– Пап, ты занят?

– Нет, заходи.

Мишка распахнул дверь и протиснулся в комнату вместе с коробкой.

– Уже готов? – отец усмехнулся, отодвинул ноутбук и встал. – Пойдем в мастерскую.

По пути они заглянули на кухню. Мама накрывала на стол.

– Сейчас будем завтракать, – предупредила она.

– Дашь нам двадцать минут? – попросил отец. – Нужно кое-что покрасить. Пока будем есть, краска как раз подсохнет.

– Ладно. Только недолго, а то остынет. – Мама скрылась за дверцей холодильника.

Мишка с отцом пошли дальше. В гараже папа остановился:

– Проходи, я сейчас.

Мишка кивнул.

В мастерской было темно. Он локтем ткнул выключатель, поставил коробку на стол, выложил содержимое. Снял крышку с маленькой коробки. В ней среди картонной стружки лежало три линзы: одна размером с ладонь, две другие – как крупные монеты.

– Ну что, приступим? – Отец вошел, держа в руках распечатку со схемой будущего прибора.

– Смотри, – он положил бумагу на стол. – По-хорошему, нам нужно две трубы: большая для объектива, маленькая для окуляра. Их диаметр должен совпадать с диаметром линз.

– Значит, одна линза для объектива, вторая для окуляра? – догадался Мишка.

– Верно.

– А третья зачем?

– В окуляр мы поставим две. Так увеличение будет больше. Но это потом. Сперва нужно разобраться с трубами. Большую я предлагаю сделать из тубуса, – отец кивнул на гору «деталей». – Правда, диаметр большой линзы у нас – восемь сантиметров, а диаметр тубуса – всего шесть. Да и длина у него маловата. В идеале она должна быть примерно равна фокусному расстоянию объектива. У нашей линзы это 90 сантиметров. Так что тубус придется немного нарастить. Но это не страшно. Зато будет проще закрепить диафрагму.

– Что закрепить?

– Диафрагму. Это такое кольцо с отверстием посередине. Оно ставится внутри телескопа и отсекает лишний свет. Так уменьшаются искажения, а резкость, наоборот, увеличивается. Как раз диафрагму я и хотел покрасить. Лучше, чтобы она была черной. Вообще говоря, все внутри телескопа должно быть черным. Тогда попадающий в него свет не будет гулять по трубе.

– Гулять? – Мишка улыбнулся.

– Зря смеешься. Если свет отражается от стенок внутри телескопа, он засвечивает картинку. Пропадают неяркие звезды, изображение становится бледным. – Отец потянулся за картоном: – Давай-ка займемся делом, а то мама ждет. Я вырежу диафрагму, а ты отрежь от ватмана пару полосок. Широких, сантиметров по 30, а лучше по 35.

– От белого или от черного?

– Для начала от белого. Их режь на всю длину. Потом еще одну от черного. Ее можно сделать короткой: сантиметров 30.

– Хорошо. А они зачем?

– Как раз чтобы нарастить тубус до нужных размеров. Сначала приклеим на него несколько полосок картона – увеличим диаметр, а дальше закрепим диафрагму и обернем все это ватманом. Черным, потом в несколько слоев белым. Если не экономить на клее, должно получиться неплохо.

Отец принялся за работу. Картон старым циркульным ножом резался тяжело: на одно кольцо ушло около получаса. Потом он взялся за краску. Мишка все это время возился с ватманами: отмерял, чертил, резал…

Когда астрономы-любители явились на кухню, мама сидела за столом, листала журнал.

– Мы не опоздали? – папа виновато улыбнулся.

– Мы с Машей уже позавтракали, – отозвалась мама, не отрываясь от чтения. Похоже, обиделась. Зато у малышки настроение было отличное: она беззаботно болтала ножками и попискивала в манеже. Папа взял ее на руки:

– Маруся, мама, кажется, сердится. Как нам с ней помириться?

Вместо ответа Маша стукнула его по лбу.

После завтрака Мишка вернулся в мастерскую один. Работу пришлось продолжать самому: у отца появились какие-то неотложные дела. «Пошел мириться, – подумал Мишка. – Хорошо хоть, что делать рассказал».

