Наскоро просмотрев в телефоне расписание пригородных поездов, я взяла такси и отправилась на вокзал. В нашем городке он был одним-единственным, потому я решила, что с него и смогу выбраться хоть куда-то. Но пока посижу в привокзальном кафе и подумаю, нет ли у меня того человека, кто мог бы меня приютить вне родного города. И хотя я уже знала, что ответ на этот вопрос – отрицательный – все равно с упорством отбойного молотка, вгрызающегося в горную породу, продолжала прокручивать в голове мысли на этот счет.
Адреналин, что впрыскивался в кровь, теперь играл на моей стороне. Наконец-то в голове начали появляться подобия логических цепочек. В гостиницу мне было нельзя. Там Эдик вполне мог меня отыскать. В этом я была почти уверена, особенно теперь, когда муж предстал передо мной совсем в ином свете. Прямо сейчас бежать куда бы то ни было? Наверно, это было лучшим выходом, но я уже понимала – мне в итоге будет нужно избавляться от штампа в паспорте. Решать вопрос с жильем, которое досталось мне по наследству. А пока я могла чувствовать себя лишь дичью, загнанной в силки.
Когда я устроилась в привокзальном кафе, заняв место у самого дальнего столика, у меня имелся какой-никакой, но все же план. Я собиралась взять билеты до ближайшего городка, где могла бы побыть хотя бы пару дней, не опасаясь того, что Эд меня отыщет. А потом уже при помощи Сени постараться найти выход из этой ситуации. Уехать в столицу, там обзавестись адвокатом (его наверняка стоило искать по знакомству), а потом уже заняться избавлением от того, во что я так «удачно» вляпалась.
– Алло? – ответила я на звонок, когда на экране телефона высветился номер Арсения.
– Уль, слушай… я тут все думаю и думаю о тебе и твоей ситуации. Покоя она мне не дает.
– Угу, мне тоже, – невесело усмехнулась, кивнув официанту, что поставил передо мной чашку кофе.
– Я попробую подключить к этому пару человек. Не буду сейчас распространяться, кто они, потому что может не срастись. Но сделать попытаюсь по максимуму.
Я устало улыбнулась и, отпив глоток капучино, кивнула сама себе.
– Спасибо, Сень. Я тебе очень благодарна.
– Да не за что пока. Приятельские советы – это не то, что на данный момент может тебя вытащить из дерьма.
– И все равно. Не будь тебя, мне не к кому было обратиться.
Эти слова прозвучали так жалко, что я всхлипнула от чувства, которое родилось внутри. Да, это была именно жалость к самой себе. За что со мной все это? Почему я не могу просто быть счастлива? Мне ведь многого было не нужно.
– Ты заселилась в гостиницу? – спросил Сеня и я покачала головой.
Потом спохватилась, потому что друг меня не видел, и ответила:
– Нет. Я вообще подумываю уехать на пару дней из города. А что?
– Да просто… понимаешь…
Он сделал паузу, словно подбирал слова. Я же напряглась, потому что в воспаленное воображение уже влетела мысль о том, что и Сеня мог быть заинтересован по своим причинам в том, чтобы Эдик меня нашел. Нет! Мне нельзя подозревать еще и его. Нельзя усматривать в его поведении то, что продиктовано страхом.
– Тем самым ты могла бы проверить одну немаловажную вещь, – наконец, ответил он.
– Какую? – выдавила я из себя, гоня дурацкие мысли прочь.
– Может, его все устраивает и он вообще не станет тебя преследовать? Есть шанс же, что он хотел от тебя избавиться и теперь получил это?
Я сделала глубокий вдох. Так-то оно так, но Арсений упускал одну деталь.
– Предлагаешь по собственной воле попытаться себя подставить, чтобы выяснить, не приедет ли за мной в гостиницу муж?
Мы замолчали. Я барабанила пальцами по столу, вновь начиная нервничать и не понимая, почему сейчас меня «накрывает». Все ведь было вроде как спокойно.
– Уль… если он захочет тебя найти, боюсь, он это сделает, – вдруг неожиданно тихо сказал Сеня, и в этот момент случилось страшное…
То, чего я так отчаянно боялась. То, что заставило мое сердце едва ли не выскочить из груди и забиться в горле.
В кафе вошел Каблуков. Он сразу же безошибочно нашел меня глазами и с самоуверенной ухмылкой двинулся в мою сторону. Телефон выпал из моих пальцев и приземлился на стол. Из динамика послышался встревоженный голос Сени. Я же вскочила и, задыхаясь от ужаса, уставилась на мужа. После чего просто опустилась на стул и, впившись пальцами в его края, замерла. Теперь помочь мне не мог никто. Даже сам дьявол. Хотя, кажется, именно он сейчас и пришел за мной.
Впервые в жизни я ощутила, как кровь шумит в ушах. Мой столик был в дальнем углу от входа, и в ту минуту, пока Эдик добирался до меня, я увидела мир вокруг, словно он растянулся в длинный гулкий тоннель.
– Ну, привет, Ульяша, – донеслись слова мужа, словно сквозь вату, полные высокомерия. – Нагулялась?
Он спросил и замолчал, явно наслаждаясь моим замешательством. Я знала о его ужасной привычке задавать неудобные вопросы и давить ожиданием. Ответить было необходимо, иначе был риск спровоцировать его придирчивое угрюмое настроение. Хотя за все время нашего брака Эдик ни разу не поднял на меня руку, его странное подавленно-мрачное состояние до ужаса пугало. По крайней мере, сейчас это было особенно ощутимо. Поэтому я стала лихорадочно искать способ, как его успокоить.
– Я не гуляла, – произнесла, понимая, что мое пребывание на вокзале может наводить на определенные мысли. Решила говорить максимально близкие к правде вещи.
– Вот как? – ухмыльнулся муж.
Он сел на соседний стул и потянулся к моему телефону. Мои пальцы обхватили тонкий металлический корпус, но Эд с легкостью разжал их, отбирая у меня еще одну опору. В очередной раз я испытываю унижение и чувствую, как между мной и желаемой реальностью возникла стеклянная преграда.
– А зачем ты тогда здесь?
– Хотела купить билет и уехать. Не хочу мешать твоему новому семейному счастью, – несмотря на все усилия, мне не удалось сдержаться и не бросить оскорбление.
Эд нахмурился, словно призовой бык, готовый наколоть неосторожного тореадора на свои острые рога.
– Ты – моя семья, – произнес он, акцентируя «ты» тоном, уже лишенным шутливости.
– А что насчет Карины? Она тогда кто?
Я совсем не собиралась углубляться в эту унизительную тему, особенно среди стольких посторонних людей, но вопросы жгли мой язык и буквально срывались с него.
– Карина теперь тоже, – с невероятным терпением, с чувством, с толком, с расстановкой, как будто объясняя это умственно отсталой, сказал Эд.
В горле вновь застрял ком, размером с тунгусский метеорит, а слезы заполнили мои глаза. Это был настоящий нескончаемый кошмар, и я не знала, как его пережить.
– Ты слышишь себя, Эд? – почти умоляя, прошептала я, в порыве отчаяния схватив его за руку. – Что ты сделал с нами?! Я ведь так тебя любила!
– Что значит, любила?! – выкрикнул он, выплескивая на меня свою раздражительность и злость. – Я устал от твоих детских выходок! Ты правда думала, что сможешь от меня убежать?
Вдруг меня поразила мысль: я не могу на него больше даже смотреть.
– Отпусти меня, – прошептала я, уставившись куда-то в пол.
– Не говори глупостей. Ты – моя законная жена. Твое место рядом со мной. И точка. Это понятно?
Я молчала.
– Понятно? – с нарастающей злостью переспросил Эд.
Я кивнула головой, и, к счастью, это сработало – муж немного успокоился.
– Вставай, – произнес он, поднимаясь. – Поедем домой. Карина приготовила борщ.
Меня чуть не вырвало от этих слов.
Путь до машины, припаркованной на стоянке для спецслужб, остался в моей памяти смутным. Поездка также прошла как в тумане, и только когда я заметила, как за окном мелькает парк, в пяти минутах от нашей с Эдом квартиры, я наконец пришла в себя, вырвавшись из этого спасительного отупения. Я бы продолжала пребывание в таком состоянии, если бы не необходимость прояснить несколько моментов. Обсуждать подобные вещи в присутствии любовницы Эда для меня было абсолютно несовместимо с жизнью.
