— Да, спасибо, — подтвердила ее домыслы. — Лэрд утром объявит об этом во всеуслышание.

Полагала, что подруга просияет или еще раз улыбнется, но Хелен внезапно помрачнела.

— Когда об этом узнает Ава с Давиной, тебе придется трудно. Старая грымза попытается тебя со свету сжечь, — предостерегала она меня. — Хорошо, что наш господин тебя простил. От их проделок тебя спасет лишь влияние и страх перед лэрдом.

А вот тут выходила заминка. Я получила то, что хотела от Брюса, освободилась, но продолжать с ним спать не планировала. Я больше не его любовница.

В душе что-то дернулось, сжалось, но я подумала, что держаться вдали от мужчины будет для меня лучше. Я собираюсь покинуть клан через несколько месяцев. Вполне возможно, что меня обличат в злом колдовстве и предательстве. Не хочу к нему привязываться.

Остаток ночи я провела в заботах о больных. Смотрела на них и думала, что состояние очень походит на кому. Дышали они самостоятельно, рефлексы работали, позволяя несчастным глотать. Распорядившись и назначив график дежурств, велела всем кормить и поить бедолаг, переворачивать во избежание пролежней. Сама ходила рядом и перебирала в памяти страницы ведьминской книги.

Под самое утро, окончательно обессилев, я намеревалась вернуться в дом и чуточку отоспаться. Хелен обещалась пробыть здесь до обеда, а после разбудить меня.

Жаль, что далеко я не ушла. Вдалеке раздались разъяренные шаги и визгливый, мужской голос. Я отлично знала, кому он принадлежит, но раньше с этим человеком никогда не общалась.

Прикрыла глаза, ожидая, когда в помещение войдет местный священнослужитель.

— Ты! — едва он переступил порог, как сразу начал захлебываться от злости и нетерпения. — Ты, мерзкая ведьма. Это все из-за тебя.

Друида я избегала с первого дня. Как-то сразу чувствовала его неодобрение и ненависть. Он никогда со мной не заговаривал, ни о чем не спрашивал, но много раз подходил к лэрду, уговаривая отправить опасную рабыню подальше. А лучше отдать ему.

Брюс, естественно, твердо отказывал, прекрасно понимая, какая судьба меня потом ожидает.

Друид, а звали его Гахарит, не брезговал жертвоприношениями. Человеческие были запрещены, но Гахарит ведьм за людей не считал. Наоборот, ему казалось, что мертвая колдунья принесет на земли больше пользы чем живая.

Высокий, довольно старый, с седой, длинной бородой и большими кустистыми бровями, друид все равно вызывал ужас и почтение. Он был явно сильнее меня физически, умел обращаться с оружием.

Я невольно съежилась и отошла подальше, когда он начал наступать.

— Ты, — продолжал истошно вопить священнослужитель, — ты околдовала лэрда, жителей. Быстро признавайся, какое злое заклятие ты на нас наслала.

Прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, ответить за себя, меня прикрыла Хелен. Встала перед ним, гордо приосанилась.

— Ты из ума, выжил, старый? — возмущалась подруга. — Лучше отправь дар богам, потому что Лиса оказалась рядом. Без нее Аллан бы погиб, а остальные валялись бы в хлеву. Ава ведь так и хотела их поселить.

— Ты пришлая, может, и сама еще балуешься ворожбой, — Гахарит оскорбил и ее, — пусть ведьма за себя отвечает.

— Мне нечего сказать, — спокойным голосом отозвалась я. — Идите к господину и требуйте ответа с него, а пока... — я обвела глазами весь зал с больными, — удалитесь и не мешайте выполнять свою работу. Помолитесь, в конце концов, иначе пользы от вас никакой не будет.

А я действительно не верила в полезность друида. Зачем он? Для чего? Согласно вероисповеданию аркартов, через Гахарита говорили боги. Почему же они помалкивают сейчас?

— Польза будет, когда я избавлю наш клан от такой мерзости, как ты, — вскинулся друид.

Приблизился, оттолкнув защищавшую меня женщину. Хелена отлетела в сторону, ударилась об столбик наскоро сколоченной кровати. Девушки-рабыни, прислуживающие рядом завизжали от испуга, а я, ради которой все представление затевалось, сильно разъярилась.

— Не смей ее трогать, — тоже закричала, подбежала и ударила в пах противника.

По другому-то я действовать не умела. Я не Анна, за короткое время не овладела луком и стрелами.