Он взял оставшийся от диафрагмы картон, достал из ящика нож для бумаги. Не циркульный и не тот канцелярский, которым открывали коробки из интернет-магазинов, а настоящий, скальпельный, для моделирования и дизайнерских работ. На картоне нарисовал несколько узких полосок и стал резать. Получалось медленно: толстый картон поддавался неохотно.

Отец пришел через час. Мишка как раз заканчивал пятую полоску.

– Пока хватит, – Валерий Александрович улыбнулся, – теперь нужно сделать насечки, чтобы картон хорошо сворачивался. Ты размечай, а я буду резать.

Отдавая нож, Мишка выдохнул с облегчением. От напряжения у него заболело плечо, пальцы на левой руке горели (он, как и отец, был левшой, в правой держал только ручку и ложку, и то потому, что на этом настаивала мама).

– С каким шагом размечать? – Мишка сунул первую полоску картона под линейку.

– Сантиметра в полтора.

Вдвоем работа пошла быстрее. Скоро на краю тубуса уже выступало картонное кольцо. Второе подсыхало шестью сантиметрами ниже. До нужного диаметра не хватало каких-нибудь пары миллиметров. Их догнали обычной бумагой из принтера. В торец приклеили заготовленную с утра диафрагму.

Из картонных полосок склеили еще два кольца. Их тоже покрасили черной краской.

– Это наши крепления для линзы, – пояснил отец. Мишка кивнул.

Дальше из черного ватмана свернули цилиндр. Одной стороной приклеили его к тубусу, другой – к одному из колец-креплений. Кольцо, правда, разместили не у самого края, а чуть глубже, утопив на несколько сантиметров.

– Здесь еще линза будет и второе кольцо, – отец старался отвечать на Мишкины вопросы раньше, чем тот успевал их задавать.

Черный цилиндр стали обклеивать ватманом. После второго оборота отец спросил:

– Справишься без меня?

– А ты куда?

– Посмотрю, как там мама. Может, нужно помочь с обедом.

Мишка кивнул.

С трубой он возился долго, правда, получилось в итоге совсем недурно: цилиндр вышел плотный, без видимых перекосов. Только один неугомонный край все время отклеивался. Мишка пробежал взглядом по полкам, среди инструментов заметил рулон бумажного скотча. То что нужно! Он обмотал им трубу и, довольный собой, отправился на поиски отца.

Мишка нашел его в гостиной. Он мирно дремал, устроившись на диване.

– Па-а-ап?!

– А? Что случилось?

– Объектив готов.

Отец широко зевнул и промычал:

– Извини, я, кажется, уснул.

Вместе они вернулись в мастерскую.

– Что ж, – отец внимательно осмотрел трубу. – Думаю, то что нужно. Теперь займемся окуляром. Его предлагаю сделать из втулки от пищевой пленки. – Он взял со стола тонкую белую трубку, покрутил в руках. Потом вернулся к трубе объектива: – Сперва мы наращивали диаметр, теперь будем его уменьшать.

– Уменьшать? – Мишка недоверчиво покосился на бывший тубус.

– Да. Нам нужно, чтобы окуляр сидел в объективе плотно. Так что придется приклеить немного картона и с другой стороны, только не снаружи, а изнутри.

И в свободный край тубуса было вклеено несколько широких картонных колец. Потом отец вставил в получившееся отверстие будущий окуляр.

– Очень хорошо. Только знаешь: сходи-ка ты к маме, попроси у нее кусочек фетра.

– А фетр нам зачем?

– Сделаем прокладку, чтобы окуляр встал плотнее.

Когда Мишка вернулся, отец сидел за столом, вырезал донышко в крышке от пластиковой бутылки.

– Что ты делаешь?

– Наши линзы маленькие, в трубку не встанут. А вот в крышечку садятся отлично, даже со щелч-ком, – отец протянул Мишке другую такую же крышку. В ней уже не было донышка, а внутри поблескивала пузатая линза.

Когда обе крышки были готовы, отец протер вставленные в них линзы мягкой салфеткой и поставил рядом. Потом сказал: