– Здравствуйте, – все также серьезно встретила меня Динара, оценивая мой вид.

Динара была в том же платье, что и вчера, и это указало на аккуратность девочки, позволившей ей быть чистой и опрятной два дня подряд. А может и больше.

Я поздоровалась с остальными и представила Полину. Старшая дочь Шандора протянула ей руку и назвала свое имя. Ростом Динара превосходила Полину почти на голову. Моя дочь ответила на рукопожатие и улыбнулась. Потом ей представились две другие девочки и повторили за своей старшей сестрой, подав руку.

– Полина, а это… – я растерялась, не зная, как назвать Шандора.

– Ша́ндор, меня зовут Ша́ндор, – помог Слобода.

Он тоже протянул Полине руку.

– Я вас знаю, – я не успела понять, о чем она, как дочь продолжила: – Я видела вашу фотографию у мамы в кошельке.

Мне захотелось провалиться сквозь землю. К щекам прилил жар, и они запылали. Мне стало стыдно не столько перед Шандором, сколько перед детьми. Что они обо мне подумают? Уж Динара точно.

Я посмотрела на дочь вытаращенными глазами.

– Полина!

Но слово, как известно, не воробей… Хотя… причем здесь воробей? Разве его можно поймать?

– Что? Я же не трогаю ее, почему ты опять злишься на меня?

– Все хорошо, Лизавета, – откликнулся Шандор, и сменил тему: – Вы готовы идти?

– Да. Парк совсем рядом. Отсюда видно колесо обозрения.

Я надела на голову шляпу. Передние поля загнула кверху, чтобы лучше видеть Шандора, и мы пошли в парк. Старшие девочки шагали впереди нас, идя друг за дружкой по узкому тротуару, но это не мешало им вести оживлённую беседу. Полина легко сходилась с другими детьми, и мне было приятно, что и это знакомство не стало исключением.

Мы с Шандором держали Анфису за руки, и для удобства общения он шел по краю дороги слева от нас.

– Что за фотография? – спросил Шандор.

Я смущенно улыбнулась.

– С госэкзамена.

– Я помню ее. У меня тоже такая есть. Не обижайся на Полину.

– Я не ожидала, что она про нее вспомнит.

Девочки передвигались поспешнее, и Шандору пришлось взять младшую дочь на руки, чтобы не отставать от старших. Анфиса довольно улыбнулась и принялась разглядывать все по сторонам с высоты своего положения.

– У тебя большая машина… – заметила я.

– Для большой семьи это лучший вариант.

– И часто вы куда-то на ней выезжаете?

– У нас родственники по всему краю и в Абхазии, мы часто их навещаем.

– Давно водишь?

– Лет пять. Это уже вторая машина. До этого была меньше. Но семья растет, взял побольше.

– Дорогая, наверное? – не удержалась я от вопроса.

– Недешевая. Я брал ее с салона и в кредит. А ты давно за рулем?

– Семь лет. Начала ездить еще в Краснодаре, но там время от времени и на чужой машине, а когда стала переезжать сюда, то купила свою. Тоже в кредит, и бабушка с отцом помогли.

– О! Как твой отец?

– Хорошо. Все также работает врачом онкологом. Женился на Ларисе.

– Значит, они все-таки развелись с твоей мамой? – с горечью спросил Шандор.

– Да, почти десять лет назад.

– Мне очень жаль.

Я заметила, как Шандор нахмурил брови.

– Это дела давно минувших дней, – улыбаясь, сказала я. – Отец счастлив, и я за него рада. Кроме того, у него появилась еще одна дочь.

Шандор повернул ко мне голову и от хмурости не осталось и следа.

– У тебя есть сестра?

С годами я стала спокойнее реагировать на это слово, но все еще ревновала Машу к отцу – когда видела их вместе.

Но Шандору об этом знать не обязательно. Ему этого не понять.

– Да. Сейчас ей уже десять лет.

– Ты не говорила про нее.

– Я узнала позже. Когда ты уехал.

На дороге показалась машина, и Шандор велел девочкам уйти на тротуар, и сам юркнул на него позади меня. Я тем временем перебросила волосы на левое плечо, потому что солнце припекало мою спину и от волос становилось жарко.

– Ты все-таки обрезала волосы, – вернувшись на дорогу, сказал Шандор.

