Накинуть Доспех я успел. Успел даже выхватить меч, чтобы отразить удар — готовый обрушиться на мою голову.

Но чутьё подсказывало, что толку от сопротивления — чуть. От Земляны с Захаром, которые выскочили на веранду — тоже.

Троекуров нашу защиту сомнёт и не заметит. Что там у него за генно модифицированная трость, в данный момент дело десятое. Ясно, что оружие, причём далеко не слабое. Моему рангу хватит, это уж точно.

Чутьё включилось не только у меня. Я услышал, как закричала Земляна — опытный боец, она тоже поняла, что в следующую секунду от меня останется мокрое место.

Я влил в меч, который вскинул над головой, все силы, которые остались. Понимал, что тем самым отсрочу свою смерть максимум на секунду, но знал, что буду бороться до конца. Иначе не могу. Иначе я — не я!

На мои руки, держащие меч, словно обрушилась скала. Кости затрещали — как и доски пола подо мной. Над головой заискрило — будто Троекуров коснулся тростью оголенного провода.

Прошла секунда. Другая. Искры по-прежнему сыпались. Трость продолжала давить на меч, а я был всё ещё жив.

Ярость на лице Троекурова сменилась недоумением — его сценарий явно предполагал другой исход.

А я вдруг ощутил, что удерживаю меч не собственной силой. Её во мне не осталось, вся ушла на последний выплеск. Меч держит нечто иное. Что-то, поднимающееся от моих ступней и струящееся по телу — снизу вверх. Эта незнакомая сила прирастала. С каждой секундой её становилось всё больше. И вскоре я с изумлением понял, что даже могу шевелиться.

Тратить время на анализ ситуации не стал. Дают — бери, думать будешь после.

Резко дёрнул меч вниз, одновременно шагнув в сторону. Троекуровская трость обрушилась на доски пола. Но коснуться их не успела — мой меч её настиг. И перерубил пополам.

Теперь заискрились руки Троекурова, удерживающие обрубок. Сам он завизжал, как резаный. Уставился на меня ошалевшими глазами, открыл было рот. Но у меня не было настроения продолжать дискуссию. Я рубанул ещё раз — так, чтобы снести Троекурову башку.

Не получилось. Меч словно увяз в сантиметре от Троекуровской шеи.

Ах, так⁈ Я поднажал. И понял, что под лезвием не каменная стена, как бывало, когда меч натыкался на Доспех, а что-то вроде плотной резиновой подушки. Которую я, если очень постараюсь, смогу прорезать. Понимание окрылило. Я надавил, потащил лезвие на себя. Клинок на пару миллиметров приблизился к Троекуровской шее.

Троекуров охренел ещё больше — хотя до сих пор, наверное, думал, что дальше некуда.

— Дьявол, — услышал я хриплый шёпот. — Да ты сам дьявол!

У него даже рука дёрнулась — к крестному знамению потянулась. На стрессняке, не иначе. А потом Троекуров вспомнил, кто он есть. Изрыгнул проклятье и исчез. Просто исчез — как не было.

— Чтоб у тебя Знак закоротило, — пожелал дымящимся доскам пола я.

Взял со стола кувшин с водой и аккуратно полил доски. Мне тут ещё только пожара не хватало. Показалось, что дом отозвался благодарностью.

И тут же подкосились ноги, я едва успел ухватиться за кресло. Рухнул в него, а не на пол. Сила, которая держала меня, исчезла.

— Владимир!

— Кто это⁈

Ко мне бросились Захар и Земляна.

— Троекуров.

Захар охнул. Земляна выругалась. Тоже подтащила себе кресло, плюхнулась в него.

— И чего этой твари надо?

— Звал меня присоединиться к коллективу. Тамада, говорит, у нас хороший, конкурсы интересные.

— Ты отказался?

— Не. Согласился. Теперь я тоже тварь.

Простодушного Захара со страху отбросило аж к перилам. Земляна покачала головой.

— Ох уж эти твои шуточки…

— Сама виновата. Какой вопрос — такой ответ.

— Владимир Всеволодович! Что случилось? — от флигеля к веранде спешили мои домашние.

* * *

Тишина в доме наступила лишь после того, как все позавтракали. Плотненько так, со сменой блюд. Ещё чуть-чуть — и перешли бы в ранний обед. А там и ужин не за горами. Но Захар уже откровенно зевал, да и Земляна, полуприкрыв глаза, откинулась на спинку стула. Ночка выдалась бурной, что и говорить.

