— Подожди, — сказал я больше Гвене, чем кому-то еще. Я был почти уверен, что она планирует сбежать. Посмотрел на Адель. Её лицо было бесстрастно. Верный признак, что она в ярости. Это тоже подождет. — Сперат встань. Ланс!

Ланса я позвал, лишь слегка повысив голос. Однако он тут же с лязгом выскочил на крышу. Хорошо хоть меч не вытащил. За ним, не сильно отставая, появились и обе телохранительницы Адель.

— Я попросил оставить нас наедине, — сказал я Лансу. — Но тут еще остались люди. Найдите их и выкиньте вон.

Короткий поиск выявил двух служанок, тихонько сидящих в палатке для слуг. Может и правда не успели или поленились уйти. А вот слугу, столь заботливо принесшего благовония, Ланс нашел спрятавшегося под одеяла, которые накидывали нам на плечи по вечерам, если вдруг было прохладно. Наверное, услышал его дыхание. Последнего я велел выставить вон из поместья. Я был уверен, что стучат для Борсо все слуги, но этот вконец уже охамел. А может, я просто разозлился на себя. Я настолько привык к людям прислуживающим мне, что буквально не заметил человека, греющего уши в трех метрах.

Когда крышу очистили повторно, и Ланс уволок сбивчиво извиняющегося слугу вниз по лестнице, я решил, что время для откровений настало. Ланс вышвырнет бедолагу лично, а значит не услышит нашу беседу.

— Сядьте, успокойтесь, — велел я Сперату и Гвене. Они, разумеется, не послушались. Сперат встал и остался стоять, Гвена отступила от него на два шага. Субординация, в случае со Сператом, явная подготовка к бегству, со стороны Гвены. Впрочем, сейчас важно не это. Я повернулся к Адель. Она сидела с прямой спиной и смотрела куда-то вдаль. — Это Гвена.

Адель резко дернула плечом.

— Да неужели? А она сильно изменилась за этот год. Может вам, мой сеньор, тоже взять немного времени на раздумья? — Адель явно тут же пожалела о своей вспышке. И смущенно опустила глаза.

— Она суккуб, — сказал я.

Смущение с жены как рукой сняло. Она бросила быстрый взгляд на Гвену и, куда более долгий и внимательный, на меня. Её окутал всплеск магии, словно золотистые искры пробежали волной по телу. Она приготовилась к бою. Как воин — кинув взгляд на стоящий в двух шагах боевой молот. Её боевой молот, но все думали что мой. Как настоящая леди — сделав удивленное лицо. Те кто хуже её знал, могли бы подумать, что она не верит. Хотя, Адель и не поверила, в противном случае она бы схватила боевой молот.

Гвена тяжело вздохнула. Поискала глазами вокруг, заметила треножник, подошла к нему, схватила за ножку, грациозно присев. Небрежно вытряхнула ароматический порошок вместе с углями на которых он тлел. И, с усилием, согнула бронзовую ножку.

Мне стало очень жалко эту явно дорогую вещь. Почти бессмысленная штука, но стоит наверняка столько же, сколько домик с парой югеров хорошей земли. И, может, еще останется на корову. Чистой воды бессмысленная роскошь, как очень дорогие часы. Но такие вещи украшают жизнь, это я уже распробовал.

— Впечатляет, — безразлично сказала Адель. Встала, подошла к Гвене, забрала у неё треножник. Невозмутимо распрямила ножку, аккуратно придерживая пальчиками место изгиба, чтобы не осталось изъяна. У неё получилось. Поставила треножник на место. Повернулась ко мне. Сказала, вежливо, но безэмоционально. — Я устала, и хочу прилечь. Прошу меня простить, я вас покину…

— Да он тебе не врёт, дура, — вмешалась Гвена. — Хотя, надо бы…

Адель резко, на каблуках, развернулась к Гвене. Положила руку на маленький женский кинжал на своем поясе и сделала осторожный шаг вперед. И они уставились друг другу в глаза, как пацаны на разборках. Кстати, они оказались одного роста. Хотя Гвена босая. На фоне Сперата все кажутся детьми. Я сам не заметил, как вскочил. Но не успел ничего сказать, Гвена внезапно наклонилась. Подняла уголь с земли. А потом прижала его к своему лицу. Адель с явным любопытством смотрела за ней. Гвена поморщилась. Досадливо. Как будто это был не раскаленный уголь, а неприятный на ощупь кусок ила. Адель отняла руку от лица. Вся перемазанная в саже и след от ожога. Адель придвинулась чуть ближе и принюхалась.

