В словах старика явно прозвучал укор. Он обращался ко мне, но убеждал того таинственного третьего.

Что ж, теперь я понимал, что Лука Иванович на моей стороне.

Но кто этот третий, демоны его задери?

Его внук Александр?

Насколько я успел узнать, Александр — сильный маг, и вполне может владеть Даром Тени. Возможно, именно он сейчас смотрит на меня с пустого стула и прикидывает — рассказать мне что-то важное, или нет.

Чего он не знал — так это того, что я могу заметить в Тени кого угодно, как бы глубоко он ни прятался. Просто до сих пор мне не пришло в голову это проверить.

Одним движением руки я потянул на себя тень от блюда с остатками мяса и погрузился в нее. Мир выцвел и потускнел, звуки привычно обострились. Но кроме меня в Тенях никого не было. Стул напротив по-прежнему был пуст.

Значит… значит, оставался только один, самый невероятный вариант.

Я вынырнул из Тени, мельком заметив изумленно округлившиеся глаза Луки Ивановича, и позвал демона Смерти:

— Убийца, я уверен, что в комнате вместе с нами призрак. Проверь!

Не дожидаясь ответа демона, я повернулся к пустому стулу и заговорил:

— Я знаю, что ты здесь, и внимательно слушаешь. Дело Лабуаля для меня чрезвычайно важно. Но еще важнее оно для близких мне людей. Поэтому, если ты что-то знаешь — говори. Как найти призрака-убийцу? Как можно его увидеть?

Свет лампы померк. Жалобно звякнула посуда на столе, когда по толстым стенам старого особняка пробежала дрожь. В комнате дохнуло таким холодом, что стекла на глазах покрылись шершавой корочкой морозного инея.

Я с трудом удержался от того, чтобы швырнуть в призрака сгусток магии Жизни. Это сразу проявило бы его. Но какой смысл в нападении? Мне нужно было расспросить его, а не убить. А для этого он должен захотеть со мной пообщаться.

— Никита Васильевич! — предостерегающе крикнул Вознесенский.

И сразу все кончилось.

Лампа мигнула напоследок и засветилась ровно и ярко. Стены перестали дрожать, и в комнате потеплело.

— Он ушел, Ник, — сообщил мне Убийца. — Сбежал.

— Кто это был, Лука Иванович? — спросил я Вознесенского.

Старый артефактор отвел глаза.

— Не спрашивай, Никита Васильевич, ладно? Я думал, что смогу уговорить его помочь, но, кажется, не получилось. А если так — то и говорить не о чем. Я обещал ему, что не выдам, если он сам не захочет с тобой пообщаться.

— Ладно, — кивнул я. — Я понимаю, что ты хотел мне помочь. Спасибо тебе, мастер.

— Коньячку? — предложил Вознесенский.

— Давай, — согласился я.

— Прохор! — крикнул Лука Иванович.

Потом передумал и махнул рукой:

— Не надо! Я сам.

Он поднялся из кресла и открыл резной дубовый буфет, который стоял в углу столовой. Достал оттуда бутылку и два пузатых бокала.

— Расскажи мне о внуке, Лука Иванович, — предложил я.

Заметил его предостерегающий жест и добавил:

— Расскажи, что сам захочешь. Я не настаиваю. Вижу, что у вас все хорошо.

— Да, — кивнул Лука Иванович. — В дом как будто жизнь вернулась. Видишь, вот лабораторию он отремонтировал — я ее спалил по стариковской дурости. Оранжерею затеял строить. Сад обиходил.

— Да, сад у тебя стал замечательный, — улыбнулся я. — Я заметил, когда подъехал к дому. Лука Иванович, а разреши мне прогуляться по саду!

— Зачем? — нахмурился Вознесенский.

— Хочу дать твоему призраку еще один шанс, — откровенно объяснил я. — Мне кажется, ему нужно время, чтобы подумать и остыть. А потом он все же захочет пообщаться.

— Ты думаешь? — засомневался Лука Иванович. — У нас в саду небезопасно ночью, откровенно говоря.

— Я догадался, — кивнул я. — Но ты не беспокойся. Все будет в порядке. И статуи останутся целыми, обещаю. Ты мне веришь?

Вознесенский пристально посмотрел на меня.

— Верю, Никита Васильевич, — кивнул он. — Ну, иди. Может, и сможешь его уговорить.

