Тем временем, моё время работы в «Клеопатре» подходило к концу. Был совершенно заурядный день. Я носился с очень тяжелыми в общении гостями с Кавказа, которым постоянно что-то требовалось. Речь не про еду или выпивку, хотя пили много и с удовольствием:

– Эй, бедолага, возьми ключи, сбэгай чэрэз дарогу, скажи Армэну пусть туда-сюда едет.

– Возми сумка телефон, пазвани Ашоту, – скажи пусть нэ пэрэживает.

И всё в таком духе на протяжении многих-многих часов. Последней каплей моего терпения стала крайне неприятная сцена, которую я застал, принеся им очередную бутылку водки. На коленях перед самым грузным гостем стояла одна из местных девчонок и облизывала ему пальцы ног. Другой отдыхающий стоял рядом и следил, чтобы та не халтурила.

«Ну всё, – решил я.– С меня хватит!». Вразумить их разговорами не представлялось никакой возможности, в драке смысла было ещё меньше, равно как и в жалобе начальству. Тогда я решил наказать их единственно доступным способом – рублём. Я был уверен, что счёт выпитому гости потеряли уже очень давно, и я нагло вписал им в свой, распечатанный на принтере счёт, пять или шесть бутылок водки, добавил лишних закусок и безалкогольные напитки с сигаретами тоже умножил на два.

Наконец, пьянющие в драбадан южане решили рассчитаться. Скрестив на удачу пальцы, я понёс им свой «прокачанный» бланк счёта. Адреналин плескался в крови в промышленных масштабах, но я, сжав волю в кулак, изо всех сил старался держаться легко и непринуждённо. На все вопросы я с улыбкой отвечал типа: «Ну, и здоровье у вас! Да вы всю водку в баре выпили! Ох-ох и вах-вах!». В конце концов, один из гостей полез в барсетку и начал отсчитывать необходимую сумму. Я, скромно потупив взор, стоял в стороне и про себя считал по звуку отсчитываемые купюры. Но тут в сауну зашёл один из охранников заведения. Он обвёл взглядом отдыхающих, и я сразу почувствовал неладное – так смотрят лишь на хорошо знакомых людей. Его взгляд остановился на моём бланке счёта. Охранник подошёл, взял его в руки, повертел перед собой и спросил: «А разве у нас теперь такие счета дают?» (мои отличались даже внешне). Нужно было действовать без промедления.

– Конечно, Вахтанг, уже три дня как новые счета используем.

– Да? Ну ладно. Всё-таки позови мне сюда Елену Аркадьевну.

– Хорошо, только вот гостей рассчитаю.

Мозг работал с бешеной скоростью, лихорадочно ища выход из ловушки. Главное не суетиться – если начать дёргаться и мямлить – пиши пропало. В лучшем случае – полёт с лестницы, в худшем – поездка в лесопосадку. Я неторопливо отсчитал свою долю, заполнил официальный счёт, рассчитался с кассой. Моя начальница уже собралась домой и стояла одетая в дверях. Естественно, я не стал никуда её звать. Пожелал доброго пути и спокойной ночи. Каким-то чудом в момент её выхода Вахтанга не было у дверей и их разговор в этот день не состоялся. Всё. Пора было делать ноги. Рано или поздно мой злополучный счёт окажется у начальства. Я окинул взглядом помещение для персонала, поваров, стриптизёрш, ребят-официантов, подошёл к барной стойке, попросил бармена налить сто грамм водки, выпил и ушёл «за сигаретами». Больше в качестве сотрудника «Клеопатра» меня не видела.

Ромео

Отложенных денег хватило ненадолго. Слишком сложно было перестроиться с режима «трать – не думай, завтра снова заработаешь» на режим экономии. Но я решил не предаваться унынию – теперь-то меня, «суперпрофессионала» с опытом работы, должны были оторвать с руками все лучшие рестораны города. Во всяком случае, мне думалось именно так. Сложно было придумать большую глупость. И очень скоро я поплатился за излишнюю самоуверенность.

– Где, вы говорите, молодой человек, работали? В «Клеопатре»?

– Ну, да…

– И чему вас в этом борделе научили?

– Работе в ресторане научили, обслуживанию гостей, так-то.

– Расскажите: чем отличается кейтеринг от перепёлки в медовой глазури?

– Эээ…

Надо мной откровенно потешались.

– Какая температура подачи шампанского? И насколько она ниже температуры подачи первых блюд?

– …

– С какой стороны от гостя ставится соусник?

– Ну, слева вроде. Я был готов провалиться сквозь землю.

– Справа, молодой человек! Справа! Чтобы гостю было его удобней правой рукой брать!

– А если у гостя всего одна рука, левая. Инвалид, если?

– Иди обратно в бордель, инвалид! Нечего тебе в приличном ресторане делать.

Я быстро сообразил, что прошлый опыт работы скорее мешает, нежели добавляет баллов на собеседованиях. Ранней весной 2002 года Волгоград не был избалован изобилием хороших ресторанов и ночных клубов. Их, с запасом, можно было пересчитать по пальцам двух рук. И каждая неудача при трудоустройстве делала мои шансы на работу в престижном месте всё более призрачными. Наконец, я решился: в самом центре города, в огромном здании театра находилось самое престижное и дорогое заведение города – Элит-клуб «Ромео». Вокруг него ходило множество легенд и баек. По слухам, туда не пускали без костюма и вечернего платья, некоторые гости оставляли за один присест там суммы, сопоставимые с годовой заплатой всех врачей крупной больницы, в меню есть блюда за 500 долларов, официанты купаются в деньгах и так далее и тому подобное. К слову, не все эти мифы были беспочвенной выдумкой – забегая вперёд, скажу, что в правдивости некоторых я убедился на собственном опыте.

– Значит, ты к нам без опыта работы? Крупная женщина внимательно рассматривала меня через роговые очки с большими диоптриями, сидя за столом в большом кресле. Всё в ней излучало огромный опыт человека, вдоль и поперёк прошедшего школу общепита.

– Да, Ольга Семёновна, без опыта, но с огромным желанием. Я чувствовал себя будто в рентген-кабинете.

– Я сейчас тебе дам один хороший совет, но ты же всё равно меня не послушаешь. Не связывайся ты с рестораном. Иди доучись, стань строителем, архитектором, ментом хотя бы. А от кабаков подальше держись. Сюда вход – рубль, да выход – десять. Глазом моргнуть не успеешь, влипнешь, как муха в варенье… Ну, а если не передумаешь, хрен с тобой, возьму тебя на работу. Приходи завтра на стажировку, только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Из всего сказанного я услышал лишь про «завтра на стажировку», попрощался и счастливый вылетел из кабинета.

Первый блин

Я и представить себе не мог, насколько много я не знал о работе настоящего ресторана до прихода в «Ромео». Стажировка в сауне отличалась от стажировки в элит-клубе так же, как отличается двадцатилитровая бутылка плодовой браги с раздутой резиновой перчаткой сверху от бутылки превосходного шабли. Я пришёл на работу первым, сонный охранник явно не оценил моего рвения.

– Ты кто такой, нахрен? – сказала огромная лысая голова, высунувшаяся из дверей.

– Я ваш новый официант Дима! – бодро отчеканил я, жизнерадостно улыбаясь нависшему надо мной недоброму лицу.

– А какого ты, Дима, в такую рань сюда припёрся? Иди сорок минут погуляй, мать твою, -сказал свирепый колобок-мутант и исчез за закрывшейся тяжёлой дверью.

Ни ростом, ни физической силой я никогда обделён не был. Но прикинув насколько выше меня располагалась верхняя часть тела моего собеседника, я решил больше не предпринимать попыток прорваться к новому месту работы раньше назначенного срока. Спустя несколько недель работы, узнав Виталика поближе, я убедился в правильности своего поступка. Виталик был похож на молодого накачанного Шрека, пока тот не обрюзг – двухметровая Машина войны, неоднократный призёр местных боёв без правил, обладатель кулаков размером с советскую пудовую гирю и очень специфического чувства юмора. Например, многие посетители и просто прохожие частенько просили его сфотографировать их на фоне входа в клуб. Виталик соглашался, брал фотоаппарат, щёлкал счастливых людей, но на проявленных спустя время фотографиях всегда были или только головы, или ноги, или вообще вороны на крышах. Напомню, что это ещё была эпоха фотоплёнки – цифровики, а тем более мобильные телефоны с камерами в массовом пользовании появились только через пару лет. Во всяком случае, я ни разу не видел, чтобы кто-то пришёл к Виталику разбираться по поводу испорченных снимков.