Но несколько горящих брызг достигли морды твари. Заставили его дернуться, затрясти гроздьями глаз… А потом вспыхнуло то масло, что осталось от второй лампы. Тварь закричала. По крайней мере, именно так я расценил этот свистящий звук. И вот тут его увидели остальные. И в тот же момент, одновременно с испуганными криками, застучали арбалеты. Испуг испытанных бойцов — выстрелить в что-то страшное, перезарядить, и еще раз выстрелить.
К моему удивлению, многие попали. Тварь бросало от ударов, как будто её за веревки в разные стороны дергали. Лопались глаза, появлялись оперения арбалетных болтов в теле и лапах. Но я уже понял, что природа этой гадости ближе к нежити. Поэтому не рассчитывал, что арбалетчики её убьют. Так и вышло, пережив обстрел, тварь упала в воду, вызвав у многих крик радости, но тут же вынырнула — просто смыла с себя большую часть горящего масла. А потом напружинилась и ответила. Выстрелила по нам своими конечностями. Сегменты двигались под водой, распрямляясь, набирая скорость, как распрямляющиеся пружины. И ударили в строй моих людей. На конце каждой конечности, опасно-чуждой, как будто кто-то гениальный сделал новый концепт Чужого, были длинные, черные когти. По одному на каждую. Длинные, как сабли. Именно ими её членистоногие тентакли, распрямившись, выскочили из воды и ударили в наш строй. Один из таких полетел прямо в Адель.
Моя жена повела себя не как женщина, но как воин. Шагнула на встречу, пряча за спиной кормилицу. Тетка охала и хватала ртом воздух, как рыба. Однако, орать боялась. Это странное чувство, когда люди боятся твою жену больше, чем пугало с гроздьями глаз вместо лица. Ивейн лупал глазами и тянулся к кирасе Адель, но та не обращала на него внимания. Перехватив молот поудобнее, она дождалась нужного момента, ушла с линии удара и ударила по лапе, прямо билом в сустав, сломив его. Одна из её телохранительниц подсуетилась со вторым, так же пропустив удар мимо себя и рубанув мечом.
Так успешно получилось не везде. По меньшей мере двух жертв тварь себе нашла. Черные когти пробили тела людей насквозь, словно не заметив броню. Проткнула и сталь, и стеганные поддоспешники, как нож мокрый картон. И тут же сдернула свои жертвы вниз, под воду. Я уже почти добрался до центральной площадки. Хорошо, что люди отшатнулись назад, от твари, тем самым давая мне дорогу. Бежать было почти удобно. Тем временем в тварь полетели огненные и ледяные магические заряды, и арбалетные болты самых расторопных арбалетчиков. Последние метры я пробежал пригнувшись, рискуя попасть под огонь своих.
— Полуха! Полуха! — надрывался крупный и молодой парнишка. По его, искаженному от рыдания лицу, текли текли слезы. Я узнал его только по валяющейся рядом телеге — один из тех двоих арбалетчиков, что ходили со мной на верх лестницы. При этом, однако, парнишка не забывал орудовать рычагом, натягивая арбалет. — Он Полуха утащииил!
На него нервно поглядывали. Позади пехотинец со знакомым грубым рубилом, но в добротной пластинчатой броне подземников и пехотном шлеме зыркал по сторонам. Очень подозрительно зыркал. Спокойно, внимательно, явно собираясь дать деру не теряя присутствия духа. Так, надо затыкать паникера. Я затормозил, скользя подошвами сапог по мокрым камням и вздымая целую стену брызг, схватил рыдающего арбалетчика за плечо левой рукой и тряхнул так, чтобы у того зубы клацнули.
— Что⁈ — заревел я ему в лицо. — Он Полуху забрал⁈ Вот же шлюха собаки! Ну я ему сейчас рожу изрублю! Прикрой спину, понял?
И не сильно ткнул его латной перчаткой в подбородок. Свободная-то у меня осталась только правая рука, с топором Сперата, ей и ткнул. Но от нервов получилось жестковато. Острые грани брони все равно рассекли кожу на щеке арбалетчика. Зато взгляд паренька сразу прояснился, он сглотнул слезы и кивнул. Я отпустил его и бросился к краю площадки. Попробовал перед собой ногой. Как когда собираешься купаться и проверяешь глубину. Хотел пощупать топорищем, но вовремя удержался — нет ничего хуже, чем скользкая рукоять оружия. Как я и предполагал, вода скрывала пару ступенек и дорожку, ведущую от центральной площадки к стенкам. Над ней сантиметров сорок воды, терпимо. Именно на этой дорожке и стоял наш глазастый хмырь. Уже рядом, метров двадцать. Я решительно двинулся вперед. Первые мои шаги были медленными и осторожными, но я все не проваливался и не проваливался в пустоту. Это придавало уверенности. И я набирал скорость, поднимая тучи брызг. За спиной я услышал боевые кличи графства Адвес. Ну конечно, без жены никак. И боевые кличи других рыцарей. К которым присоеденился угрюмый рык Дуката «Выдеру» и заливистый девичий смех чистого счастья. О, значит и Гвена меня догнала. Такое она не пропустит.
Древнее зло, мрачный ужас подземного мира бомжей-убийц, тот кого назвали Хозяином Боли, некоторое время пялился на приближающихся к нему людей полусотней глаз. А потом заторопился назад, одновременно лихорадочно притягивая к себе сусчавтатые тентакли и пытаясь ими отбиться от нас. Его, как обещание скорой смерти, уже подсветил золотистый свет моего топора. Увернувшись от одного черного когтя, потом от другого, походя срубив первый, я с разбегу воткнул топор Сперата прямо в середину опаленных гроздей бешено вращающихся безумных глаз. Не сбавляя темп перескочил через него, придерживаясь за чудовище рукой. Даже через кожу латной перчатки почув — нежить. Древняя, сильная, и очень тупая тварь. Оказавшись у неё за спиной я отрезал ей путь к отступлению. И тут же заработал топором со скоростью, которой бы позавидовал даже победитель соревнований канадских лесорубов. К моим частым, дробным, похожим на барабанный проигрыш «тук-тук-тук-тук», очень скоро добавился визг костяного меча Гвены и хлюпающие удары остальных.
Мы перестали бить его, когда устали. Но оно все еще шевелилось.
— Сердце, — выдохнула Адель. — Надо вырвать ему сердце!
Этим пришлось заняться мне. Повинуясь чутью своего магического таланта и ориентируясь на блестящие нити тьмы, которые я замечал магическим зрением, я выдрал из твари её суть. Это мало походило на сердце. Целая конструкция из черного материала, с кусками всякой гадости.
И только после этого я почувствовал, что «присутствие», до этого словно звенящее в ушах на меня, как от перепада давления в самолете, наконец, отпустило.
За время боя чудовище убило всего двоих. Один из них Полуха. Ещё несколько человек упали сами или их столкнули в воду. И один из них умудрился утонуть, хотя бой вряд ли продлился больше пары минут.
Хотел бы я сказать, что люди криками радостно приветствовали нашу победу, но нет. Люди остались настороженные. Но и не поторопились покинуть зал. Несколько человек остались пинать Горуна, а остальные, по двое-трое, как в плохом ужастике, разбрелись по дорожкам, то и дело останавливаясь и всматриваясь в темную воду.
— Что это они? — спросил Сперат, спасая меня от необходимости задавать этот глупый вопрос.
— Так нежить же, — ответил Дукат. — Они страсть, как золото любят.
Я вопросительно посмотрел на Адель. Та, едва заметно отрицательно покачала головой. Я кивнул. Но вставать на пути алчности своих преданных бойцов, разумеется, не стал. Мы выловили трупы — бедняга Полуха, над которым безудержно рыдал его напарник, как и второй, попавшие на когти чудовища, напоминали египетских мумий. Это навело меня на мысль.
Но сначала мы все же вынесли наших погибших из зала — за выходом обнаружилась удобная площадка для лагеря. Нашлось полтора десятка вменяемых людей, которых я выставил в дозор, оставив над ними Гвену. Которая так же выполнила и обязанности штатного гробовщика — а именно, отрубила нашим павшим головы. Учитывая обстоятельства гибели, на всякий случай были отсечены и конечности. И разложены по разным кучам в стороне.
Я, тем временем, вернулся назад и обнаружил, что несколько отчаянных смельчаков уже разделись, обвязались веревками и готовятся нырнуть. Как и предполагала Адель, никаких сокровищ в Водном Зале не обнаружилось. Поэтому теперь следовало исследовать дно. Я бы и за десять тысяч дукатов не полез голым в воду, в которой хрен знает сколько времени барахталась подобная тварь. Но у меня были эти десять тысяч дукатов, а у них нет. Теперь самое страшное, что может случиться, это если они действительно найдут что-то ценное. Как бы до резни дело не дошло. Вон, Дукат с рыцарями и их слугами стоит на площадке, высматривает, кто что вытащит.
