С тех пор мы больше не называли наше дитя «оно» и воспитывали так, как умели.

Сначала Мария подолгу лежала в кровати, поглаживая тёплый шар. А когда она поднялась на ноги, я тоже стал держать рядом с собой маленькую планету. Она не нуждалась в молоке или другой пище. Мы долго не понимали, нужен ли ей кислород, чтобы дышать.

Законы биологии и физики почти не действовали на неё. Но, тем не менее, она получала энергию. Как? Между нами установилась какая-то особенная связь. Ей нужно было наше внимание. Всякий раз, когда я проводил с ней время, мои силы таяли. Это явление сложно объяснить: планета не опустошала – она всегда брала ровно столько энергии, сколько нужно, чтобы протянуть до вечера.

– Я всего лишь спела ей песню на ночь, – говорила Мария, гладя крутящийся шар. – А такое ощущение, что весь день полола грядки.

– Я поиграл с ней в прятки, – отвечал я, лёжа на полу и закинув на диван ноги, – а чувствую себя так, будто весь день провёл у станка.

– Это похоже на время, когда родилась Зоя.

– Угу. Только не понятно: с чего это мы так устаём?

Когда перестаёшь верить в чудеса, не так уж сложно заниматься обычными делами: ходить на работу, убираться в доме, воспитывать детей. Ты втягиваешься, привыкаешь. Тебе не нужно гадать на кофейной гуще – ты сам себе пророк, ибо предсказывать особо нечего. Но стоит попробовать чудо на вкус, как обычная жизнь превращается в мучительное ожидание перемен.

Раньше я работал на лесопилке нехотя. Песня циркулярной пилы перестала меня веселить, запах деревянных стружек уже не бодрил. Но странные события, происходящие в нашем доме, воодушевили меня на подвиги. «Людям нужны маленькие чудеса!» – понял я. В итоге из свежеструганных досок я сколотил себе пристройку и даже выбрался в город, чтобы купить подходящий токарный станок. Вот теперь дерево запело в моих руках! Скучный инженер, когда-то просиживавший штаны в конструкторском бюро, наконец-то начал превращаться в умелого плотника.

Кубки, кувшины, чашки, резные ложки и подсвечники, гардины и перила, детские игрушки, украшения – всё это хотелось потрогать, подержать в руках.

Местные жители редко покупали мои поделки, но однажды ко мне заглянул молодой предприниматель из города и сказал, что на деревянные игрушки сегодня особый спрос и он готов сотрудничать. Я обрадовался и стал работать ещё усерднее.

Мария оставалась с двумя детьми. Возвращаясь вечером домой, я рассказывал ей о своих успехах. Она нервно улыбалась и начинала спешно наводить порядок на кухне – будто хотела показать, как много у неё дел. Иногда она так сильно тёрла тряпкой стол, что я боялся, как бы в столешнице не образовалась дырка.

Зоя висела на мне весь вечер, заставляла играть и даже не пускала в уборную. Маленькая планета ей не уступала – кружилась вокруг головы до ряби в глазах, касалась щёк.

Внимание дочек мне очень льстило. Наверное, именно поэтому я вовремя не почувствовал опасности.

Это случилось в обычный осенний вечер, когда я вернулся домой с лесопилки. Настроение было хоть куда. Помню, я даже насвистывал песенку, которую только что слышал по радио. У забора стоял наш автомобиль со спущенной шиной. Пару дней назад я налетел на яму в асфальте и пробил покрышку: нужно будет съездить купить новую, но когда?

Зоя первой увидела меня в окно и, помахав рукой, бросилась к дверям.

Я вошёл в дом, снял куртку. Сверху раздался глухой топот, потом шум возни.

– Маша! – позвал я.

Но жена не откликнулась. Может, не расслышала?

