела меня к этому и это еще не конец.

– Это ты подослал ту подругу в баре, что напала на меня с ножом?

– Ты много кому мешаешь без памяти, а когда твоя память восстановиться за тобой придут.

После этих слов он струей воды ударился об асфальт и растекся в разные стороны.

Вышло солнце, поднялся ветер. Я не желал оставаться на месте, было жутко. Пробежка до дома заняла более часа, тело помнило еще тренировки и не сильно беспокоили болью мышцы.

                              6.

Каскара, единственный город выживший после катаклизмов на нашей планете. Многомиллионный. Перенаселенный. Живущий под куполом. Строился предками как рай на Земле, самодостаточный, который может существовать абсолютно обособлено. Еда, вода, воздух. Все продумано, системы вентиляции, фабрики по производству питания, нефтедобывающая промышленность, гидроэлектростанция, очистные сооружения, опреснение соленой воды. Чистейшая питьевая вода на основе соленой и единственной воды в изобилии. Поскольку Каскара оказалась городом утопленником, приспособленным к полному погружению в толщи водной массы. Жители счастливцы, ведь их мудрые предки продумали все до мелочей, включая прогноз о глобальном наводнении. Город оказался своего образа Ноевым Ковчегом, только не бороздящим водную гладь, а крепко присосавшемуся к морскому дну. Сменилось ни одно поколение города и жители забыли, что такое настоящий ветер и ощущение теплых солнечных лучей на теле. Купол был покрыт гибкими дисплеями, имитирующими погоду, время суток. Люди настолько привыкли к этому окружению, что уже не задумывались о его реальности. Все жили и трудились, как и их предки, сотни лет назад, на суше. Именно в этом месте мы и застали нашего героя, Кристиана.

                        7.

Как в любом месте на суше в былые времена, были правители. Так и на Каскаре, были свои порядки. И главный верховный аппарат назывался Иллюзорный совет. Выносивший главные постулаты. Самым главным из них был – работа есть жизнь. Каждый житель должен был работать. И его с самого детства к ней готовили. Кем он должен был стать знали уже в утробе. Каждый должен знать свое место. Работяга ты или мыслитель, каждый вносит свой вклад в существование. Технологии, существовавшие в жизни каскарцев, в основном были заимствованы у предков. Что-то удалось сохранить, а что-то утеряно навсегда. Город как единый живой организм, существует и выживает в этом не дружелюбном мире. И мечта подняться на поверхность так и остается несбыточной. Каждые четыре года в високосный год, 29 февраля, все собираются на площади и с замиранием сердца и смотрят на экраны, как батискаф выходит в океан через серию шлюзов и поднимается на поверхность, делая попутно заметки о изменениях в океане, уровне воды, температуре, давлении, наличии и разнообразии флоры и фауны подводного мира. Эхолот составляет карту, регистрирует изменения.

К сожалению, в эту четырехлетку изменений не произошло. Мы одни, и одиноки, в этом затопленном мире. Люди, расстроенные расходятся по домам, кто по барам. Неугомонные фанатики скандируют “Правды! Правды!”. С каждым годом таких фанатиков все меньше и меньше.

Благодаря новым законам вводимым иллюзорным советом, о запрете пропаганды открытого мира и запрета самостоятельного выхода в океан, таких смельчаков становится заметно меньше. А тех, кого ловят отправляют в коралловые шахты, преимущественно для добычи черных кораллов. Украшения из черных кораллов одно из самых любимых у горожан, особенно у элиты.

8.

На следующий день после очередного разочарования, батискаф, опять, не принес никакой новой информации, я планировал провести свой обычный день. Пойти на работу, а после нее заскочить к друзьям на игру в покер. Уже 2 месяца прошло с загадочного появления и исчезновения моего водянистого друга детства. Расспросы на эту тему меня никуда не привели, только вызвали подозрения в мою сторону, и я решил закрыться в себе, чтоб не на кликать беды. Не очень уж хотелось работать с черными кораллами в ювелирной промышленности, скажем так, на самом дне ювелирной промышленности, меня вполне устраивало ковыряться в развалюхах бедняков. Все же тяга к технике была у меня в крови, как мне казалось. Не зря же я закончил институт на инженера, хоть на работу меня и не пригласили, не тем уродился. Каждый должен принимать жизнь, дарованную нам советом, такой какая она есть. А не особо согласные долго не возмущаются, поскольку сразу пропадают на особо тяжелые работы. Держать язык за зубами, одно из правил совета.

