— Верно, — он кивнул, — я ее убрал.

— Зачем? — ошалела я от наглого признания.

Сдалась ему моя одежда?

— Чтобы ты не сбежала. — Спокойно пояснил Брюс, подтверждая мои догадки. Он снова расслабился, улегся поудобнее и произнес: — Мне повторить приказ? Иди сюда.

Пришлось нехотя подчиниться.

Продолжая кутаться в одеяло, как гусеница в кокон, я подошла поближе. Встала вплотную, стараясь не таращиться на его тело. Все повторяла мысленно: «Я врач, я врач, я врач. Чего я там не видела?». Жизнь, правда, все переиначила. Не видела я много, и, кажется, многое упускала в работе и учебе.

Лэрд не облегчал мне задачу. Он резко поднялся, вызывая новые брызги, потянул меня к себе и провел рукой по шее, поддевая злосчастный ошейник.

— Что это? — изменился мужчина в лице. Из ленивого, умиротворенного, он превратился в кого-то яростного и въедливого. — Лиса, откуда эти синяки?

Про синяки-то я и забыла. Но как сказать Брюсу, что ими меня наградил его брат, не доверившись с первого раза?

— Натерла, — соврала я не моргнув. — Ошейник положен собакам, а не людям.

Опустила подбородок пониже, обиделась.

Между прочим, от его движений мне тоже было больно.

— Не похоже, что натерла, — сверкнул глазами глава клана. — Говори, кто! Не заставляй выпытывать.

— Какая разница, — с вызовом отвечала я, а сама рассматривала два шрама на его груди и животе.

Поверить не могу, но выглядели они уже поджившими. Будто прошло не двенадцать часов, а неделя минимум.

Невольно потянулась ладонью, провела пальцами по следам, чтобы изучить и проверить. Зря я сделала подобное.

Воспользовавшись ситуацией, Брюс потянул меня к себе, рывком скинул мое нелепое одеяние и погрузился со мной обратно в воду, усадив на свои колени.

— Что ты творишь? — взвизгнула я, но сопротивлялась недолго.

Губы мне закрыли властным поцелуем.

Сначала я забылась, растерялась, совершенно не ожидая такого страстного напора, но саднящая боль, мое бесправное положение и чужая нагота при свете дня быстро поставили мои мозги на место.

На меня словно чан со льдом вылили, а не теплую воду.

Я забарабанила по его каменной груди.

— Что ты делаешь? Что ты делаешь? — Отстранилась, буквально вырвалась, хоть мужчина и упирался.

— Целую, Лиса, — Брюс, казалось, не испытывает никаких предубеждений.

Он перекинул мою прядь волос с одного плеча на другое, и снова впился, целуя ключицу, шею, опускался ниже.

Держал он крепко, зато я упорно барахталась, мечтая сбежать поскорее.

— Хватит, хватит, — закричала я, почувствовав, что в уголках глаз собираются слезы.

Я не хотела так... Я вообще ничего не хотела.

Голос надломился, захрипел. Видимо, это и повлияло на дальнейшее поведение лэрда.

Стальные руки ослабили хватку, он спиной облокотился о стенку ванной, расставил ладони по бортам и недоуменно посмотрел на меня.

— Ты вчера пришла... сама... я тебя не звал. — Объяснял он, считая все очевидным. — Но ты пришла. — В тоне сквозило непонимание.

Ощутив эту толику свободы, я выпорхнула из наполненной емкости, как воробей из лужи. Опять покраснела, тяжело дышала и начала догадываться, какое именно мнение сложилось у главы клана.

Для меня это была помощь. Пусть своеобразная, волшебная, попирающая все мои принципы, но помощь. Я лечила.

А для него я просто покорилась, смирилась со своей участью и согласилась на роль подстилки.

Обидно.

Я была о воине лучшего мнения.

— Прости, лэрд, — заговорила учтиво и понурила голову, чтобы не поднимать глаз. Вызывать у него очередной приступ гнева я боялась. Что ему стоит взять меня силой? — Но между нами ничего не поменялось.

Ох, оторвать бы мне язык. И почему я не могу согласиться?

— Ничего? — он продолжал не понимать, но начал злиться. Пальцы скривились, у скул заиграли желваки. Кажется, он успел пожалеть о том, что принял в клан новую и весьма строптивую целительницу. — Разве эта ночь не в счет? — Он встал, снова показывая свою наготу.