Узел на правом ботинке никак не хотел поддаваться. Когда мне, наконец, удалось стянуть с себя обувь, шум наверху усилился. Из распахнутой двери в кухню валил дым. В ноздри мне ударил густой запах жарящихся котлет. На лестнице мелькнули голые ступни жены. Я поднялся наверх и увидел такую картину: Зоя стояла, скрестив руки на груди. Она насупилась и выпятила нижнюю губу. Мария возвышалась над ней грозовой тучей:

– Сколько раз я тебя просила не обижать сестру!

– Она сама виновата! Я первая увидела папу в окно! А она начала меня обгонять!

Из-за кресла показался круглый бок, покрытый крохотными трещинками, и снова исчез.

– Что случилось? – серьёзно спросил я.

Мария нервно откинула волосы со лба.

– Зоя ведёт себя с ней как с игрушкой. Толкает, крутит её. Я говорю, что так нельзя!

– Она сама виновата… – буркнула девочка.

Я присел на корточки, чтобы видеть глаза Зои. Маленькая планета вылетела из-за кресла и юркнула мне за спину.

– Зоя, – сказал я как можно мягче, – не дуйся, пожалуйста.

Дочка ещё больше выпятила нижнюю губу и отвернулась.

– Ей просто нужно попросить прощения, – вмешалась Мария. Вокруг рта у неё появились некрасивые морщинки, которых я раньше не замечал.

– Ты извинишься? – спросил я, положив руку Зое на плечо.

– Пускай сначала она!

– Она не говорит.

– Мне-то что! – Зоя отступила на шаг назад.

Мы с женой переглянулись.

Маленькая планета, будто забыв о ссоре, начала медленно кружиться вокруг нас. Я поднялся.

– Ну, тогда…

Зоя хорошо знала этот тон. Она закатила глаза.

– Ну ладно. Я извинюсь.

Её губы сжались в тонкую линию, затем что-то промямлили.

– Мы ничего не слышим, – сказала Мария.

Зоя сжала кулачки. Почуяв неладное, я шагнул вперёд, но было уже поздно. Глаза Зои сверкнули непокорным огнём, она развернулась и с ловкостью заправского футболиста врезала ногой по крутящейся сфере. Планетка со свистом взлетела к потолку. Послышался треск, и в следующую секунду нам на головы посыпался дождь из стекла.

– Зоя! – взревели мы с Марией.

В ответ – короткий вздох. Я открыл глаза и увидел кое-что пострашнее разбитой люстры. Наша девочка стояла, бессильно опустив руки, как маленькая бледная моль. На белой щеке красная полоска – ровная, словно прочерченная по линейке. По коже скатилась рубиновая капля, задрожала на подбородке и полетела вниз. Затем из пореза полился тёмный ручеёк.

Я услышал, как Мария охнула и попятилась.

– Стой! – крикнул я, но поздно: под ее голой ступнёй хрустнуло стекло…

Что было дальше, я не помню. Каким-то образом я перенёс жену и дочку в гостиную, умудрившись не наступить на осколки. Достал аптечку и обнаружил там просроченную перекись водорода и бинты. Выругался.

У Зои началась истерика. Мария сидела с прижатым к ноге красным бинтом.

– Беги к фельдшеру, – она указала глазами на дверь.

Я взял дочку на руки и побежал. Её тело обмякло, стало тяжёлым.

То и дело она повторяла: «Я буду уродкой? Да, папа?»

«Нет-нет, – бормотал я. – Ты станешь ещё красивей. У тебя будет геройский вид!»

Знакомая тропинка. За рощицей жёлтый домик Варвары Петровны

Когда я без стука ворвался к ней (двери в деревне запирались только на ночь), она стояла у раковины и отмывала здоровенный чёрный котёл. Её руки, как и в прошлый раз, были мокрыми и красными от горячей воды.

Она мигом оценила ситуацию, молча взяла Зою и унесла под свет лампы. Осмотрела рану, передала девочку мне. Ловко и спокойно, не делая лишних движений, достала бутыль со спиртом, аптечку, шприцы, ампулы и хирургическую иглу.

Увидев всё это, Зоя отвернулась, уткнулась мне в плечо. Я почувствовал, как рубашка в том месте, где она прижимается, намокла.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.