***

 Предсказания госпожи Рыбички сбылись. Ирэн и Лоренц уже заканчивали завтракать, когда в гостиницу вошел пожилой фельдфебель в зимней шинели, кирасе и пикельхельме. Он сразу выцепил взглядом Лоренца и направился к нему громко стуча по деревянному полу подкованными железом сапогами.

– Господин оберлейтенант? – полувопросительно произнес он.

– Так точно.

– Гауптман Блок, сотник Войда, градоначальник Мазанец и лейтенант-цур-зее Бауэр ждут вас в ратуше.

 Лоренц быстро допил клюквенный морс и последовал за фельдфебелем, мрачная и молчаливая Ирэн осталась доедать поздний завтрак в одиночестве.

 Ратуша располагалась на противоположной стороне площади, так что дорога много времени не заняла. К удивлению Лоренца, они направились по лестнице вниз. На третьем уровне подвала фельдфебель свернул в коридор, и они оказались перед высокими двустворчатыми дверьми. Даже сквозь толстое дерево были слышны крики и ругань.

 Унтерофицер открыл дверь и Лоренц вошел в зал городского суда Высочин. Первое, что он увидел в свете магических светильников был альков с небольшим алтарем и вырезанной из мрамора статуей богоравной святой Элизы, земного воплощения Нинхурсаг, Иштар правосудия. В области сердца в мрамор был вделан кристалл кварца, переливавшийся искрами на трепещущем свете магического огня. Традиционно Элизу изображали с заткнутыми ушами и весами в руке. Ибо правосудие глухо к мольбам о пощаде, а сердце его лед. Только так можно правильно оценить вес поступков человека на суде.

 Альков был разрисован и украшен кварцем, словно это покои легендарного ледяного замка великой волшебницы, располагавшийся когда-то на вершине одной из гор хребта Кур-Саг. Историки Академии Магических Искусств поговаривали, что, собственно, до дингир-са Элизы про Нинхурсаг никаких упоминаний в летописях не было. А само имя богини всего лишь искаженное прозвище великой ледяной волшебницы. 'Нин-кур-саг' – 'госпожа горной вершины'.

 Франтишка сидевшая на скамье свидетелей улыбнулась Лоренцу кивнула на стул рядом с собой. Но фельдфебель вместо этого провел его по пустому залу мимо мест для зрителей и усадил на скамью для подсудимых. У Лоренца в груди все похолодело.

 На месте обвиняемого сейчас стоял видимо тот самый лейтенант цур зее, который должен был следить за морпехами во время их путешествия. По его лицу было понятно, что он тоже вчера злоупотреблял, и не спал потом целую ночь.

 Сотник Войда, седой бородатый гном в полном доспехе, однофамилец рейхсканцлера Таира, выглядел довольным. Он стоял рядом с господином Мазанцом, за судейской кафедрой и наслаждался показательной поркой незадачливого офицера в исполнении начальника имперского гарнизона, гауптмана Блока.

 Гауптман, сделавший небольшую паузу пока Лоренц занимал свое место продолжил в крепких выражениях высказывать свое недовольство. Минут через пять поток ругательств иссяк. Лейтенант отправился на гауптвахту. Там уже находилась и большая часть морпехов.

 Гауптман выпил стакан воды. Прочистил горло.

– Обвиняемый Лоренц Паульсон-Ольтесте. Встаньте. Вы обвиняетесь в причинении тяжкого вреда здоровью дворянина фендриха цур зее, риттера Хендрика фон Хауса и превышении пределов разумной обороны.

– Но позвольте! Я же к нему и пальцем не прикоснулся. И боевых заклинаний не применял!

– Мне все равно, что вы там применяли! Он получил апоплексический удар, после вашей магии! – рявкнул гауптман. – Меня вообще подмывает инквизицию вызвать, что бы она проверила, не прокляли ли вы его часом!

– К-как это?… – слегка заикаясь спросил Лоренц. Чувствовать себя на суде не в качестве свидетеля, а в качестве обвиняемого для него было в новинку. – Я же всего лишь хотел напугать его, помутить рассудок ненадолго…

– Да лучше бы вы его молнией ударили!

– Я не умею…

 Гауптман скривил брезгливую гримасу.

– Штатские… Наш бы лекарь его бы за неделю на ноги поставил, а вы лишили его разума. И что с ним теперь делать неизвестно.

