– Ты тоже классно выглядишь, – заметила Инга. – Мне нравится. Я, если честно, тогда на парковке решила, что ты не очень заботишься о своём внешнем виде.

– Я ехал из гаража. Полдня там провозился. Не надевать же туда хорошие вещи. Вот и напялил что не жалко. Кстати, ты мне очень понравилась, но я мельком увидел своё отражение в стекле твоего автомобиля и понял, что выгляжу, как лошара. А ты мне показалась бойкой барышней, которой палец в рот не клади.

Инга засмеялась, демонстрируя милые ямочки на щеках.

– Ты совсем не похож на нерешительного, – заметила она. – Мне кажется, даже наоборот. Этакий серый кардинал. В тихом омуте черти водятся.

– Ой, не знаю, – пожал плечами Миша, с деланной скромностью опуская глаза. – Знак зодиака у меня непростой, нас многие опасаются. А мы на самом деле ранимые и стеснительные.

– Господи, только не говори, что ты овен, – выдохнула Инга, и даже вилку с наколотым на неё кусочком творожного бисквита опустила назад в тарелку.

– Нет, я скорпион, – проговорил Михаил зловещим голосом.

– Ого! И правда опасный знак.

– Двадцать первого ноября день рождения, так что не удивительно, почему меня Михаилом назвали. А что не так с овнами?

Инга вспомнила Глебова и фыркнула.

– Я овнов-мужчин не перевариваю. Самый мой нелюбимый знак. Непостоянные, самовлюблённые, изворотливые.

Про себя подумала, что Наталья в этой нелюбви к овнам с ней солидарна и тоже как-то о них высказалась весьма резко: «У них и внешность типичная для овнов: смазливые, с хищническим взглядом, в основном светловолосы и светлоглазы, похожи на рыскающих кошаков». Глебов любил пошутить: «Я пошёл по бабам» и прислать смайлы. Правда, Инга в долгу не оставалась. Писала в ответ: «Иди, кто ж тебя за рога-то держит?» или «Ты там смотри только не опозорься». На это он злился, но через время отходил и снова повторял эту глупую шутку. Он вообще любитель не смешно шутить и смеяться над своими перлами. Когда Инга пыталась сдвинуть его с края кровати и просила дать ей лечь на своё место, он ехидно уточнял: «На своё место – это у моей ноги?» «Это на твоей шее, милый. И знаешь, настоящие мужчины говорят женщинам комплименты, а не язвят в их адрес», – отвечала она. До сих пор удивлялась, как она его столько времени выдерживала.

– Думаю, не стоит вот так всех под одну гребёнку, – заметил Михаил. – Люди разные. Не зависят плохие качества характера или пороки какие-то от гороскопа.

Кажется, он догадался, что у Инги есть свои причины для нелюбви именно к овнам, но задавать лишних вопросов не стал. Она мысленно отметила, что Миша не только отличается высоким уровнем интеллекта, но и наличием такта.

– А ты кто по знаку зодиака? – поинтересовался он.

– Я одиннадцатого января родилась. Козерожка. Самое милое, покладистое и трудолюбивое создание на земле.

Судя по Мишиной улыбке и искорках во взгляде, он находил эту её рекламную акцию забавной.

– У меня дочь козерог, – сказал он. – Хороший знак, хотя бывает упрямой, но если не права, всегда готова признать это.

– Ха, ты сам себе противоречишь! Только что говорил, что качества характера от гороскопа не зависят.

– Точно, – согласился он и снова улыбнулся, чуть склонив голову и указав на неё пальцем, как герой Ди Каприо в «Волке с Уолл-стрит». – Подловила.

В этот момент у Михаила зазвонил телефон. Он немного удивлённо поглядел на экран.

– Извини, по-моему, это по работе, – бросил Инге и ответил. – Да.

Ей было хорошо слышно, что говорит его собеседник. Точнее, судя по голосу, это была собеседница.

– Михаил Романович, это мама вашей пациентки Василисы Устюжиной звонит. У нас тут беда. Надеюсь, вы поможете. Мы у вас в поликлинике были, только у другого доктора. У Васечки геморрой диагностировали. Так вот тот доктор… Как его… Андрей Владимирович. В общем, он предлагает долбить.

На этих словах брови Миши взмыли вверх. А Инга прикрыла рот ладонью, пытаясь не засмеяться.