Выйдя из квартиры на лестничную площадку, я столкнулся с соседом Яном Кобински. Неопрятным русым мужичком, с взлохмаченными усами, частично прикрывающими тонкие губы. Ян был худощав и малоросл. Идеальный работник вентиляционных шлюзов и перемычек в горнодобывающей компании.

– Ой, Ян! – сказал я, чуть не наступив ему на ноги – Я тебя не заметил!

– Ну привет, сосед! Хорошо хоть заметил в последний момент, иначе все пальцы отдавил бы, слон! – скрипя зубами сказал Ян.

– Ну что ты ругаешься, с утра по раньше!

– Как тут не ругаться, смотрел вчера какие данные дал эхолот. Глупости какие-то!

– Ну почему глупости? Что тебя смущает?

– Если верить древним, то уровень мирового океана уже должен был бы снизиться, сколько-то времени прошло.

– Откуда у тебя такая информация?

– Меньше знаешь лучше спишь, слышал такую фразу? До свиданья!

Развернулся, и ушел как ни в чем не бывало. Может есть в этом какое-то зерно правды. Ведь судя по словам совета, уже почти сто лет нет никаких благоприятных изменений. Но никто кроме батискафа туда не выходил, ни один человек. Хотя желающие были. Но их спровадили, угрозами жизни, нечеловеческим давлением вне Каскары.

На работу я пришел в трансе. Желания работать не было, но нужно было отбить свои часы, иначе могли оштрафовать или лишить премии. Нарушение дисциплины каралось жестко. А кушать то хочется. В цеху как всегда было не протолкнутся, все подъемники были заняты машинами. После выигрыша тендера на обслуживание гостехники, дела пошли в гору. Поговаривали что кто-то из директоров, имеет связь с кем-то из членов иллюзорного совета, иначе невозможно было бы выиграть тендер. Любое оборудование, автозапчасти, все что нужно было поставлялось в кратчайшие сроки. Любые задержки рассматривались как подрыв госзаказа. Ремонту подлежало все что было на колесах, автомобили, автобусы, грузовики, спецтехника. Увеличили добычу всех полезных ископаемых в периметре, из недр выкачивалось все что только можно было, хотя недостатка в ресурсах до этого не значилось. Поговаривали о каком-то крупном проекте, о таком, о чем не мечтали и предыдущие поколения, а именно, строительство первой передвижной станции за пределами Каскары. Люди были воодушевлены, фанатики готовы были работать за еду, сверхурочно, только ради идеи. Но не все этому были так рады. Многие видели в этом какую-то тайну, что-то тщательно скрывалось, что именно было под знаком вопроса.

Не успел я переодеться в рабочую форму в затхлой раздевалке, как забежал Пьер и с полоумной улыбкой сказал, что меня вызывает директор. По улыбке Пьера можно было понять, о чем он думал, о лишении меня премии или о том, что мне срежут заработную плату. Это был для него бальзам на душу. Не сказать, что я сильно ценился как работник, но мое упорство в работе доходило до исступления, если я впрягался, то мог работать сверхурочно и без выходных, за это меня и ценили. А что касаемо большинства слесарей, в том числе и Пьера, на них не всегда могли рассчитывать. Не только из-за того, что у таких как Пьер руки росли не из того места, но и из-за того, что они в большинстве своем были безответственны. Кошлич мог не выйти на работу без предупреждения, если вдруг у него заболел кот, в котором он души не чаял. Альварес после получения зарплаты пропадал в баре на пару дней, а после того как пропивал все деньги, приходил к директору, каялся в грехах и просил преждевременно аванс.