— Пахнешь, как горелая свинья, — заявила моя жена. Лицо по прежнему бесстрастно, но если судить по словам, она в ужасной ярости. Присутствие на похоронах в местном мире дает возможность разбираться в таких запахах. Сжигаемое человеческое тело некоторое время пахнет почти как жарящийся свиной стейк. А потом, еще долго, как подгоревший. Так что по сути, определение верно. Гвена вытерла лицо рукавом платья. Ожог вспух безобразным пузырем, но почти сразу же сдулся и стал исчезать.

Это Адель проняло. Обладание сразу несколькими магическими талантами было невозможно. Настолько невозможно, что про это даже сказки не рассказывали. Просто никому не приходило в голову. Одно дело, например, ходить по воздуху и дышать под водой. Совсем другое — дышать землей. Это уже не сказка, а нелепица. Адель развернулась, отошла от Гвены, взяла свой боевой молот и подошла ко мне.

— Это сделала она? — спросила она и указала на наплечник. Я растерянно попытался рассмотреть его. Пришлось снять шлем, и ослабить ремень. Четыре длинные полосы через метал. Наплечник был дорогой, хороший, толстый, рассчитанный именно на то, чтобы им парировать тяжелые удары вместо щита, если возникнет такая необходимость. Но когти демона оставили на нем следы, как будто кто-то вилкой по фольге провел. Металл слегка смялся и продавился. Впечатляет.

— Нет, — ответил я Адель. — Это другой демон.

Жена резко повернулась к Сперату.

— Нет, тот который на меня напал, мертв, — попытался развеять её подозрения я. — Насколько это возможно для демонов.

— Покажи свой истинный облик! — властно сказала Адель Гвене.

— Можно месяца через три? — жалобно попросила та, сделав бровки домиком.

— Почему? — требовательно спросила Адель.

— Ну… — замялась Гвена и сделала пару шагов назад. По направлению к стене.

— Она не сможет ответить тебе прямо, — пришел на помощь Гвене я. — Насколько я понял, у неё прямой запрет рассказывать про всё, что связано с их миром. И её связывает некий Договор. А с их правилами шутить не стоит. Я в свое время убил немало времени, её выспрашивая. Она либо пытается намекнуть, но очень трудно угадать то, что ты никогда не видел. Иногда она соглашается с твоими заблуждениями, либо пытается намекнуть, но очень редко что-то говорит прямо. Кажется, у них не запрещено рассказывать о иерархии, но стоит дойти до… — я секунду подбирал синоним к словосочетанию «социальное устройство». — Как у них все устроено, то тут начинаются уклончивые ответы. Тоже с магией. Я до сих пор не знаю, на что она способна. В последнюю нашу встречу ей было не так уж и просто затягивать раны.

Гвена потянула за шнурок на шее и показала мне демоническую жемчужину.

— А для того, чтобы превратиться в человека, ей надо смотреть на этого человека, — продолжил я. — Но в этот раз правила изменились.

Я не удержался и хохотнул. Менять правила — очень демоническая черта.

— Истинное обращение? — уточнила Адель, искоса посмотрев на Гвену. Та удивленно подняла брови. И кивнула. — Значит, она обратилась в себя.

— Как это? — не понял я.

— Она не демон, — отрезала Адель. — Сейчас она выглядит так, как должна.

И спокойно уселась на своё место. Мы со Сператом переглянулись. Потом посмотрели на Гвену. Та растерянно развела руками.

— Мне говорили, что в Регентстве все якшаются с демонами. Не ожидала, мой муж, что вы тоже имеете дело с этими тварями, получающими удовольствие от людских страданий, — немного нелогично продолжила Адель, глядя в сторону.

— Я и не имел. Но у меня и таланты лежат не в той плоскости, чтобы стоило рисковать и усилять их, — с сомнением сказал я. — Может мой отец или брат… Я бы не удивился.

Мы некоторое время молчали. А потом я положил свою руку на руку Адель. Обхватил её поверх рукояти боевого молота. Она сейчас сидела на своем милом пуфике как суровый король с обложки темного фентези, держа молот одной рукой и упирая его в землю.