– Может, примите нас с Васенькой, осмотрите её и скажете, соглашаться нам на эту процедуру или нет.

– Что долбить вам Андрей Владимирович предлагает? – осторожно уточнил Миша.

– Перегородку какую-то.

– Это Андрей Владимирович из нашей поликлиники? Если я правильно понял, речь о Триандафилиди? Он собрался долбить вашей дочери геморрой?

Инга уже загибалась от беззвучного смеха и одновременно утирала слёзы. Михаил же держался хладнокровно и даже находил в себе силы вежливо говорить.

– Удивительно. Триандафилиди же отоларинголог. Может, вы гайморит имеете в виду?

– Ой, точно! Гайморит, конечно! – женщина засмеялась. – Простите, перепутала.

– Рад, что недоразумение быстро разрешилось, – спокойно ответил Миша. – Хорошо, приходите в понедельник. Посмотрим.

Он попрощался с собеседницей, положил трубку на стол и глубокомысленно изрёк:

– Врачей вообще-то сложно удивить. Но эта дама смогла.

Инга, наконец, позволила себе рассмеяться в голос.

– Наверное, у тебя на работе часто забавные случаи бывают, – предположила она, немного успокоившись и рассматривая себя в маленькое зеркальце, чтобы проверить, не пострадал ли макияж.

Миша пожал плечами.

– Да не то чтобы… Хотя всякое случается. Но такое, как сейчас, не часто.

Ужин пролетел в разговорах и шутках. Около десяти вечера Михаил привёз Ингу к подъезду, и она в ожидании замерла, когда он повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза. Не шелохнулась, даже когда он взял пальцами её за подбородок и нежно поцеловал в губы. Только тогда она будто отмерла, ожила. Он оказался невероятным! Первый поцелуй с мужчиной особенно важен. Если он неудачен, то потом даже от самого красивого мужика будет воротить. Тут уж дело только в химии. Никакие внешние данные не спасут ситуацию. Но в данном случае было гораздо лучше, чем она ожидала. Это вообще было нечто сногсшибательное, а не поцелуй. Перебороть в себе тягу к нему Инга оказалась не способна. Задыхаясь, отвечала и целовала сама, притягивая его голову к себе, путаясь пальцами в густых волосах на затылке.

– Пойдём ко мне, – выдохнула она ему в губы.

– Сегодня не могу, прости.

От этого ответа как ледяной водой окатило. Как это не может? Точно женат! – Ты не свободен? – прямо спросила Инга, нахмурившись и отстраняясь.

– У меня нет жены, – Михаил откинулся на спинку сидения и посмотрел в сторону, мимо Инги.

– Тогда почему не можешь остаться у меня?

– Извини, сегодня правда не могу. Есть важные дела.

Инга насупилась. Не могла скрыть своего разочарования.

– Я позвоню, – он притянул её к себе и ещё раз поцеловал.

Не так уж она против секса на первом свидании, если мужчина заводит. А вот она его, видимо, не очень…

– Что-то не так? – решила не гадать, а выяснить всё сразу.

– Прости, просто ночевать вне дома я сейчас не могу себе позволить, – проговорил Миша виновато. – Я давно один. Женат никогда не был. Но у меня есть маленькая дочь. Её мама, когда ей было полтора годика, бросила её одну в квартире, заперла и ушла выпивать с друзьями. О том, что ребёнок кричит, в полицию заявили соседи. Мы с ней вместе не жили, поэтому я не знал всего этого. Как оказалось, она такое проделывала довольно часто. Девочка жила в ужасных условиях. Это было похоже на ад. Мать для ребёнка была источником постоянного страха. А дочь для матери – помехой, мешавшей предаваться её излюбленному занятию – выпивке. Ребёнок голодал и в своём возрасте весил всего восемь килограмм. Врачи после осмотра сказали, что Вику ещё и били регулярно. Я забрал девочку к себе. И с тех пор мы с дочерью живём вдвоем. Сейчас ей шесть. А её мать лишена родительских прав. Понятия не имею, где она теперь. Может, спилась или сидит за что-нибудь.

– Какой ужас, – с сожалением прошептала Инга, опешив от такой информации.

Сердце ей как будто кто-то сдавил холодной сильной рукой.

– Да, ужас, – кивнул Михаил. – Но я думаю, лучше чтобы ты узнала обо всём этом сейчас, в самом начале.