Но потом, как будто он снова заглянул ко мне в голову, глаза Уилла наполнились весельем, недосказанность перевоплотилась в обещание, которое грозило меня уничтожить, один уголок рта приподнялся, и если до этого я испытывала хоть немного сожаления, то оно в ту же минуту растворилось в воздухе. Он потянулся к заднему карману джинсов, выудил оттуда сотню баксов и безмолвно опустил ее на стойку, пару раз стукнув пальцами по лицу Бенни Франклина. А потом кивнул, задержав на мне последний взгляд, развернулся и широким шагом стал продвигаться к выходу, открывая мне вид на свою удаляющуюся спину.
– До встречи, Вайолет. – Несмотря на гвалт голосов, я расслышала каждое слово, брошенное у порога перед тем, как дверь за ним закрылась.
Глава 5
Джош
Бороться с собой – все равно что пытаться остановить цунами до того, как огромная волна поднимется над встревоженным берегом и сметет все к чертовой матери. Полжизни я потратил на то, чтобы отточить мастерство владения эмоциями, мне не требовалось много, чтобы с легкостью держать свою жизнь под контролем. И вот теперь все рассыпалось, подобно хрупкому песочному замку, построенному без капли воды.
Я думал, что смогу с этим справиться, взяв на себя роль приветливого парня, уставшего от жизни в большом городе и ищущего умиротворения. Мне виделось, что Элси заприметит в моей фальшивой личности родственную душу и это поможет нам сблизиться. Но все до единой ее улыбки были вымученны, а движения скованны с того момента, как мы обменялись первыми фразами.
Все эти бессмысленные светские разговоры вообще не моя стихия, обычно я вхожу в комнату, делаю то, зачем пришел, и ухожу, не тратя слова понапрасну. За исключением судебных заседаний, но и там порой достаточно всего пары аргументов для победы. Некоторые думают, что адвокаты излишне болтливы, но я скажу, что хорошие адвокаты ведут диалоги в своей голове, выпуская на поверхность лишь краткие выводы. Светскую болтовню переоценивают.
За вечер в баре я истратил годовой запас общения, но не добился прогресса. И умный человек сбавил бы обороты, а не пялился как ненормальный весь вечер, но я просто не мог держать глаза где угодно еще, когда она была там, во плоти, цела и невредима.
Три долбаных года…
И мне отчаянно хотелось назвать ее настоящим именем, чтобы сломать весь этот хрупкий маленький мир, выстроенный вокруг несуществующей Вайолет Грей, увидеть, как эти теплые карие глаза расширяются в страхе и осознании. Это было бы так просто – разрушить ее опоры одним лишь словом. Дыхание Элси замерло, когда я заговорил про бостонский акцент, я видел, как шестеренки в ее мозгу вращаются с той же скоростью, с которой пульсировала точка на шее. Думала ли она, что ее разоблачили? Может быть, это и стало причиной ее отказа?
Чертовски проницательно, ведь Элси была какой угодно, только не глупой. Несносной и пугливой, дерзкой и кроткой, расчетливой, осторожной, вычурной в этом кричащем бледно-лиловом наряде, состоящем из обрезанной футболки и слишком обтягивающих джинсов. Но не глупой, ведь она отказалась также от фото, и я прекрасно знал почему. Линк пробил все возможные упоминания о Вайолет Грей, но у нее не было ни соцсетей, ни каких-либо других информационных зацепок, способных оставить цифровой след. Лишь поддельное удостоверение, студенческая документация, которую никто в университете Северной Каролины не удосужился проверить, и долбаный бейджик бармена.
Выйдя из бара, я сразу же отправился в гостиницу. Мне нужен был план, без которого проникнуть в ее квартиру, не опасаясь встретить кого-нибудь из жильцов, было бы невозможно. Но еще большую необходимость имел ледяной душ, который, возможно, смог бы привести мои мысли и чувства в норму.
Три года назад…
Влетаю в офис Линкольна, практически не запыхавшись, стеклянная дверь за моей спиной ударяется о стену, покрываясь трещинами.
