– Э-э! Секс! – Хрипло гаркнул Сергей. Повисла тишина. Плюх, одиноко капнула капелька воды из-под крана. Где-то прожужжала одинокая муха. Надо было что-то ответить:

– Я рада за вас.

– Ты не против? В смысле, ругаться не будешь? И не обидишься? – Наташка зачастила с испуганным видом.

– Никаких претензий не имею, – я в конец растерялась. Вдруг прочувствовала всю комичность ситуации, и меня разразил смех. Обстановка разрядилась. Сергей и Наташа подхватили эстафету смешливости, и мы захохотали во всё горло. Хохотали долго, до слёз. Напряжения, как не бывало, и мы уселись поздно ужинать, чем бог послал. А бог послал с помощью Сергея молодой жареной картошечки с салатом из зелени. Уплетали за обе щёки. Потом немного поболтали, и я удалилась восвояси. Открыла дверь в свою-чужую однокомнатную холостяцкую берлогу. Ничего, жить можно. Уютненько, хоть и тесновато. На кухне в углу скромно маячила душевая кабинка, там же красовалась стиральная машинка-автомат, бойлер электрический, и поэтому места на кухонную утварь оставалось чуть. Мультиварка и однокомфорочная электроплитка – вот и все кухонная техника. Холодильник притулился в коридорчике. Туалет настолько маленький, что миниатюрней уже некуда, и так еле влезешь. Отопление печное. А в самой комнатке минимальный набор мебели, включая небольшой телевизор. Одним словом, небогато. Долго грустить было некогда, завалилась спать. Рано встала, потом заставила себя заняться зарядкой, потом была пробежка в компании с Наташей и привкус солнца на губах от зелёного чая. И снова монотонная низкооплачиваемая работа. Попутно разглядывала содержимое холодильников, яркие упаковки, манящие названия. Глаза разбегались, всего хотелось попробовать. Существовало только одно ограничение – зарплата недостаточная для пиршества. Да и продукты эти в большинстве своём вряд ли были полезны. Я привыкла питаться сезонными продуктами и довольно скромно без излишеств. О чём я мечтала? Да уж не о куске хлебушка. Мечтала о поездке в Америку, на Кубу, в Австралию, да просто хотела посмотреть мир. Успела побывать в Болгарии и Польше. А теперь я уже никуда не съезжу, так меня приземлило. Да и мир другой, уже не тот мир.

По винному отделу бродил мужчина средних лет и глазел на стройные ряды «беленькой» и наливочек с меньшим градусом крепости с тоской в глазах. Потом остановился, вздохнул:

– Эх, свою норму в жизни я уже выпил и больше ни-ни! – Развернулся и решительно зашагал к хлебному отделу. Я рассеянно смотрела на него вслед. В голове вдруг возник и закрутился сюжет фантастического боевика. Всю жизнь мечтала написать роман в космических тонах. Обожаю инопланетян, звездолёты и различные игры-стрелялки. Всегда стеснялась своего пристрастия, а теперь после стресса от перенесения моего сознания из одного мира в другой, открылись шлюзы подсознания и помогли приспособиться и не сойти с ума. Эх, меня заносит! Так я скоро и в Деда Мороза снова поверю и побегу в лес разыскивать избушку Бабы-Яги. Надо как-то остановиться на золотой середине. Напишу книгу и станет легче. Моя героиня попадает в будущее на сто лет вперёд и вовсю наслаждается космической эрой. Я бы тоже хотела летать на звездолётах, осваивать неизведанные людям планеты, а не сидеть на сборищах-собраниях говорунов-специалистов, как на родине и не драить кафельную плитку в модерновом продмаге, как сейчас. А ещё я страстно желаю влюбиться в инопланетянина, страдать рыдая в скафандре, по безутешной безответной любви. Он остался на своей милой планете, а я полетела дальше в глубинный космос. Скафандр растворился в воздухе, а боевой бластер уверенно превратился в ручку от швабры. Реальность рулит.

– Пол в овощном отделе ещё разочек протрите, не сочтите за труд, – голос у начальницы был негромкий, но настойчиво вливался в уши. Я молча киваю и иду в названный отдел со шваброй наперевес. В мире, где промышленность переживает перерождение, а сельское хозяйство стоит коленопреклонённое перед импортным производителем, царствует торговля и двигатель этой торговли – реклама. Я – махонький винтик в системе. А раньше в другой реальности я чувствовала себя кузнецом собственного счастья, ощущала полноправным гражданином великой страны, созидателем и творцом светлого будущего. На мне тогда лежала ответственность за следующие поколения. Теперь на мне лежит ответственность за чистоту данного объекта. Так я рассуждала, параллельно отчищая пол от раздавленных виноградин. Старалась, как могла.