– Я не хотел. Я даже и не думал, что такое возможно… – промямлил Лоренц. Гномы смотрели на него молча, прищурив глаза.

 / Жалко смотришься, Лор. Соберись, давай, тряпка. Наори на этого гауптмана. По табели о рангах ты выше его. Качай права, что он не знает, что происходит на вверенной ему территории. Это вообще его вина. Давай же, не молчи только! /

 Однако Голоса Лоренц слушать не стал. Точнее стал, но не так, как тот хотел.

– Вы позволите мне осмотреть пострадавшего? Я все же специалист по заклятьям разума, и думаю, что смогу помочь в этом деле лучше вашего ротного медицинского мага.

– Что бы я вас допустил до…

– Да, Лоренц, ты можешь. – прервал очередную гневную тираду гномийский сотник. – Ты ошибся, тебе и исправлять.

 Гауптман фыркнул, но протестовать не стал. Все произошло на земле гномийских кланов и распоряжаться здесь он не имел права.

 Комната где лежал Хендрик Хаус располагалась здесь же, под ратушей, парой уровней ниже. Несчастный юноша, сейчас Лоренц понял, что парень не старше его самого, лежал в позе эмбриона. От головы до подушки было расстояние в ладонь, несмотря на это голову тот не опускал.

 Лоренц проверил для начала наличие остаточного действия заклятий. Затем попробовал согнуть и разогнуть руки Хендрика. Тот послушно, как кукла держал их в том положении, что придал им Лоренц. Затем проверил еще пару симптомов и начал успокаиваться. Ничего страшного не случилось.

– Да что вы с ним возитесь! Эй! Очнись! – гауптман начал трясти Хендрика к видимому неудовольствию гномов.

– Не кричите. При кататоническом ступоре реакции зачастую парадоксальные. Ты слышишь меня? – Шепотом спросил Лоренц.

– Да. – услышали они тихий ответ.

– Мне понадобится три сотни маны, два сушеных крыла нетопыря, шкура жабы и часа три времени. У него расщепление разума, мои заклятья усилили уже имеющуюся болезнь. Ничего сложного в лечении, мы еще на втором курсе по психомантии проходили ритуал Лаквеля.

 Мана и реагенты нашлись в течении четверти часа. Гауптман и гномы некоторое время смотрели за приготовлениями, а затем разошлись по своим делам. Осталась только Франтишка. Ей было интересно посмотреть за работой опытного психоманта. В школе контроля разума гномы всегда были слабы.

 К Ирэн Лоренц вернулся лишь под вечер. Та уже начала волноваться, из-за его долгого отсутствия. Зато ей удалось выяснить, что через пару дней в Остгард выходит обоз с рудой и маной, к которому можно присоединится.

 Это время Лоренц проводил по большей части в палате Хендрика, к которому медленно возвращался разум. У гномийки накопились дни отдыха, и она решила провести их с новой знакомой. Ирэн гуляла в Франтишкой по окрестностям, осматривая места и заодно пытаясь выяснить длину своего 'поводка'.

 Они сердечно попрощались с волшебницей на рассвете третьего дня. Она отправилась обратно, ставить эксперименты на ограх. Теперь, пополнив свои знания несколькими мелкими заклятьями из арсенала оберлейтенанта, ей не терпелось опробовать их на своих питомцах. А Лоренц с Ирэн двинулись дальше на север.

 ***

 Щелчок взводимого курка. Краткий момент тишины. Плавное нажатие. Грохот выстрела. Облако смрадного дыма и пламени вылетает из ствола вслед за тяжелой пулей. От манекена в форме лейб-гвардии Таирского кайзеррейха, исполняющего роль мишени, отлетают щепки. Отдача подкидывает вверх руку Дизраэли, сбивая прицел. Стволы меняют положение.

 Щелчок взводимого курка. Краткий момент тишины…

 И так пять раз.

 Манекен раскололся вдоль. Королева лета Викториэль прижала к носу платок, смоченный духами. Дизраэли положил пятиствольный пистолет на раскладной столик и потер отбитое отдачей запястье. Пикник продолжился.

 Засновали слуги. Придворные продолжили прерванные разговоры. Звенела посуда. Булькало вино. Вдали лаяли гончие. Скоро должна была начаться охота на лис.

– Моя королева, вот такое оружие теперь делают в Союзе Гномийских Кланов.