Авессалом не доверчиво смотрел на него.

– Вы филистимляне наши враги. Несколько поколений наших предков воевала с вами. Были убиты вашими воинами наш судья Самсон, наш царь Саул и три его сына, а потом вы их повесили на стене в Бет–Шеана. Так о каком мире может быть идти речь.

– Я уполномочен вести переговоры о том, что происходит сейчас, говорить о том что делали наши предки не вижу смысла. Но ваш царь постоянно жаждет крови. Три города он захватил и на этом не остановится, а мы предлагаем помочь тебе царевич сесть на престол Израиля и вечный мир между нашими народами.

– Вы предлагаете мне убыть собственного отца, подвергнуть разорению часть населения, которые поддерживают моего отца. Я его старший сын и когда придёт время, возможно, стану царем, и мы вернёмся к этому разговору.

– А каким образом ваш отец царский сын стал царём. Может он был сыном царя Саула.

Тут даже Авессалом смутился.

– Нет, он был начальником царских телохранителей и мужем дочери царя Саула. Он попал в опалу я все южные земли стали его территорией. Он также сложил царю Ахишу до смерти царя Саула. Последний сын Саула был убит и после этого мой отец стал окончательно царём всего Израиля.

– Если ваш отец всё это сделал, то, как же ты царский сын боишься пройти этот путь.

7

В престольный зал вошел эскорт из военных боевых командиров и копейщиков евреев. Вокруг стояли придворные филистимляне. Командир прошел вперед к престолу, где сидел наследный царский сын Гата Ахиш младший.

Ахиш был еще молодым пятнадцатилетним юношей, но рядом с ним стояли его старшие сестры. Далиде было двадцать лет, а Аталии двадцать пять лет. Аталия была хмурой и смотрела на евреев с опасением. А Далида смотрела прямым уверенным взглядом владычицы.

Командир был молод, не старше Далиды. Выглядел он весьма гордым и особенно Далиде не понравился его нагловатая ухмылка. Он поклонился и чопорно произнес:

– Приветствую вас господин царский сын Ахиш сын царя Ахиша. И вас госпожа Далида дочь Ахиша и госпожа Аталия дочь Ахиша. Я царский сын Адония сын Хаггит и царя Израиля Давида. Мой отец царь давид отправил меня выразить вам соболезнования в связи с кончиной царя Ахиша.

Ахиш не шелохнулся. Он сидел молча. Далида произнесла:

– Спасибо вам за то, что прибыли поддержать нас. Надеюсь царь не забыл об обещании предоставить нам детям царя Ахиша управлять Гатом.

Адония усмехнулся.

– Мой отец помнит об этом. Но многие князья в Филистии могут оспорить этот договор. К тому же мы опасаемся, как бы некоторые сепаратистские лидеры не повлияли на юного царевича. Как вы знаете, я управляю Макацом. Мы вводим гарнизон в Гат и проконтролируем полную безопасность царской семьи.

Новость явно никому не понравилась. Придворные недовольно начали переговариваться. Далида переглянулась с Аталией. Она произнесла:

– Спасибо за вашу заботу. Но вы можете расположиться за стенами города. Здесь мы в полной безопасности.

Адония покачал головой.

– Нет. Мы расположимся во дворце. Мышь не проскочит. Наша обязанность, полностью контролировать вашу безопасность.

Далида с улыбкой произнесла:

– Спасибо за вашу заботу.

Она встала и вместе с Аталией и Ахишом удалилась из престольного зала.

– Негодяй! Мерзавец! Он нарушил клятву нашему отцу. Проклятый Давид.

Аталия и Ахиш спокойно сидели и смотрели на приступ истерии у Далиды. А она продолжала:

– Как он мог так поступить. Наш отец отдал ему венец Гата. А он предал клятву и прислал своего сынка Адонию. Вы видели как он нахально себя вел. Он уже чувствует себя хозяином. А завтра он захочет сделать меня своей наложницей.

При этих словах Аталия расхохоталась.

– Дала умоляю, пощади меня. Твоя фантазия не имеет границ. Он конечно нахал, но до этого не дойдет. Давид понимает, что народ наш будет все это терпеть, пока они соблюдают закон. Иначе, зачем вообще устраивать эту коронацию. Он просто хочет получить контроль над Филистией.

