Ларс расправлялся с налетевшей стаей, стараясь не пропускать атаки, чтобы продвинуться еще вглубь леса, но с последним, затихшим от его меча волком затихли и заросли.

И вновь тишина. Ни животных вокруг, ни Анны. Смахнув капли пота с лица, Ларс рванул вперед, где прежде слышались крики девушки и звон мечей. Несмотря на осторожную поступь, его шаги отдавались глухим эхом на сухой траве, и если Анна была где-то рядом, то, определенно, она его слышала. Но вскоре он увидел ее.

В центре небольшой опушки, опустившись на одно колено, Анна сложила мечи. Вокруг нее с трех разных сторон подступали волки. Они скалились, но нападать не решались. Ларс не заметил, была ли ранена девушка – ночь скрывала цвета, но ее руки и лицо, а также земля рядом были покрыты темными пятнами. Чуть поодаль были раскиданы мертвые туши.

Мужчина показался на опушке и потянулся за луком. Лишь задев пустую спину, он вспомнил, что все вещи, кроме меча, он оставил возле палатки. Благо, в сапогах он хранил пару кинжалов. Очень плавно, чтобы не привлекать внимания, Ларс опустился на колено и извлек оружие из сапог.

Он готовился к броску, когда Анна еле заметно подняла одну руку и покачала головой. Что? Она не хочет, чтобы он вмешался? Но эти звери разорвут ее на куски! Ларс крепче сжал кинжалы, но волки все ближе подходили к девушке. Они скалились, роняя на землю густую слюну. Анна не шевелилась.

– Тише… ну? Я здесь, – донесся тихий голос. Ларс оставался в стороне, не спуская глаз с животных. Девушка протянула им руку.

И они, словно по команде, как один, набросились на нее. Анна успела сгруппироваться и поднять мечи с земли, когда два кинжала Ларса нашли цели в телах двух волков. Третий накинулся на девушку в упор, но ее меч распорол ему живот прежде, чем тот коснулся ее.

Звук жалобного скуления ударил по ушам, но вскоре все затихло. Мгновение еще Ларс оставался на месте, прежде чем броситься к ней. Только один вопрос засел у него в голове, но даже его не удалось озвучить – Анна опередила его с претензиями:

– Я же говорила тебе остаться! – Она немедленно вскочила и накинулась на воина. На ее лице кровь смешалась с потом, и доспехи пропитались кровью. Она не хромала и не зажимала раны: прошедший бой забрал у нее силы, но ранения избежали ее. Ларс выдохнул:

– Всегда пожалуйста.

Анна прошла мимо, как будто осматриваясь, Ларс поднял с земли свои кинжалы.

– Уходим. – Овеяв напоследок поляну, она направилась к кромке леса. Ларс поспешил следом. Сначала они двигались неспешно, но чем ближе становились к озеру, тем сильнее ускоряли шаг. А когда за редеющими деревьями показался берег, девушка и вовсе сломя голову бросилась к палатке, заранее готовясь к удару.

На мгновение Ларс замер, стараясь не поддаваться неосознанным движениям воительницы, но, убедившись в необходимости спешки, сорвался с места. Оставленный им костер на берегу разгорался сильнее, но преградой для нападения хищников он все-таки не стал: волки подходили с другой стороны зарослей и стаей приближались к палатке. Увидев воинов, волки с атакой не медлили, прямиком направляясь на них.

Ларс приготовился встречать их лезвием меча на окраине леса, как вдруг заговорила Анна:

– Разделимся. Будь здесь, а я обойду их с другой стороны. – Она бросилась им навстречу и, оттолкнувшись ногами от земли, перекувыркнулась в воздухе. И затем оказалась в гуще стаи волков. Они продолжали направляться к Ларсу, когда Анна вступила в бой. Заметив первые жертвы со стороны врага, мужчина ринулся ей навстречу.

Волки нападали без цели, готовые разорвать на куски все, что попадалось на пути. Ларс только и успевал рубить, не разбирая, тех, кого до этого даже трогать не решался, чтя закон. И, замахиваясь в очередной раз, заметил ярко-красные глаза животных, налившиеся кровью. Зрачки почти не прослеживались, зубы размером были вдвое больше, чем у обычных волков, и, казалось, были пропитаны ядом, зеленея у корней. Шерсть смотрелась грубой и вздыбленной, а ярость, с которой они нападали, и отсутствие страха перед огнем наводили на мысль о колдовстве.