Я вышел на улицу. В лицо дохнуло ночной прохладой — на город успела опуститься глубокая звездная ночь. Издалека, с Каменноостровской дороги доносился шум машин.

На крыльце стояла пустая миска из-под молока. На ступеньках я заметил белые капли — кто-то совсем недавно жадно лакал из миски.

Я машинально взглянул в сторону ворот. Но львы были на месте — их белые фигуры отчетливо виднелись в свете одинокого уличного фонаря.

Тогда я спустился с крыльца, отошел подальше от дома и задрал голову.

Так вот оно что!

Горгульи на крыше особняка не было.

Надо же, Прохор назвал горгулью Васькой. И всерьез поил ее молоком.

Забавно.

Улыбнувшись, я медленно пошел по саду. Определенного плана у меня не было — я никак не мог повлиять на призрака. Или он захочет со мной поговорить, или нет.

Мне оставалось только гулять среди темных деревьев.

На секунду мне показалось, что их ветки тянутся ко мне, но это был всего лишь ночной ветер.

Хотя… кое-чем я все же мог привлечь внимание призрака. Я не сомневался, что сейчас он следит за мной.

— Проныра, — позвал я маленького демона Огня, — ты заметил, как здесь все изменилось? Видишь то окно? Мертвецы лезли в него во время нападения на особняк, а Лука Иванович стрелял в них со второго этажа. А вот в это подвальное окошко мы с Арсением сбрасывали трупы.

Демон Огня не отвечал, но я чувствовал, что он внимательно слушает меня.

И не только он, в этом я был уверен.

— О, знакомая яблоня! Под ней Аркадий перевязывал Потапа. Помнишь, ему чуть не отгрызли заднюю лапу — он тогда первым кинулся защищать стариков.

Я поднял голову и увидел, как в небе надо мной, заслоняя звезды, мелькнула черная тень. Ожившая горгулья беззвучно кружила над садом.

— А это что такое?

В стороне я разглядел смутное мерцание — как будто удивительно крупный светляк неподвижно сидел в траве.

Я подошел ближе и наклонился. Огромный белоснежный бутон таинственно мерцал в ночной темноте.

Незнакомый цветок рос прямо посреди сада.

Я ощутил леденящий порыв ветра — призрак стоял прямо у меня за спиной.

Не оборачиваясь, я медленно выпрямился и произнес:

— Я не сорву цветок. Просто посмотрю.

Потом пошел дальше и дошел до большого стола, окруженного легкими плетеными стульями.

— Смотри, Проныра! На этом самом месте мы жарили мясо и радовались тому, что все приключения закончились благополучно. А теперь здесь все уютно устроено.

Еще одно леденящее прикосновение. Призрак шел за мной и внимательно слушал.

Я улыбнулся.

— А вот и наш флигель, Проныра! Сколько мы в нем тогда прожили, дней десять? А приключений хватило на целую жизнь. Помнишь, как Потап поймал змею Темного артефактора, а потом обыскивал весь сад, чтобы найти остальных змей, пока они не заползли в дом? Да, весело было.

Я сделал еще несколько шагов и оказался на берегу пруда. Крупные августовские звезды отражались в неподвижной темной воде.

— А в этом пруду мы с Потапом купались. Смотри, Проныра — теперь его почистили. И рыбу запустили, кажется.

В подтверждение моих слов раздался громкий всплеск.

— Ого! — удивился я. — Крупная!

Я подошел к стоявшей на берегу скульптуре ангела. Это была девушка — высокая, почти с меня ростом и с очень красивым лицом. Длинные крылья были сложены за спиной.

— Замечательная статуя, Проныра! Настоящее произведение искусства.

Я протянул руку, чтобы дотронуться до каменных складок одежды.

И снова ледяной ветер коснулся моего затылка.

Хриплый голос за спиной проворчал:

— Не трогай!

— Ладно, не буду, — легко согласился я. — Не испугаешься, если я повернусь?

— Чего мне бояться? — ворчливо спросил призрак. — Поворачивайся.

Я повернулся и с откровенным интересом посмотрел на него.

На фоне темного сада призрак казался сотканным из звездного света. Полупрозрачная, колышущаяся фигура. Я разглядел худое морщинистое лицо — призрак был очень стар, если так можно сказать о призраке.