Скривившийся, могучий старик с такой злостью посмотрел на меня. Превозмогая боль, он выпрямился, схватил меня за волосы и дернул вниз. У меня из глаз словно искры посыпались.

— Я не понял, что здесь происходит! — Суровый голос волной проникнул во все помещение и будто разделил его напополам. — Отойди от нее, — я узнала Брюса, а после почувствовала, что меня отпустили и не удерживают.

Поправившись, я поспешила помочь Хелен. На Гахарита и лэрда боялась смотреть, но судя по звукам, друиду сильно досталось.

Зачем? Зачем Брюс поступает столь опрометчиво? Все же продолжат меня обвинять.

Дальше все происходило, как в каком-то призрачном тумане. Я не помнила, как снова оказалась в покоях главы клана, как он вызвал людей, чтобы те помогли и увели Хелен, как именно он наказал пожилого фанатика.

Брюс ушел, решил разобраться незамедлительно, а я хоть и томилась от недостатка информации, но усталость и недосып меня победили.

Проснулась, потому что солнце начало бить в глаза, а кто-то посторонний поглаживал меня по спине.

Перевернулась, заметила обеспокоенное лицо своего пленителя.

— Лиса, — он мгновенно засуетился, обнаружив, что я приоткрыла веки, — тебе не очень больно? Я посмотрел сам, не нашел ничего существенного...

— Стой, — было сложно осознать, что я вернулась в то место, откуда несколько часов мечтала сбежать, — со мной все в порядке. Гахарит ничего и не успел. Мне доставалось и больнее, — с грустной усмешкой вспомнила свой первый день попаданства. — Как я здесь очутилась?

В голове мозг словно пеленой накрыли.

Мужчина пожал плечами.

— Никто не понял. Ты осмотрела Хелен, а потом замертво упала. Я боялся, что болезнь взялась и за тебя.

— Нет, это не болезнь, — медленно изучила свои руки на наличие синеватых пятен, сыпи и болезненной бледности. — Видимо, сказалась усталость. Я могу идти?

Вскочила, чувствуя смущение, и поморщилась. Виски будто иголкой проткнули.

Брюс, заметивший мое скривившееся от боли лицо, помрачнел.

— Нет, внизу трудится достаточно рабынь. Если ты будешь доводить себя до такого состояния, то проку от тебя не будет. Отдохни.

— Хорошо, — послушно кивнула, — вернусь к себе.

— Нет, — он опять принялся за свое. — Отдыхай здесь. Я не буду тебя тревожить.

— А что ты сделал с Гахаритом? — не унималась я, решив не спорить о месте своего пребывания.

Полагала, что Брюс со своей ревностью и собственничеством загнал друида в какую-нибудь темницу.

— Почти ничего, — понурился мой спаситель. — Если жаждешь мщения, то я тебе запрещаю. Он друид, Лиса. Он важен клану. К тебе он больше не подойдет, я поручился за тебя, но и ты постарайся не вызывать его гнев.

Да я к нему и на метр не приближалась. Думала возмутиться, но все-таки здравый рассудок выиграл неравную битву. Чего бы я добилась? Я пришлая, неизвестно откуда, к тому же ненавистная для многих ведьма. За меня вступиться некому ,кроме самого Брюса и парочки людей, кому я успела основательно помочь.

— Как прикажешь, — тихо согласилась, а потом...

Внезапно осознала, что и мужчине нелегко. Из-за его симпатии, притяжения ко мне, он вечно мучается чувством вины, страдает, не понимает, как сделать лучше для всех аркартов.

А я в ответ испытывала к нему благодарность и влечение...

Тяжело не испытывать влечение к красивому, мощному, мускулистому воину.

Сама потянулась, провела пальцами по его плечу... Он сразу же поймал меня за руку.

— Лиса, не играй со мной, — заворчал здоровяк, чтобы предостеречь.

— А я и не играю.

Какая я все-таки... непостоянная. Догадываюсь, отчего Брюс сходит с ума. Ночью рыдала от ужаса, а днем сама проявляю инициативу. Я и сама не могу объяснить свое глупое, импульсивное поведение.

Я превратилась в деревянный плот, который метает по волнам в шторм мерзкая погода и шквальный ветер. То ухожу на дно, то снова выныриваю на поверхность. И нет конца этой бескрайней водной глади. Определиться, что делать дальше просто невозможно.