Я повернула к нему голову, и наши взгляды встретились. Он тоже вспомнил то утро, когда целовал мои волосы?

– Да, уже давно, – вновь устремляя взгляд вперед, ответила я. – Но как видишь, не слишком коротко.

За заборами виднелись многоэтажные отели и гостевые дома, и Шандор с любопытством осматривал окружающую местность.

– Я думал, Витязево – это небольшой поселок с маленькими домишками.

– В моем детстве он был именно таким. Но время не стоит на месте, и чтобы конкурировать с Анапой приходится изощряться. Нынешний турист требует максимального комфорта.

Мы повернули направо и оказались на центральной улице поселка. С двух сторон расположились павильоны со всякими курортными принадлежностями, одеждой и сувенирными лавками. Кое-где попадались ларьки с фруктами, тиры и другие развлекательные точки для детей. Особой популярностью они пользовались поздно вечером, когда зажигались огни.

– Насколько я помню, твоя бабушка тоже сдавала номера отдыхающим.

– Да, но она умерла. Теперь этим занимаемся мы. Хотя правильнее будет сказать, мама.

– Мама?

– Да. Она живет с нами.

Шандор переменился в лице. Неужели вспомнил, как недобро она встретила его у нас дома? Иногда хорошая память только вредит.

– Что за история с купальниками? – вновь заговорил Шандор.

– Хочу после парка пригласить вас к себе в гости. Нас будет ждать обед, и после него дети покупаются в бассейне. Мы надуваем его в летний период. Ты не против такой программы дня?

– А как к этому отнесется твоя мама?

– Она не возражает.

– Она знает, кто придет?

– Да, Шандор, знает. Все будет хорошо.

Но я видела, что новость о моей маме его встревожила.

В парке поговорить с Шандором почти не удавалось, дети постоянно тянули нас с одного аттракциона на другой. Где-то на аттракционах катались старшие девочки, на других младшие, и нам с Шандором приходилось разделяться – он сопровождал одних, я – других. Надежда воссоединиться была на колесе обозрения, но оказалось, что Анфиса боится высоты, и я предложила остаться с ней.

И пока все катались на аттракционе, мы с девочкой подошли к киоску, где продавали гелиевые шары, и купили четыре штуки. Также я взяла мыльные пузыри. Когда я повязала один шарик Анфисе на руку, она спросила, не улетит ли она вместе с ним. Я обнадежила ее, что одного шарика для этого недостаточно.

Когда вернулись остальные дети, я вручила им шары и мыльные пузыри.

Потом мы ходили в кафе, и дети ели мороженое в креманках. А мы с Шандором единодушно заказали себе кофе. Как оказалось, в эту ночь плохо спала не только я, и сознание, что я была не одна в своей бессоннице, бодрило лучше любого кофе.

Мы снова вернулись на аттракционы. Я тоже покаталась на нескольких вместе с младшими дочерями Шандора. А он сходил на автодром с Динарой, Полиной и Софой. Моя дочь поехала с Динарой, а он – с Софой. Я заметила, что Полина лучше управляла машинкой, чем сменившая ее Динара. Моя дочь делала это уже не в первый раз, а для старшей дочери Шандора, видимо, катание на автодроме было в новинку. Шандор доверил руль Софии, при этом контролировал ее движения и помогал в случае необходимости. Мы с Анфисой лишь наблюдали за ними, девочка радостно выкрикивала имена тех из них, кто проезжал мимо, и махала им руками.

Затем мы сходили в зеркальный лабиринт и комнату смеха, поблудили в первом, посмеялись во втором. Особенно комната смеха понравилась младшим девочкам, которые хохотали громче всех.

Шандор предложил сходить нам вдвоем на экстремальные виды аттракционов, куда детей не пустят, даже старших, и сказал, что Динара присмотрит за младшими сестрами, пока мы отсутствуем. Девочка согласилась, и Полина обещала ей в этом помочь. Я никогда не ходила на такие аттракционы – было страшновато, но возможность побыть с Шандором наедине подстегнула пойти на риск.

Мы выбрали «Камикадзе». Это огромные две качели в виде молотов, разлетающихся в разные стороны, – то делающие полный круг, то замирающие на высоте и вновь стремительно летящие вниз.