– А, точно, на пирушку у Труазье ты ведь не остался. Не отведал вкусного. – Произнося это, Клара зло уколола взглядом.

– Дорогой Олаф, вы много не знает, что простительно учитывая возраст. Плантаторы, вроде вашего Труазье берут навороженных младенцев и растят их в хлеву, совершенно без речи, без обучения даже элементарным человеческим повадкам. Среди себе подобных несчастные дети становятся подобны животным. Их незавидная участь попасть на стол аристократам и богатым промышленникам. Однако, изначально они такие же люди как и мы все. Не попади эти младенцы к плантатору они выросли бы вполне полноценными людьми, Друг мой. – Пытался втолковать Петр.

– Но, ведь это ересь! То, что вы сейчас говорите – ересь и измена. Мистер Крестовски, я обязан арестовать вас и придать Имперскому суду. Как только мы прибудем в Климфиц…-

– Донесешь на нас шерифу? Тогда и себя не забудь упомянуть, скрыл нападение на усадьбу, организовал побег каторжанки, да еще и с еретиками якшаешься. А это уже виселица – дорогой друг Олаф. Ты же знаешь, Имперский трибунал долго разбираться не станет. – Петр был безжалостен в своих аргументах

Губы Олафа затрясись и этот позорный признак слабости был очевиден окружающим. Нет, Олаф не страшился погибнуть в бою, но не позорная смерть на эшафоте! От одной только мысли прокатилась волна ужаса. Олаф смотрел на них и думал "По чести, следует кинуться в драку на еретиков, вон шкипер убрал руку под куртку – прячет оружие. Может успею ранить кого то из них." Но, его как будто надломили изнутри, было невыносимо жалко себя и обидно за свою глупость. "Ну зачем связался с ней, проявил слабость один раз и теперь я связан с преступниками и сам преступник." Тревожные мысли не оставляли Олафа по пути до самого Климфица. "Олаф Паркер, ты преступник и закончишь свою жизнь на виселице, хочешь этого или нет!" – Эта мысль пульсировала в мозгу молодого человека и как червь разрушала его прошлый мир. Мир, такой правильный, простой и очевидный.

Глава 3

Ночь практически не спал, утром подавленный, "размазанный" суровой действительностью, Олаф поплелся в офис Военной канцелярии. Как во сне получил необходимые бумаги, за тем несколько часов ожидания, паром и вот она в Проклятых землях. Тыловой обоз, тряская повозка, липкая ледяная грязь на сапогах и форменном камзоле. Олаф не потрудился, переодеться в полевую форму.

Часть в которую получил предписание Олаф, была совсем недавно сформирована и с обозом направлялась на передний край, вероятно в самое "пекло". Несколько совсем юных бойцов, не скрывая страх перед неизведанным, ютились в кузове повозки. Тесно прижимаясь друг к другу, не то от пронизывающего холода, не то от страха. Глядя на них, Олаф невольно вспомнил себя, когда он с Пьером и еще парой новоиспеченных офицеров впервые ехали в войска. Тогда на нем не было того груза позора и бесчестья, как сейчас. Новобранцы смотрят на него с нескрываемым уважением, хотя в изгвазданном парадном мундире он, пожалуй, выглядит нелепо и даже смешно.

– Что же вы так внезапно прервали свой отпуск? А, знаю… Наверняка проигрался в пух и прах, да? Ну что же, обычное дело в вашем то возрасте, продул все до сантима в какой ни будь таверне. Нет, я не осуждаю, помилуйте! Сам был молод да горяч. – Полковник, по отечески принял вновь прибывшего.

– Господин полковник, я не игрок… – Олафу было бы весьма удобно согласиться с версией командира, однако он не хотел лгать еще больше, к той чудовищной лжи которую вынужден носить в себе.

–Ааа! Дама? Прелестная женщина разбила вам сердце, не так ли? Знаю, знаю.. так бывает, молодость знаете ли. – Полковник, заулыбался себе в усы довольный собственной проницательностью.

– Да, это так. – Честно признался Олаф, к тому же полковник от части угадал.

– Это ничего, надеюсь ваша душевная боль нисколько не помешает службе. Вы офицер опытный, посему назначаетесь командовать взводом. Все равно, выбор у меня не велик. Так что, принимайте взвод господин обер-лейтенант. Да – да! Поздравляю вас с повышением. – При этом полковник совершенно по доброму улыбнулся и похлопал Олафа по плечу.

– Смирно! – Писклявый, с детскими нотками голос дневального, огласил ветхую лачугу – служившую казармой.

В силу случая те самые "зеленые" бойцы, с которыми довелось вместе ехать, попали в его взвод.

"И с этими детьми мне нести службу и при необходимости воевать? Я сам еще зеленый по сути." – Грустно думал Олаф. Скверное настроение, добавило суровости к и без того унылому внешнему виду Олафа. Впрочем, фельдфебель старый и "тертый" сильно выделялся на фоне строя безусого юношества. Олаф посмотрел на старого вояку с одобрением, и у него на душе стало чуточку теплее "Может не все так плохо, еще повоюем"

Дни, недели боевой подготовки и нехитрого солдатского быта полностью поглотили мысли Олафа, события злополучного отпуска стали его по немного отпускать. Только, образ Клары по прежнему приходил в его снах, сладостно и мучительно. Михаэль, так звали "тертого" фельдфебеля, сильно помогал Олафу в службе, обучать новобранцев ему не в первый раз. Однако всякий раз когда Олаф пытался расспросить фельдфебеля о его прошлом. Михаэль уклонялся от разговора, отшучивался. " Что же, вероятно на то есть свои причины, да и не мое это дело." размышлял Олаф. Солдаты его взвода относились к Михаэлю как к отцу, на Олафа же смотрели с уважением и страхом. Хотя, Олаф и не был с ними чрезвычайно строг или даже жесток (что часто водилось за молодыми офицерами, которые свой статус командира поддерживали агрессией и насильем к подчиненным). От Михаэля Олаф и сам многому научился, бесценный практический опыт и солдатская смекалка.

–Мое почтение господин обер-лейтенант! – Поздоровался майор Макконори, щеголеватый стареющий повеса, при этом второй офицер полка.

Макконори брезгливо поморщился, обошел стеллаж с солдатскими пожитками и протянул ладонь Олафу.

– Приветствую господин майор.. – Начал было Олаф, но майор его оборвал.

– Вот что Олаф, этим вечером старик Кроуфорд празднует день рожденья.. и не пытайся уклониться от пирушки, обидишь полковника. Ровно в восемь в клубе. – Майор пространным взглядом оглядел окружающую обстановку и не прощаясь удалился.

"О черт! Этого еще не хватало, не приди – растолкуют как неуважение" Олаф скривился в предвкушения предстоящего.

Курение трубок, бренди в соседней зале щебетание каких то молоденьких девушек, "Где он их взял?" с некоторым раздражением подумал Олаф. Вечеринка прерывалась тостами за здравье с пожеланиями всех благ имениннику. С двумя красотками, милые щечки которых разрумянились от бренди и "сальных" комплиментов, подошел Макконори.

–Дорогой друг Олаф! Это Съюзи, а это Гретта – Представил спутниц майор.

– Ну что же вы дружище, право, оставьте наконец свои унылые мысли! Веселиться, если не сейчас то когда?! – Не унимался майор.

Олаф осушил изрядную порцию бренди "на здоровье" именинника, и действительно мир немного изменился, вот он уже лихо отплясывает мазурку с одной из девушек, то ли Съюзен, то ли Гретой.

В перерыве между танцами и возлиянием Макконори уже совершенно по дружески заплетающимся языком ворковал с Олафом.

– Да, он пожалуй хорош, даже лучший фельдфебель в полку! И знаете Олаф, этот Михаэль сражался при Кюора и остался в живых при этом. Армия тогда потеряла больше тысячи бойцов, представляете. А он единственный из своего взвода остался живым, невероятное везение, не находите Олаф.

– Я знаю, господин майор что Михаэль искусный и опытный вояка, вероятно это и есть причина его живучести. – Олаф как то пытался поддержать разговор, хотя бренди мешал.

– Да что вы так официально – Дэвид, просто Девид, мы ведь не на службе. – Майор дружески приобнял Олафа – А я бы на вашем месте, присмотрелся к этому "опытному вояке" Олаф. Ой, присмотрелся.