– Полегче, дикарь! – Линк красноречиво поправляет очки на переносице средним пальцем. Он может идти на хрен, сейчас не до него.
– Где она? – Тревога в моем голосе граничит с нервным срывом, я уже почти потерял самообладание, пока добирался сюда через полстраны, оставив все дела и, возможно, халатно выполнив последний заказ.
Мне поручили устранение Лестера Синклера по кличке Бастер[3]. Он снабжал наркотиками сразу несколько крупных штатов, включая Иллинойс, Теннеси и Кентукки, и двигался в сторону Восточного побережья со скоростью света. Синклеру принадлежала сеть притонов в Луисвилле, где на наркотики подсаживали несовершеннолетних, чтобы через время те превратились в его жалких марионеток, готовых на все ради новой дозы. Помимо прочего, у него была мини-армия из поставщиков и двадцать два человека охраны из бывших силовиков. Я презирал таких кукловодов, потому что насмотрелся на то, как успешные люди, стоящие на пороге больших свершений, убивали свое будущее одним неверным решением, и все из-за ублюдков, подобных этому. Сложность была в том, что слепо обезглавить гидру, не подарив ей возможность отращивать новые и новые головы, – нечто на грани фантастики, если вы не знаток героического эпоса. Нужно было точно определить, по какой точке ударить и прижечь всю деятельность наркоторговца на корню. Для этого я изучил отчеты ребят Линка и две недели собирал информацию на месте, прежде чем понять, кто на самом деле стоит за всем этим дерьмом. Еще три дня понадобилось на бесшумное устранение посредников, прежде чем выпала возможность добраться до жены Синклера – карикатурной степфордской жены и верной своему дому хозяйки, любящей занавески с цветочным принтом и вечерние ток-шоу вроде «Колеса фортуны». Именно она служила источником настоящего зла, виртуозно управляя целой сетью, не испачкав руки и при этом являясь набожной католичкой.
Если вы думаете, что я не могу выстрелить в женщину, вы ни хрена обо мне не знаете. Обстоятельства порой вынуждают делать вещи похуже. Поэтому отверстие диаметром в две десятых дюйма уже красовалось во лбу миссис Синклер, когда на мой телефон пришло срочное сообщение от Линка.
И вот я здесь, теряю свое дерьмо посреди хаоса, который обычно оставлял пульс ровным.
– Мы не знаем. – Голос Линка наполняется сожалением, но к черту его и его пустоголовых парней. – Группа три потеряла ее сразу после того, как закончились похороны. Там было людно, куча репортеров с камерами, она просто ускользнула, Джош. Но мы ищем.
Я взглянул на часы.
– Прошло почти полдня. Она не ребенок на карнавале, если ее нет в квартире, значит, она просто ищет уединения где-нибудь в городе, чтобы забыться, – размышляю, расхаживая по комнате, не в силах стоять на одном месте.
– За ее домом следят, за квартирой Дэма тоже, если она объявится, нам сразу же сообщат…
– Никаких гребаных «если»! – кричу, ударяя руками по столу. Лицо Линка вытягивается в удивлении. Да, я редко подвергаюсь воздействию чего-либо, мы обучены не показывать эмоций и стойко терпеть любые факторы, способные вывести чувства и мысли из-под контроля. Но это случай особенный, и я ненавижу уязвимость, что приносят обрушившиеся на меня обстоятельства. – Она появится, – добавляю, не веря в собственное утверждение, и выхожу из кабинета, захлопывая за собой дверь, которая тут же рассыпается вдребезги.
Наши дни
Любые попытки проникнуть в квартиру Элси, предпринятые за последние два дня, проваливались с треском. Я изучил расписание троицы, практически поселился в арендованной машине и, может быть, даже подкупил кое-кого из местных, чтобы раздобыть схему планировки внутренних помещений трехэтажного многоквартирного дома на Уиспер Крик. Но сложность заключалась в том, что чаще всего кто-нибудь так или иначе оказывался дома, а я не мог облажаться, когда все только-только начинало набирать обороты.