– Валюсечка, ты как всегда права, – раздался совсем близко знакомый бархатный голос. Я завертела головой. Не поняла. Усердно тёрла пол, помыла до хлебного отдела. Качественные и отнюдь недешёвые мужские туфли преградили дорогу. Я их постаралась пропустить, соблюдая правило вежливости и непререкаемое «покупатель всегда прав». Обладатель шикарной обуви галантно отскочил в сторону и обаятельно зажурчал:

– Зайка моя, я взял твои любимые булочки. Не сиди постоянно на диете, это вредно.

Знакомый голос заставил вздрогнуть и поднять глаза. Швабра замерла в рука, руки внезапно онемели от волнения и чуть не выронили рабочий инструмент. Рот у меня открылся, чтобы ответить на широкую милую такую родную улыбку моего Петюнечки. Да именно мой муженёк, мой Петечка смотрел на меня своими миндалевидными карими глазами и с незабываемой нежностью улыбался чувственным ртом.

– Спасибо тебе мой Пусечка. Я их скушаю за завтраком, – звонким голосом из-за моего плеча ответила женщина. Я быстро развернулась и уставилась на Зайку. Это же Валька! Валюшка – милая подружка мерно покачивая витиеватыми явно эксклюзивными золотыми серёжками, подхватила мужика под ручку, и они степенно покатили набитую доверху всяческими явствами тележку на кассу. Валечка демонстративно обернулась, победно вскинула голову и выразительно зыркнула глазами. Потом она повернулась к любимому и чмокнула его в щёчку. Ой, какие муси-пуси! Вполне счастливая семейная пара, и к тому же материально обеспеченные люди. У Вальки на шее лягалось яркое ожерелье из настоящего янтаря по цене половины моей сегодняшней месячной зарплаты. Я рекламу по телевизору видела. Дурной сон какой-то, и этот сон не торопился заканчиваться. Слёзы застили глаза, Ниагарский водопад хлынул по щекам на грудь. Ну-ка, цыц! Не реветь! Я шмыгнула носом и бочком-бочком отправилась в туалет, благо в этот поздний час покупателей всегда маловато. Умылась, глубоко подышала. Легче не стало. Ревность бензопилой «Штиль», изготовленной по немецкой технологии, терзала мне грудь. Снова полились слёзы, сопли и вода из крана. Уф! Надо зажать чувства в кулак и подумать головой. А вдруг это не мой Петюнечка? Вдруг этого модника зовут не Богатиков Пётр Анисимович? Утопающий хватается за соломинку, а я за малейшую неточность в этом мире. Нельзя же позволить собственной персоне сгореть в пламени глупой безпочвенной ревности. Здесь я ему никто, возможно мы даже не знакомы. Снова захотелось пореветь. Вместо этого я пошла в комнату отдыха и хлебнула горячего кофейку с карамелькой. Погляделась в зеркальце. На меня пялилось почерневшее от горя с запавшими от слёз глазами, лицо дамы Бальзаковского возраста. Так жить нельзя! Убиваться по чужому супружнику негоже. Что ж так сердце заныло? И некстати вспомнились девочки, мои девчонки. Да как вспомнились, они и не забывались, просто я старалась пореже думать о них, чтобы лишний раз не мучить себя. «Я сильная женщина», – шептала я, как заклинание. Постепенно отпустило дурное состояние, но почему в зеркале отразились полные тоски глаза? Явно двигаюсь не в том направлении. Ну, это потом, а пока время мыть пол в фойе.

Смена закончилась, вышла из магазина. Ещё было тепло, ещё было светло, и задушевно щёлкал соловей. У Наташи, не смотря на усталость, счастливые глаза сияли мягким внутренним светом. Сергей не терял времени даром, окружил Наташу теплом и заботой. Разгильдяй и выпивоха и сам преобразился. Откуда что взялось? Подстригся, побрился, приоделся в чистенькое и наглаженное и сегодня смотрелся приятным мужчиной, этаким отцом семейства. Ну, совет да любовь! Сергей поджидал подругу у магазина, подбежал живо и подхватил тяжёлые полные продуктов сумки. Они пошли домой. Я чуть поотстала, чтобы не мешать им.