– Есть вопросы? – мужчина в костюме обвёл нас взглядом удава Каа из советского мультика про Маугли.
– А почему, если у вас настолько хорошо, вам постоянно требуются сотрудники? -набравшись смелости, спросил я.
– Хороший вопрос! – ободрил меня представитель «Шапочки». – Наиболее удачливые работники увольняются, чтобы начать своё дело, других «увольняют» наши посетительницы, чтобы больше ни с кем их не делить, ну, а менее везучих и безответственных приходится увольнять нам. За воровство, за пьянство, за наркотики, за излишнее любопытство. Я ответил на ваш вопрос?
– Да, спасибо. «Зря я, похоже, высунулся», – крутилось у меня в голове.
– Раз больше нет вопросов, переходим к фотопробам.
Каждого из нас по очереди завели в отдельную комнату, где сфотографировали с номером в руках. Мне достался номер 34. «Волгоградский регион – хороший знак», – решил я и уехал домой ждать результата.
Результат не заставил себя ждать даже до завтрашнего дня – этим же вечером нам позвонили, сообщив, что мы прошли предварительные фотопробы, и завтра нас ждут на таинственное тестирование.
Тестирование проходило в уже знакомой аудитории. «Костюм» раздал всем по два листочка с вопросами. На первом – были вопросы по ресторанному обслуживанию, а на втором – вопросы по барному делу. На вопрос зачем нам знать барменскую специфику был дан ответ, что бармена в любую секунду могут забрать «на вынос» клиентки заведения, и любой из официантов должен быть готовым заменить выбывшего. Вроде логично.
Если с первой частью задания мы разделались играючи, то среди барных вопросов про инвентарь, методы приготовления напитков и прочего были задания, требующие знания состава фирменных коктейлей клуба, которых никто из нас не мог знать в принципе. Да, забыл упомянуть ещё одну деталь, ставшую вторым предостерегающим звоночком – предварительные фотопробы прошли все без исключения. Даже низкорослый «южанин» с кривыми ногами. Подавляющее большинство начинающих жиголо знали про обслуживание и работу бара чуть менее, чем ничего. Мы на их фоне выглядели молодцами, но и нам поставили зачёт лишь наполовину.
– Друзья, не расстраивайтесь, – утешающим тоном сказал экзаменатор. – Недостающие знания можно получить на специальных курсах высокой интенсивности, которые проводят профессионалы своего дела. Всего четыреста долларов, немного усердия, и за две недели вы будете готовы к нашему тесту. Записаться на курсы можно в соседней комнате.
– Что будем делать? «Похоже на голимый развод», —сказал проницательный Антон.
– Будем прорываться, ты же видишь, что этот сброд нам не ровня.
Так легко я не был готов расстаться с мечтой о красивой жизни. Я слишком крепко приклеил себе в сознание картинку, на которой я мчусь по ночной Москве в машине с открытым верхом в окружении роскошных бизнесвумен, так что попытки эту картинку отклеить, причиняли невыносимое страдание (сейчас более известное как «батхёрт»). Не останавливала даже сумма, превышающая нашу месячную аренду квартиры. С другой стороны, великодушный мужчина в костюме пообещал нам скидку в пятьдесят процентов ввиду того, что весь курс нам изучать не нужно, а только подтянуть барные знания. И вот мы уже катались не только на тренинги во французский ресторан на Китай-город, но и прилежно записывали в тетради барный инвентарь, трясли шейкер и поджигали многослойные коктейли в учебном центре на ВДНХ.
Через две недели, получив какие-то корочки о барменской профпригодности, мы без проблем сдали вторую часть теста. Только после этого, безо всяких фотопроб, выяснилось, что девяносто пять кандидатов внешне не подходят для работы в легендарном клубе. Зато прекрасно подходят для работы в сети кафе «Му-Му», «Ёлки-Палки» и «Дрова». Это был эпик фейл. Боль, слёзы, страдания, проклятия и даже истерики. Кривоногий юноша с Кавказа был особенно безутешен: он материл недобросовестную организацию на гремучей смеси грузинского и русского, искусно сочетая в своей брани барные приспособления, домашних животных и родственников мужчины в пресловутом костюме. Но меня вся эта какофония не сильно волновала – я, в отличие от остальных (включая Антона), прошёл дальше.