Ларс глянул на Анну: без разбора она рубила всех, кто попадался ей под руку, и оттого становилось еще более непонятно, что она собиралась делать на той опушке в лесу. Встречая очередной рывок волков, воин вновь замахнулся, но отразив лишь одну волну атаки, его меч встретился с мечом Анны. Она поспешила на помощь.

– Неплохо… размялись. – Тяжело дыша, девушка убрала меч. Она говорила твердо и теперь смотрела на Ларса безо всякого смущения.

– Что-то здесь нечисто. – Перебарывая сбившееся дыхание, Ларс проделал то же и сел на землю.

– Эти волки… – Анна опустилась рядом. – Как будто зачарованы. – Она прикоснулась к застывшей голове зверя, и его ярко-красные глаза вдруг обрели естественный цвет, появился зрачок, исчезла опасная слизь с зубов, шерсть стала относительно мягкой. В одно мгновение то же произошло и с остальными. Она опустила голову, и Ларс спросил:

– Что ты… делала на той поляне?

– Они не нападают обычно. Боятся людей и огня. Они не узнали меня сегодня. – Она вздохнула. – Мне… впервые жаль тех, кого я сама целенаправленно убила. В отличие от людей, они ни в чем не виноваты.

Ларс повторил попытку заглянуть ей в глаза, но девушка встала и принялась убирать разбросанные трупы животных с поляны. Не говоря ни слова, мужчина присоединился.

Когда берег стал чистым, воины вернулись к палатке. Более ничего не угрожало безмятежному сну принцесс, и Ларс снова разместился возле костра. Анна застыла в шаге от него.

Она смотрела на озеро. Здесь вновь господствовали тишь и спокойствие. Закрыв глаза на миг, воин сделал глубокий вдох.

А когда открыл вновь, девушки уже не было. Костер разгорался, и воин снял доспех, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух. Теперь все стало спокойно, и не было места тревоги в мыслях, как его внимание привлек едва заметный шорох неподалеку. Присмотревшись, в темноте он уловил движение, а через миг – легкий силуэт, плавными движениями волнующий в озере лунную дорожку.

Смущенный, Ларс опустил глаза и подкинул в огонь веток. Перед ним разлилось озеро, как вся жизнь, и она – в нем. Она, дикарка, воспитанная лесом, не знавшая правил культуры и не принимавшая закона. Она была свободна, в отличие от него, благородного воина, служившего народу во имя справедливости. Выйдя из одной точки, их пути шли в разные стороны.

И сейчас перед ним была все та же девчонка, которую он знал когда-то. Он видел сейчас ее фигуру, такую тонкую и хрупкую. Он никогда бы не подумал, что она жестокий воин. Она была там и была с ним, и почему-то сердце предательски заколотилось. Оттого ли, что он видел сейчас обнаженную фигуру, или оттого, что былое возвращалось к нему?

Озеро расстилалось перед ним, легкая рябь воды напоминала ему об ее присутствии. Она не спешила выходить, и невольно Ларс возвращался взглядом к лунной дорожке в надежде поймать силуэт. И вновь она оставляла брызги на глади ночного озера, и вновь Ларс ждал ее.

И более не сводил с нее глаз.

***

Я сняла сапоги. Ночная влага земли холодными объятиями обволокла мои ступни. Ночь – наше время: время войн и любви, время, когда происходят великие свершения. Луна бросала пристальные взгляды на освещенную огнями дорожку в лагере: сегодня все должно быть ярко.

Где-то вдалеке раздавались первые, приглушенные звуки сабаров, но для меня это знак – Обряд начинается. Но я не торопилась с выходом. Неторопливо обойдя шатер, я скрылась внутри.

Плотные полотна шатра почти не пропускали праздничного света, но тьма не грозила мне – на полу, на столе в центре и у изголовья кровати горели свечи. Я прошлась по кругу и взяла со стола кубок.

Красное вино обожгло горло, запах костра с улицы смешался с запахом мяса – поварихи славно трудились во благо нашего общего праздника.

Обряд Посвящения проводили по весне и по осени – дважды в год. Этот день являлся самым желанным для каждой из нас с самого рождения, и сегодня юная дева пятнадцати лет должна показать свои умения военного искусства и соблазна, чтобы встать в один ряд с остальными полноправными амазонками.