Пытаясь заснуть, я лежу в кровати и погружаюсь в свои мысли. Успокаиваю и призываю себя поверить в пословицу «утро вечера мудренее», хотя в глубине души совершенно не уверена в этом. Вибрация телефона, заставляет меня мгновенно зажмуриться и сжать кулаки. Я ощущаю, что это он — Олег. И мне не хочется ни разговаривать, ни видеть его. К счастью, это всего лишь смс, на которое я решаю не отвечать. Просто выключаю телефон и погружаюсь в сон.

Наружу из сна меня вытаскивает предательский звук сигнала будильника, который не перестает звенеть. Пытаюсь на ощупь найти его, но мои пальцы спотыкаются о пустое место. «Да что бы тебя… что уже утро… я ведь только что уснула», — бормочу, пытаясь проснуться полностью. С расстройством открываю глаза и выталкиваю последние остатки сна из своего сознания. Тяжело набираю глубокий вдох и постепенно оказываюсь в реальности. Мои глаза продолжают сражаться с сонливостью, а разум медленно осознает, что уже настал новый день и пора прийти в себя. Спустив ноги на пол, ищу тапки, стараясь нащупать их. Зависнув на мгновение, не задумываясь потягиваюсь. Ощущение словно меня «били всю ночь». Мое тело неохотно встает с кровати, ноги еще работают в режиме «автопилота», и мозг, будто бы замедленно, начинает функционировать.

Воспоминания о вчерашнем вечере постепенно возвращаются, и по мере их возвращения, в моем горле образуется ком, вызывая ощущение страха и тревоги. Я оглядываюсь на телефон и внутренне раздумываю: «Нужно бы включить его…». Эта мысль резонирует в моей голове, но я все еще не готова сделать это. Включить телефон означает окончательно вернуться в ту реальность, которой я не желаю принадлежать. Я предчувствую, что меня ожидает: смс от Олега и целая куча смс, уведомляющих о моём присутствии в сети. Это будет означать, что обозначу себя. Возможно, пока я еще не готова сделать это, поэтому я решаю не включать его… Не сейчас… Я просто не готова.

Пока иду до остановки, воровато оглядываюсь, словно преступница. Опасаюсь сама не знаю чего. Олега. Вернее, не его самого, а разговора с ним. Понимаю, что встречи не избежать и придется расставить все точки над «и». Я просто оттягиваю этот момент и буду делать это как можно дольше. Позорно, но что поделать, я — трусиха.

Заскочив в маршрутку, которая, к моему удивлению, пришла вовремя, я обнаруживаю свободное место у окна и успешно занимаю его, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться и откинуть назад влажные пряди волос, слипшихся от волнения на лбу. Мой взгляд натыкается на автомобиль, очень знакомого цвета. Мое сердце учащенно забилось, и ладони покрылись холодным потом от волнения и страха. Я пытаюсь разглядеть водителя, но четно. А когда мне это удается, я понимаю, что обозналась. Откинув голову на подголовник, я шумно выдохнула и зажмурила глаза, мысленно коря себя. «Нет, так не пойдет… Мне еще предстоит работать весь день… Мне нужно срочно отвлечься». Чтобы расслабиться, я включаю аудиокнигу и погружаюсь в мир героев, хотя бы на мгновение оторваться от реальности. Только так я смогу восстановить свой энергетический баланс.

По прибытии на рабочее место, я мгновенно убираю телефон в ящик, так и не включив его. Главное для меня — забыть о внешнем мире и сосредоточиться на выполнении задач. Хотя, сегодня это будет непросто. Рабочий день протекает словно на автопилоте, без должной продуктивности. Казалось бы, я стараюсь отключиться, но всё равно оказываюсь зависимой от своих мыслей. Они беспрерывно кружатся в моей голове, проникая в самые глубины. Из-за этого мои действия замедляются, вещи случайно падают из рук, и я не могу найти себе места. Но самое худшее — когда в уме мелькают те фотографии, которые вызывают недоверие, неприятие и непонимание. В такие моменты всё остальное исчезает, и я погружаюсь в водоворот эмоций.

Ближе к обеду я все-таки включаю телефон, потому что просто боюсь пропустить важный звонок от мамы или из сервиса. Сегодня я планирую забрать машину. Но внутренний голос шепчет мне: «Разве только это?» «Ну да, где-то в глубине души мне хочется узнать, искал ли меня Олег».

