На часах было около семи часов вечера. Погода выдалась немного прохладной. Столбик термометра колебался в районе отметки в четырнадцать градусов тепла. В небе над крышами домов зависли серые тучи, готовые в любой момент разродиться дождём, а с севера дул холодный ветер, заставляя нас надеть на себя куртки потеплее. Тем не менее, всё это не помешало нам забрести в старые районы города, располагавшиеся на границе с местным горнодобывающим комбинатом. Нам нравилось, что тут куда больше разных аллей, а дома обычно имели максимум пару этажей, что разительно отличалось от новых районов города где жили все мы. Нашим глазам куда привычнее были серые многоэтажки, похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы. Старая часть города была словно из другого мира. Хотя, если задуматься, то, наверно, так оно и было. Здесь явственно ощущалось дыхание ушедшей эпохи. Было оно во всём – в двухэтажных домах с потрепанной облицовкой и покатыми крышами, в тенистых аллеях с их деревянными лавочками, в небольших уютных дворах, которые летом радовали глаз зелеными насаждениями. В новых районах такого не найти. Там, среди серых многоэтажек, в основном, преобладал асфальт и бетон. Для живой зелени и уюта почти не осталось места. Дворы больше напоминали стройплощадки, а растения выселили в пару скромных парков на задворках города. Старый район, преимущественно, населяли пенсионеры. Небольшая часть из них жила здесь практически с момента образования города, которому на тот момент исполнилось всего пятьдесят пять лет, и либо приложили руку к его строительству, либо являлись ветеранами труда с местного комбината. В общем, люди советской закалки, с натруженными руками и богатым прошлым, до сих пор несущие в себе отблеск той великой эпохи, окончательно канувшей в небытие во время «лихих девяностых».

Мы бесцельно бродили по улочкам, ведя беседы обо всем и ни о чём. Время близилось часам к шести вечера и, в целом, пора было заканчивать с экскурсией по старым районам и возвращаться обратно к себе. Из каких-либо интересностей нам попалась только местный «легендарный» дедуля. Это был сухонький всегда опрятно одетый старичок с белыми как мел волосами, который вежливо и совершенно беззлобно общался с подростками и молодежью. Он любил задавать вопросы о местной истории, по типу – когда был построен город? Или на какой улице мы сейчас находимся? Какая улица была самой первой в городе? И всё в таком духе. За правильные ответы всегда хвалил и награждал какой-нибудь историей из прошлого города или горнодобывающего комбината, благодаря которому тот и образовался. В тот день, никто из нас не смог ответить на его вопросы. Мы попросту не имели ни малейшего представления о том на какой улице находимся. В силу того, что бывали мы тут нечасто – география старых районов была нам неведома. Старичок слегка пожурил нас, но очень по-доброму, и прочитал короткую лекцию о расположении улиц. После чего попрощался и отправился дальше, как всегда оставив приятные впечатления от встречи с ним. Даже Витя с интересом слушал его короткий экскурс, хотя он обычно с пренебрежением относиться к подобным вещам. Пожелав старичку всего доброго, мы двинулись вперёд по улице Ветеранов (теперь её название нам было известно) и завернули за угол, чтобы пройти через небольшой сквер и выйти поближе к переходу в новые районы. Наш небольшой городок можно было обойти буквально за пару-тройку часов, так что идти нам предстояло не так долго. Дойдя приблизительно до середины сквера, я заметил кое-что знакомое… Справа от нас, по тротуару, тянущемуся вдоль домов через дорогу, шёл человек… Мужчина в потрепанной коричневой кожаной куртке с накинутым на голову красным капюшоном… Сомнений быть не могло – это именно тот, кого я видел вместе с мальчиком месяц назад, возвращаясь домой со школы. Та же куртка, та же красная кофта с капюшоном… Незнакомец неторопливо шёл, засунув руки в карманы своей куртки.

– Стойте, – тихо сказал я, обращаясь к своим друзьям.

– Чё такое? – Витя вопросительно взглянул на меня.

Я ткнул пальцем в сторону идущего справа по тротуару незнакомца.

– Это он, – всё так же тихо сказал я.

– Кто? – поправляя свои очки уточнил Ромчик.