— Всем — отдыхать, — вставая из-за стола, распорядился я.

И показал пример — потопал к себе.

Поднявшись в башенку, повалился на кровать. Рассматривал потолок и размышлял.

Это что такое было, интересно? То есть, не явление Троекурова народу, здесь-то как раз всё понятно. И приятно, что уж тут — видать, хвост я ему прижал крепко, коль уж самолично припёрся ультиматумы ставить. Неужели правда думал, что я соглашусь к тварям переметнуться? Хотя, почему бы и нет. Сам-то Троекуров в своё время согласился. И народу навербовал немало — вот и судит по себе и по тем, кого навербовал.

О том, что ничего не узнал о своём происхождении, я не жалел. Даже досады особой не испытывал. Так — любопытно было, конечно, что же там за замут с хищениями младенцев, но не более. Как будто я откуда-то точно знал: в своё время и так всё пойму. Без всяких Троекуровых. Тем более, что чёрт его знает — может, он меня просто на понт брал. А сам в теме не больше, чем я.

Куда больше меня интересовало другое. Почему Троекуров не сумел меня убить?

Он ведь был уверен, что сделает это без проблем. Мало того — я сам был в этом уверен на сто процентов! Троекуров — не охотник, силы у него нет, но на тёмную сторону переметнулся так давно, что мне, при моём текущем ранге, сто очков вперёд даст. И супероружие у него есть, и суперзащита, и любые охотничьи Знаки под рукой, кастуются только в путь. Троекуров не сомневался, что мокрого места от меня не оставит. И шёл явно с этой целью, убедить меня переметнуться особо и не пытался. Налицо формальный подход к работе. Как в анекдоте:

' — … А потом нас всех, кроме Марьи Ивановны, изнасиловали.

— А Марью Ивановну почему не изнасиловали?

— Так она не захотела!'

Я отказался — всё, дальше можно не уговаривать. У Троекурова аж глаза загорелись от предвкушения, видать, мощно у него из-за меня подгорало. И вдруг такой облом.

— Что это было? — спросил я у потолка. — А?

Потолок безмолствовал. Не, ну так-то — слава тебе господи, конечно, ещё мне тут говорящих потолков не хватало. Молчаливый собеседник — удобный собеседник.

— Так. Давай рассуждать логически. Собственную силу я выплеснул всю, без остатка. Объективно, сопротивляться не мог. Просто физически был не способен. Но тем не менее, сопротивлялся. А значит, меня держала какая-то другая сила. Вопрос: откуда она взялась?

Я вспомнил ощущение, которое испытал. Нечто, поднимающееся от ступней вверх…

От ступней. А под ступнями у нас — что? Правильно, пол. А ниже пола — подвал. А в подвале…

— Вот оно что, — проговорил я, снова обращаясь к потолку. — То есть, получается, этот мой дом — в натуре моя крепость?

Потолок, что характерно, промолчал. Но я понял, что попал в точку. Не в каждом доме, однако, в подвалах обустраивают выходы в потусторонний мир.

Даже, скорее всего, изначально было не так. Это не в подвале пробили портал в потустороннее, а дом построили над порталом. Кто-то из предков графа Давыдова нащупал уникальное место. Как нефтяная скважина, только меньше и другая.

Так почему бы не предположить, что этот самый мир мягко говоря не горит желанием допускать к себе всяких Троекуровых? У него, может, сапоги грязные. И диспансеризацию сто лет не проходил. Понатащит всяких ковидов — выгребай потом. Котлы для грешников дезинфицируй, чертей гони на прививки, маски носить заставляй — гемор в полный рост.

Пока у меня тут всё шло плюс-минус нормально, и я выгребал сам — потусторонние силы сидели тихо и не отсвечивали. Ну, залезли в усадьбу полтора десятка идиотов во главе с дураком-охотником. Подумаешь, ерунда какая. Владимир — не маленький, разберётся. И я тогда действительно разобрался, даже не вспотел.

Когда я пробил фундамент и потащил в подвал водопроводные трубы, никакой реакции потусторонних сил тоже не последовало. Ну, подумаешь, происходит там какая-то возня. Не канализацию же сливают… Гхм. Ладно, об этом после.