Я отвернулась.

У местных жителей странное представление об ухаживаниях, флирте. Когда они хотят кого-то, они просто берут. Здесь часто воровали невест, угоняли женщин в рабство, а мне, вот, достался благородный лэрд, терпящий мои закидоны. Надолго ли?

Но даже он, честный и верный слову, не осознал, по какой причине я отказываю в новой близости.

— Или тебе не понравилось, Лиса? — Он вылез, обернулся лежащим рядом полотенцем, подошел ко мне и рукой повернул мое лицо. — Так всегда в первый раз, но в следующий... — его зрачки потемнели, — в следующий я обещаю быть нежным. Ты надолго его запомнишь.

Я поморщилась. Дело не в этом.

Мне и этот раз понравился, но я не гожусь в любовницы. Мне мерзко, противно.

— Лэрд, — выдохнула, собирая остатки храбрости, — я хотела тебя спасти, вылечить. Сделала все, чтобы ты не перешел за грань, — смотрела на него прямо, стараясь доступно объясниться, — но это было вынужденно. Будь ты в порядке... — договорить не успела.

Брюс помрачнел, лицо скривилось от гнева.

Перебив, недослушав, он оттолкнул меня и пошел вперед, скрываясь в своей комнате.

Я стояла молча и ждала, когда его злость обрушится на меня.

— Чего ты там застряла? — спросил он из своих покоев через несколько секунд. — Иди сюда, собирайся. Позавтракаем, и ты отправишься к себе. Можешь не дрожать словно кролик перед травлей, я тебя не трону.

А вот это было безумно странно. Я не верила своему счастью и ждала новый подвох, но его не было.

В покоях уже застелили постель и поменяли простыни. Я закусила губу, представляя, как сейчас меня проклинает пожилая ключница и ее дочка. На столе стоял богатый завтрак, с фруктами, которые жители и сами видели исключительно по праздникам.

На одном из стульев лежало простое платье, чистая сорочка, а внизу валялись ботинки. Смущаясь, я быстро облачилась в одежду, стараясь не замечать интереса мужчины. А тот будто назло мне, не отворачивался.

— Я могу идти? — осторожно спросила.

Теперь обо мне точно пойдут слухи. Слуги и рабы и так часто перешептывались о ведьме, которая околдовала главу клана, а я сейчас услужливо подтверждала их домыслы. А что будет с Давиной?

Брюс нахмурился. Он сел за стол и, словно ни в чем не бывало, принялся за трапезу.

— По-моему, я выразился ясно, — бросил он, указывая на стул напротив, — мы позавтракаем, и ты пойдешь. Я хочу поговорить.

Я кивнула и послушалась. Устроившись на указанное место, осознала, что мне кусок в горло не полезет.

— Ешь! — твердо приказал мне лэрд.

Он не испытывал проблем, чтобы набить свой желудок.

Нерешительно потянув руку к яблоку, покрутила на ладони спелый плод и хрустом откусила. Не передать словами, как я успела соскучиться по фруктам. Раньше ведь не испытывала недостатка в сладостях, фруктах и соли, а теперь... да что уж говорить.

Сладкий сок растекся на языке. Но чем медленнее жевала я, тем быстрее проглатывал свою порцию воин.

Закончив, воспользовавшись салфеткой, он выставил локти на столе и скрестил пальцы.

— Лиса, — прищурился Брюс, — я был у Ганнов, о тебе там никто никогда не слышал. У них не было ведьмы, а тем более лекаря. Не было рабыни, не было гостьи. Ты ничего не вспомнила? — укоризненно всматривался в меня.

Застыв, стараясь не выдать себя и свой страх, я поджала губы.

— Что ты хочешь услышать, лэрд? Память пока не вернулась.

— Хочу знать, откуда ты, и кто такая. Можно ли тебе доверять?

Пришла моя очередь злиться.

— А ночь и моя помощь не показали явно, что я не желаю зла? — выпрямилась и тряхнула головой.

Полагала, что хотя бы на секундочку пристыдила могущественного горца, но он не испытывал чувства вины или горечи. Наоборот, Брюс напрягся, нахмурился, отклонился на спинку стула, чтобы внимательнее меня изучить.

Где-то в глубине души я чувствовала, что лэрд ощущает мой обман, догадывается, что я не теряла никакую память, что я в своем, здравом уме, но по какой-то причине все умалчиваю.