– Помните я рассказывал про мальчика, который ушёл в лес с мужиком?

– Ну? – подался вперёд Витя.

– Это он, – я снова указал в сторону удаляющегося от нас незнакомца в красном капюшоне.

– Папа же уже сказал, что никаких заявлений о пропаже детей в тот день не было, – сказал Ромчик.

– Ты тоже там был, – ответил я, – видел ранец и поляну, и тоже наверняка ощутил, что там что-то не так.

– Я бы так не сказал, но… – начал было Ромчик.

– И ты сам говорил, что ранец так и не нашли, – перебил его я, – куда же он делся?

– Да, поляна эта была… Стрёмная какая-то согласен, – глядя в спину, бредущего незнакомца в красном, произнёс Витя.

Мы все немного помолчали, перебирая воспоминания из того вечера.

– Ты уверен, что это точно он? – спросила Алиса, легонько тронув меня за локоть.

– На все сто, – ответил я, – та же куртка, та же кофта.

– Хорошо, – кивнула она, – мне этого достаточно.

– А лицо ты видел? – спросил Витя.

Я покачал головой.

– И что теперь? – Ромчик ещё раз поправил свои очки. В этот раз нервно. У него вообще было какое-то своеобразное чутьё на наши грядущие «приключения».

– Надо за ним проследить, – ответил я.

– Ты даже не знаешь сделал он что-то или нет, – запротестовал Ромчик, – не можем же мы…

– Пойдём, – махнул рукой Витя. В его глазах вновь зажегся озорной огонёк, – а то упустим.

Ромчик нервно вздохнул и поплелся следом за нами.

– Как думаете куда он идёт? – тихо спросила Алиса.

Моё воображение уже принялось рисовать самые разные картины, начиная от мрачного, увешанного блестящими пыточными инструментами, логова маньяка-психопата, до обычного подъезда одного из местных домов. Был ещё вариант с тёмным подвалом, где в небольшой каморке без окон, за дверью с увесистым замком, томится пропавший светловолосый мальчик, обронивший на той злосчастной поляне свой огромный ранец. Воображение тут же измазало его юное лицо и одежду серой пылью и добавило отчаяния в голубые глаза.

– Кто его знает? – пожал плечами я, проигнорировав все эти картины в своей голове.

– Только давайте близко не будем подходить, – сказал Витя, пристально следя за незнакомцем, – идём следом, но как будто мы не при делах.

Говорили мы все максимально тихо, хотя особой нужды в этом не было. Мужчина в красном капюшоне был далеко впереди и в любом случае не мог слышать ничего из сказанного нами. Только если у него не было слуха, как у летучей мыши, в чем я сильно сомневался.

– А если ты перепутал и это другой мужик? – подал голос Ромчик.

– Ничего страшного, – сказала Алиса, – мы же просто наблюдаем. Идём следом как будто бы нам по пути.

– Ну, – ухмыльнулся Витя, – Ромчик так говорит типа мы уже бежим и орём на этого мужика, что он кого-то похитил.

– Нет, но… – Ромчик опять поправил свои очки. – Куртка и красная кофта – это очень мало для каких-либо доказательств.

– А мы и не менты, чтоб что-то доказывать, – парировал Витя, – следим и всё.

– Мы и не полицейские, чтобы вести наблюдение за подозреваемым, – ответил Ромчик, – тем более, что мы даже не знаем действительно ли этот мужчина подозреваемый.

– Если письнул в штанишки, то так и скажи, – снова ухмыльнулся Витя.

– Ничего я не письнул, – стушевался Ромчик.

– Так, – вмешалась в их легкую перепалку Алиса, – помолчите оба, пожалуйста. Или он нас заметит из-за ваших споров.

Витя скорчил ей шутливую гримасу в ответ, но тем менее слова Алисы заставили их обоих замолкнуть. Если б не её вмешательство, то эта беззлобная перепалка могла бы продолжаться ещё долго. Витя имел некое влияние над самооценкой Ромчика и иногда совсем не стеснялся им пользоваться. Делал он это без всякого злого умысла и без любого намёка на какую бы то ни было изящность. Чаще всего Витя попросту хотел придать Ромчику храбрости. И надо сказать в большинстве случаев это работало безотказно.