Играет мелодия, символизирующая о включении телефона. Я буквально застываю и даже может показаться, что перестаю дышать, пока гаджет загружается, словно готовлюсь к обороне. Ощущение, что сердце работает на износ. «Ух и досталось ему за последнее время», шепчет внутренний голос.

Телефон, расположенный на столе рядом со мной, непрерывно издает серию звуковых сигналов, настойчиво напоминая о наличии непрочитанных сообщений и пропущенных звонках. С любопытством я приподнимаю устройство и смотрю на его экран, который оживленно мелькает от появления и исчезновения надписей: «Вам звонили…», «У вас не принятые сообщения…».

Среди всех этих уведомлений я обнаруживаю два пропущенных от Олега и два непрочитанных сообщения, одно из которых вчерашнее и новое: «Лер, что с телефоном? Как ты? Ты мне вчера не ответила…», гласило оно. Не успеваю дочитать сообщение, как телефон начинает вибрировать в руках, голосит громко мелодию, указывая мне, что звонит Олег. Дрожащими руками выключаю звук и завороженно смотрю на дисплей, борясь с собой, чтобы не ответить. Когда вызов завершается, откладываю телефон на место и продолжаю напряженно работать, все время ожидая, что звонок повторится.

* * *

Включаю поворотник и заворачиваю во двор. Обычно в другой день я была бы рада, что дома и позади насыщенный рабочий день. Но не сегодня. В груди пронзительная боль от обиды, которая не дает покоя моей душе и мыслям, и предчувствие разговора, который я боюсь до мурашек. Чувство тревоги нарастает.

Глуша машину, я направляюсь к подъезду. Взгляд бегает по двору, пытаясь зацепиться за что-то. Ком в горле мешает мне нормально глотать. Не могу избавиться от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Жжение между лопаток приносит дискомфорт. «Это он… кто ещё… Олег…», проносится в моей голове мысль. Ускоряю шаги, чувствую, как потряхивает.

За спиной громко хлопает дверь автомобиля, от которого я вздрагиваю. Приближаясь к подъезду, держу домофон, как ориентир, и на ходу начинаю искать ключи в сумке.

— Лера… — доносится до меня голос, от которого внутри всё сжимается. — Стой… — с каким-то отчаянием добавляет он, когда понимает, что я не останавливаюсь.

Догоняет и берет за руку. Разворачиваюсь и, как ошпаренная, пытаюсь скинуть его руки с себя. Его взгляд бегает по моему лицу, словно пытается что-то выяснить. Смотрю на него, и слезы наворачиваются от обиды, от того, что он такой красивый и уже стал родным. И становится больно от того, что как бы мы не старались, не получается у нас с Олегом.

— Ты можешь наконец сказать, Лерка, что произошло? — произносит он и насильно прижимает меня к себе, обнимая.

Я утыкаюсь носом в его кашемировый свитер, вдыхая до боли знакомый аромат туалетной воды. Ещё вчера я могла наслаждаться этим запахом до бесконечности. «Нет, нет. Нельзя…», — мысленно даю себе оплеуху. Упираюсь ладонями в его грудь, пытаясь избавиться от его объятий. Это сильнее меня.

— Посмотри на меня… — слышу я голос Олега над головой.

Отрицательно покачиваю головой и наконец вырываюсь из его объятий. Разворачиваюсь, так и не подняв голову и молча направляюсь домой. Чувствую, как он идет следом. Шаг за шагом эхом отдается в пустом подъезде. Напряжение внутри меня нарастает, скручивается в пружину и вот-вот лопнет.

* * *

Захожу в квартиру и оставляю дверь открытой, давая понять Олегу, что можно войти. Он заходит и щелкает замок. Я прикрываю глаза и понимаю, что разговора теперь точно не избежать. Молча раздеваемся. На Олега принципиально не смотрю, лишь ощущаю, как печет правую щеку от его препарирующего взгляда. Ему нужен ответ, он его получит.

— Лер… — обращается он ко мне, немного поддавшись.

Мне вновь удается увернуться и направиться в кухню.

— Ты, что язык проглотила? Что происходит? — он добавляет, чуть с нажимом.

Стоя у окна и наблюдая за происходящим во дворе, я пытаюсь успокоить мое бешеное сердце и совладать с собой, сдерживая слезы. Ощущаю, что Олег стоит сзади. В моей маленькой кухне он заполняет все пространство, его энергетика давит. Достаю телефон, нахожу злополучные фотографии и, повернувшись полу боком, протягиваю ему. Замираю и не дышу, прислушиваясь к происходящему позади. Проходит несколько секунд, когда я слышу обреченное «блд».