– Я призову на помощь Гезер, – спокойно сказала Далида сев на софу, – Они давно ждут своего шанса ответить. Евреи все больше ведут себя как хозяева Иоппии. С них уже боятся брать торговые пошлины.

– Зачем Давиду нужен наш город, – спросил Ахиш, – Он же теперь подчинил все побережье.

– Я думаю, дело все в том, что он хочет отдать дорогу на Иоппию иудейским купцам, – сказала Аталия, – Сейчас на побережье в основном даняне а купцам иудеям приходится делать большой крюк огибая Гезер.

– Это все неважно, – сказала Далида, – Я хочу, чтобы евреи убрались из моей страны. Я призову Гезер напасть на Иудею.

– Ты понимаешь, что гезериты потребуют в ответ за помощь поддержать их против Давида, – сказала Аталия, – А это означает долгую и кровопролитную войну.

– Я боюсь сестрица, – произнес Ахиш, опасливо оглядываясь на окна, – Давид могуч и ужасен. Так ведь говорят все люди. А если этот Адония обо всем узнает и захватит дворец.

Далида подошла и обняла Ахиша.

– Мы справимся и перехитрим Давида, – прошептала она, – Мы сильней этого тирана.

– Ты поможешь нам Аталия, – спросила Далида?

– Чем? Я возвращаюсь в Экрон. Вы хотите развязать войну. Нет, я конечно помогу. Я могу поговорить с князьями, чтобы они не стали помогать Давиду. Но в Экроне я имею влияние лишь среди поклонников Астарты.

– Мы надеемся на тебя, – сказала Далида, – От этого зависит наше будущее.

В этот вечер Далида приняла у себя молодого человека. Его звали Реи, он служил царю Ахишу и был родом из одного из вассальных племен.

– Ты служил моему отцу. Сослужишь ли ты службу и для меня Реи?

– Я готов служить вам моя госпожа.

– Возьми этот перстень. Завтра моя сестра покидает Гат, и ты войдешь в число ее новых слуг. В Гезере этот перстень откроет тебе вход к царю, и передашь ему это послание.

– Я все сделаю моя госпожа.

– Иди Реи и будь осторожен.

На рассвете из городских ворот выходила торжественная процессия. Принцесса Далида провожала свою сестру Аталию. Аталия решила покинуть Гат. Военные отряды гатийцев, личная свита Далиды сопровождали Аталию. Также возле Аталии ехали на лошадях всадники копейщики. Эти воины были из Гезера. Они носили на шлеме перья как и все филистимляне.

Адония стоял на вершине башни и смотрел на процессию. Аталия уходит. Конечно, она как старшая имела право все возглавить, но нет. Но что если Аталия что–то замышляет. Он спросил:

– А если она поднимет на восстание экронцев?

Позади него стоял личный советник его отца, Хушай. Он давал советы царю во время походов и потому был приставлен к Адонии.

– Нет, – произнес Хушай, – Ее влияние в Экроне не слишком большое. В Экроне гораздо больше почитается Дагон и потому я бы не опасался неприятностей.

– И все же я опасаюсь…

Гарнизон Макацы был небольшим не более пятисот воинов. Поскольку оккупация не было предусмотрена, крепость захватили случайно, но Давид решил всё оставить, как есть понаблюдать, что из этого получится. Именно поэтому гарнизон не увеличивали и даже планировали сократить.

Адония сидел в комнате в высокой башне, масляный светильник освещал небольшое пространство над столом, за которым он сидел. Огонёк светильника под порывами просачивающегося сквозняка покачивался, отбрасывая причудливые тени на стенах.

Адония смотрел на лист бумаги и думал над текстом. Отъезд Аталии из Гата вызвал у него опасения. Поэтому он вернулся в Макацу и сейчас его люди все больше натыкаются на разъезды гезеритов.

Оруженосец открыл двери и впустил Ахимааца и Ионафана.

Запечатав письмо и положив его в футляр, он протянул его и сказал:

– Это послание нужно доставить к царю Давиду.

Ионафан молча, взял футляр, а Ахимаац сказал: