— Да, извини, прости, пожалуйста, — затараторила я, словно превращаясь в лесную куропатку. — Я пойду.

Мечтала убраться из этого места и быть подальше от женщины. Она меня настораживала, пугала. Мне бы сбежать и где-то все тихо обдумать, но Хелен ведь не была конченой дурой.

Она перекрыла меня путь. Встала перед проемом и втолкнула обратно.

— Эй, ты чего? — Я возмутилась и замолкла.

По ее лицу уже все стало ясно.

Во взгляде мелькнула ненависть, ровно такая же, которая сверкала в глазах Давины, она сухо поджимала губы, свернула ладони в кулаки, готовясь на меня наброситься, на секунду ее накрыла тень.

— Не торопись, Лиса, — прищурилась Хелен. — Ты ведь для чего-то мчалась сюда? Для чего?

Не до конца осознавая своих действий, я начала отступать, пятиться. Подруга, наоборот, принялась двигаться вперед. И получилось, что я сама добровольно загнала себя в тупик.

Уже прижавшись к стене, пришла к выводу, что на игру и притворство у меня нет времени. Что она мне сделает? Бурного ручья здесь нет, она не подошла исподтишка. Я вижу ее предательскую, мерзкую натуру. Кинется мне в волосы? Толкнет? Я вполне могу дать отпор слабой женщине.

А в замке меня ждали люди, и я хотела бы знать, очнулись они от магии и ритуала или нет.

— Я спрашивала тебя, были ли какие-то изменения в образе жизни жителей, но ты упорно отвечала, что нет. Позже выясняется, что с твоей подачи Мэгги и Лорн носили еду и воду. Не простую, а заговоренную и с травами. Это твоих рук дело?

— Моих? — нахмурилась девушка. — Ты в своем уме? Я не ведьма.

— Зато дружила с одной, — отрезала я. — Да ты ведь и со мной пошла, почти ничего не спрашивая. Ты знала, с кем я общалась. —, вспомнила, как она легко согласилась на обман своего вождя. — Меня не было несколько часов, а ты даже не волновалась.

— Я стирала, не помнишь?

— А это ты как объяснишь? — вытащила из-за спины дешевые серьги.

— Ты решила украсть мои украшения?

— Врешь ты отлично. — Отдала дань ее холодному рассудку. — Одну я отыскала сама и никому не показала, вторую обнаружила у тебя. Ты меня толкнула, ты хотела убить!

Высказалась, и на душе легче стало. Внутренне я, конечно, горевала. Общалась с ней тепло, принимала от нее помощь и помогала сама. Боги, да она первая представилась и потянулась ко мне.

Как я жестоко ошиблась. И не один раз, а много.

Зато я могла доказать ее вину. Объяснить Брюсу и соклановцам, что не я наслала на них заклятие.

Полагала, что эта дрянь стушуется, может, раскается, но я вновь допустила оплошность.

Хелен держалась уверенно, предпочла не отпираться.

— Да, это я, — спокойно признала она, хотя пять минут назад всячески отрицала свою причастность. — Порчу навела я и пнула тебя в воду тоже я. Ты себе не представляешь, как я разочаровалась, когда ты появилась. Зато какое было удовольствие наблюдать за тобой. Как ты мечешься, не зная к кому податься. Моментально мной прониклась. Слабая, никчемная рабыня.

— Но за что?

Мне известно, что брак ее не радовал, что мужа она презирала, но отчего пыталась избавиться от меня, мстила другим.

— Не за что, а ради чего, Лисандра, — Хелен истерически рассмеялась. — Я помогла Анне спастись, я ее вытащила, я подала ей мысль, к кому отправиться. В ней видела спасение. Ах, да, я в курсе и про ее маленький секретик, связанный с происхождением. Видимо, вы делите его на двоих, да? Впрочем, это все неважно. Тебя взяли в плен, сделали рабыней, а ты, идиотка, настолько прониклась к лэрду, что прямо заявлять о наших планах было бы опасно.

— Вы решили убить меня, — заключила я.

— По-моему, очень мило с моей стороны избавить тебя от страданий быть игрушкой в руках всех воинов? Что с тобой сделает Брюс, когда обо всем узнает? Пожалеет? Не верь в его милость и нежность. С врагами он расправляется жестоко. Но да,ты мешала. Я бы и дальше подмешивала всем яд в еду и воду. От клана Аркартов и следа бы не оставила.

Она так ненавидела всю деревню. В ее дальнейшем рассказе прозвучало, как ее выдавали замуж, как она упиралась, но ее буквально продали. Тавиш обращался с ней не лучше, мог ударить, сильно избить. Понятно, отчего Хелен пошла на подобную меру.

Но если я могла простить ей злобу к супругу, к тем, кто обижал ее или Анну, то болезнь других... моя собственная жизнь... Я искренне не понимала, как возможно жертвовать невинными.

Наконец, я предложила ей единственный выход.

— Беги.

— Что? — удивилась она.

— Беги, пока никто не пришел в себя. Скройся там, где спрятала Анну. Возьми сына. Если я правильно все рассчитала, то ваш план не удался. Люди проснутся.

— Да? — ее огорчению не было предела. — Ты уверена?

Я не отвечала. Сама оттолкнула ее, чтобы Хелен не мешала. Дам ей полчаса на раздумья, но если кто-то из пострадавших проснется... пусть пинает на себя.

Когда я оказалась на улице, зажимая в руках проклятые украшения и ощущая, как те расцарапали мне кожу, Хелен выбежала за мной. Истошно завопила.

— Помогите! Помогите! Гахарит!

Резко развернувшись, я не сразу догадалась, к чему весь этот концерт, но супруга одного из воинов продолжала заливаться.

— Гахарит, Лиам! Ведьма угрожала мне! Она во всем призналась!

Вокруг нас начали собираться люди. Они плотно обступали со всех сторон, но оставались в отдалении на несколько шагов. Кто-то хмурился, кто-то перешептывался, кто-то неодобрительно косился на меня.

Я не знала, как лучше себя повести. Убежать, закрыться в замке, пока Хелен не успокоиться и пожаловаться на нее Лиаму? Или остаться на месте?

В любом случае на размышления времени не было, да и я банально ничего не успела.

Из толпы вышел Гахарит, а за ним Ава, прижавшаяся к друиду словно банный лист.

Подняв впереди себя посох, он грозно потряс им в воздухе, явно угрожая мне. Обратился тихо к богам, так, чтобы его не расслышали, а потом повернулся к зачинщице.

— О чем ты свидетельствуешь, Хелен? — голос буквально изливался ядом.

И все, все до единого смотрели на меня.

— Ох, господин, — мерзавка изобразила подлинное покаяние. — Всем известно, что я дружила с ведьмой, что мы много проводили времени вместе, но я знаю, что это она отравила людей.

— Знаешь? — брови мужчины превратились в одну.

Слабый гул из десятков шепотков усилился. Меня осуждали, проклинали, даже не дав и слова вставить.

— Да, я видела, как она собирала ядовитые травы. У нее есть книга, а еще... — она на минуту замолкла, оглядела всех, радуясь воспроизведенному эффекту. — Она общалась с Анной, с колдуньей, которая чуть не убила лэрда. Если Аллан проснется, он сможет подтвердить.

— Она лжет, — не выдержала я. — Хелен спасла Анну, Хелен и травила людей.

— Молчи! — накинулся на меня друид. — Кому мы поверим? Жене прославленного воина или пришлой чародейке, приворожившей вождя?

— Как бы я ее спасла? — взывала к здравому смыслу. — Меня здесь не было.

— А может ты и оказалась на поле боя, чтобы околдовать нашего лэрда? — подбоченившись выступила Ава. — Все продумала, дрянь.

Самое обидное, что я замечала одобрительные кивки других жителей. Не всех, но достаточного количества. Ведьм ненавидели и боялись, а Хелен показалась им честной. Они поддерживали не меня, несмотря на то, что я помогала им.

— Тогда почему она молчала? Почему сразу не выдала меня? — опять затараторила.

— Как же я могла? — побледнела женщина. — Ты угрожала мне, обещала умертвить сына.

— Хелен... — безвольно опустила руки.

Правильно меня предупреждала Анна, не стоило мне оставаться. Я навсегда буду для Аркартов пришлой и плохой. А я, дура, не послушала голос разума, не бросила Аллана, который в любой миг очнется и набросится на меня с новой силой, не покинула Брюса, когда получила подобную возможность.

И ради чего? Призрачного чувства к лэрду? К тому, кто самолично меня казнит, когда вернется?

Все начало развиваться стремительнее, когда по холму поднялся Лиам. Удивленный столпотворению, он громко спросил в чем дело, и Гахарит, пользуясь поддержкой и едкими замечаниями ключницы и моей бывшей подруги, быстро разъяснил, кто виноват.