Город грехов
На самом деле я прошёл не слишком далеко. Следующим этапом была личная встреча с менеджером по персоналу в самом клубе. Наконец, я переступил порог этого дворца порока. Внутри царил полумрак, а в углу за ограждением гордо стоял мужской член, в смысле скульптура в виде члена. Вокруг были бархатные портьеры, золотые мужские торсы с «причиндалами» и видавшие виды красные кожаные диваны. В одной из кабинок меня встретил упомянутый менеджер, я не запомнил ни его лица, ни имени. Запомнил лишь, что всё в нём кричало о нетрадиционной половой ориентации. Я напрягся: сколько бы тут ни платили, изменять своей провинциальной гетеросексуальной натуре я не собирался. Он осмотрел меня взглядом покупателя лошадей, попросил раздеться до пояса, крякнул что-то вроде: «Ничё так фактурка». А потом сообщил, что, в принципе, готов взять меня на работу, но надо только немного подкачаться.
– Поработай над рельефом, кубиками, синтольчика (препарат, применяемый для локального увеличения объёма мышц и придания им идеальной формы) поколи, жопу подкачай, она тебе тут пригодится, и welcome on board, honey. Следующий!
«Пошёл на хер, петух дырявый!» – пронеслось в голове, а наружу вырвалось – Я подумаю. До свидания.
Неужели слухи про сплошь извращённую Москву не врали? Город грехов, блин, а не столица. С тяжелыми мыслями я шёл по весенней солнечной Тверской в сторону Красной площади.
В действительности клубно-тусовочная столица переживала свой золотой век. Да вся страна будет помнить три четверти нулевых, как эпоху стабильности, высоких цен на нефть и уверенности в завтрашнем дне. Нефтеденьги тугой струёй били на счета сильных мира сего, но ручейки и брызги просачивались и в кошельки обычных граждан. А вместе с деньгами у горожан появились новые потребности: шопинг в первых мегамоллах, поездки за границу, завтраки, обеды и ужины в ресторанах и, конечно, пятничные марафонские забеги по клубам, начинавшиеся порой в четверг, а заканчивающиеся, у самых стойких, в воскресение. Причём согласно канону, правильная тусовка начиналась с «preparty», где тусеры разогревались алкоголем и не только, ближе к полуночи люди перемещались в клубы непосредственно на «party», а с рассветом клубные люди разъезжались по круглосуточным барам и ресторанам на «afterparty», чтобы пополнить потраченные калории и «залакировать» бухлишком не зря прожитую ночь.
Финансовые возможности и музыкальные предпочтения у столичных жителей были разные, но столица – на то она и столица, чтобы никто не ушёл обиженным. Для бедных студентов и гопников на Таганке «качал» «Парк Авеню Диско» с попсой, драками, разбавленным пивом, пьяными малолетками и возможностью заняться сексом в кабинках «видеотелефонной релаксации», не выходя из клуба. Там же, на Таганке, был бар с танцами, похожим контингентом и атмосферой. Он назывался «Стой! ка» и просуществовал аж до 2016 года. В «Стойке» запомнился странный фейсконтроль, отсеивавший, по моему мнению, только приличных людей, и запись ускоренного голоса в туалете, нон-стопом читавшего несмешные анекдоты. «Ниферов», панков и рокеров всех мастей ждал к себе клуб «Точка» на ул. 1905 года. Слэм, хаос, поломанная мебель, дешёвый алкоголь, но зато здесь иногда выступали «Ночные Снайперы», «Ленинград» и другие рок-мэтры. В том же году «Точка» переехала на Ленинский проспект и вскоре загнулась. Для рок-н-рольщиков посолиднее с 1999-го и по сей день (тьфу-тьфу, чтобы не сглазить) работает старейший в Москве английский паб с концертной площадкой «16 тонн». Своим названием клуб обязан шахтёрской песне времён великой депрессии про бедственное положение американских шахтёров. Эта песня в обязательном порядке звучит здесь перед каждым концертом. А ещё тут варят отличное пиво. Говоря о заведениях с рок-музыкой, нельзя не упомянуть «Б один» и «Б два» на Тверской и Маяковской соответственно. У меня оба этих заведения оставили в памяти только позитивные воспоминания: море драйва, адекватные цены, близкие по духу люди и неожиданно вкусная еда. Большинство значимых рок-исполнителей из России и не только хоть раз да выступали на основной сцене «Б два». Примерно в тоже время начали открываться клубы-гиганты на территории пустующих промышленных объектов. Такие как «Gaudi» в пустующем элеваторе и «Зона» на Автозаводской. Кого только не привозили в «Gaudi»: Moby, Paul Oakenfold, Timo Maas, Armin van Buuren, David Guetta… – настоящие боги электронщины. В «Зоне» тоже было очень атмосферно: колючая проволока, угрюмые люди в советских бушлатах с немецкими овчарками, автоматчики с ППШ наперевес на вышках перед входом и настоящие крысы, снующие под стеклянным танцполом. А вот с музыкой там было сильно хуже.
