Единые подступы к цели исследования (пешком), единый метод – ощущение через прикосновение к одному тому же нелетающему и неопознанному объекту ни к чему не приведут, будь в группе кто угодно – ученые или художники или те и другие в разных соотношениях. Мы бы назвали такой парадокс плюрализмом мнений слепых. Сущее бездонно в своем многообразии и постоянной видоизменяемости.

Искусство от науки отличает верховенство чувственного начала над рациональным, как бы уточнил Л.Н. Толстой.

Однако в природе вряд ли найдется художник, который своим методом избрал бы только чувственное начало, или ученый, придерживающийся абсолютно рационалистического метода. Сознательное и бессознательное, рациональное и иррациональное в труде и в жизненных ситуациях каждого человека присутствуют и активно взаимодействуют в различных пропорциях. Именно этот момент помогает рациональному сознанию восхищаться художественными произведениями, догадываться о сущности художественных образов и наоборот – художнику понимать рациональное.

Один из героев знаменитого чешского новеллиста, помогая полицейскому в расследовании происшествия на пустынной улочке, воскликнул: "О, шея лебедя! О, грудь! О, барабан! О, эти палочки!" Рациональный ум блюстителя порядка с помощью героя-поэта догадался, что речь идет числе 23011 – номере машины нарушителя.

Методы накладываются и наслаиваются друг на друга. Здесь важно не упустить удила, не забыть о задаче, о целостности и законченности производимого. Воображение ученого отличается от фантазии и воображения художника прежде всего целью приложения таланта. Так, академик Д. С. Лихачев подмечает, что работа Л.Н. Гумилева читается как роман, автор обладает воображением не только ученого, но и художника.

Многозначительное "но и" говорит как о качественном различии назначения воображения в научном и художественном творчестве, так и о том, что тема специфики труда художника неисчерпаема. Выявление особенностей труда художественной интеллигенции предполагает вычленение мышления художника из художественного мышления, присущего в той или иной мере человеку вообще.

В труде художника превалирует художественное мышление (художественный анализ, синтез и так далее), конечной и единственной целью которого является создание завершенного художественного образа или системы художественных образов. В труде других работников (ученых, изобретателей и т. д.) художественное мышление и художественный образ носят характер существенного подспорья, помогая в создании новых идей, конструкций, что нисколько не мешает некоторым из них создавать общепризнанные шедевры именно в художественном творчестве, ибо грань между художественным и рациональным неуловима.

Это первое и самое главное. Другое отличие труда художественной интеллигенции восходит к его специфическому продукту, чрезвычайно разнообразному по форме, воплощению и выражению.

И, наконец, – специфические орудия, средства, объект и субъект труда.

Но, увы, перечисленными категориями характеризуется любая социально-профессиональная группа общества. С таким же успехом можно рассуждать о том, что только художнику уготована категория случайности в начале пути, в его процессе, при переходе через улицу.

Шел в свое время товарищ Левитан по Москве, безработный, и не знал, как и зачем жить. И вдруг увидел объявление. Приглашают на прослушивание потенциальных дикторов радио.

Подобные примеры может привести любой, ибо "не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искушенным – благорасположение, но время и случай для всех их".

Художественное (как и всякое творческое) начало не упустит случая, угадает свое время и "чуть-чуть" забежит вперед.

ХАРАКТЕР ТРУДА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ Экономические проблемы труда вообще если и нашли определенное отражение в исследованиях ученых, то по отношению к труду художественной ее группы предпринимались лишь робкие попытки, встречаемые в штыки апологетически настроенными представителями ученого мира. Смелые и самобытные высказывания, любые концепции на этот счет замалчивались.

Практически во всех работах, посвященных этой теме, сделан акцент на том факте, что классовый признак есть тот основной и единственно надежный инструмент, с помощью которого выделяются в художественной интеллигенции ее социально-профессиональные подгруппы. Весьма интенсивно анализировались сложные проблемы труда умственного и физического.

Исследования сущности производительного и непроизводительного труда любой социально-профессиональной группы, в том числе и художественной интеллигенции, – ключевой пункт в выявлении экономической роли этих социальных структур.

В литературе эти вопросы по укоренившейся традиции рассматривались как явление чисто надстроечного характера, т.е. как социальный, культурный, политический процессы без видимой связи с экономикой и производством. Между тем искусство, так же как наука и образование, переросло свои рамки и давно превратилось в источник материального обогащения государственных структур (в одних странах) и общества (в других), прямо или косвенно воздействуя на экономику и производство.

Являясь громадной силой по идеологическому и эстетическому воспитанию, искусство существовало не только за счет государственных дотаций, т.е. средств налогоплательщиков. Помимо того, что этот вид деятельности помогает разрешить во многом надуманную в условиях отсутствия свободного предпринимательства "проблему" занятости населения, искусство служит частью комплекса средств, с помощью которых организуются и контролируются свободное время и досуг, процветает одна из незаметных, но не поддающаяся никакому учету статья так называемого косвенного налогообложения.

Существенный вклад в разработку интересующих нас проблем внес Карл Маркс. Обращение к его взглядам на производительный и непроизводительный характер труда (деление, предпринятое им при анализе капиталистического производства), как нам представляется, позволит уяснить не только запутанную многогранность проблемы, но и обратиться к "принципиальным" расхождениям и закономерностям различных стадий общественного развития.

Строго следуя выбранному методу, К. Маркс анализировал предмет исследования с точки зрения и психологи восприятия, и психологии поведения. По свидетельству К. Маркса, споры о характере труда уходят в глубь веков, когда, следуя классовому подходу, придворные экономы к производительному классу относили лордов и баронетов, рыцарей, дворян, высших и низших чиновников, купцов и юристов, священников и землевладельцев, фермеров и людей свободных профессий, торговцев, ремесленников, офицеров. А к непроизводительному – матросов, рабочих мануфактур и землевладельческих рабочих, крестьян, рядовых солдат, пауперов, цыган, воров, нищих, бродяг.

Давенант, по словам К. Маркса, следующим образом поясняет табель о рангах ученейшего Кинга: "Он этим хочет сказать, что первый из двух классов народа сам себя содержит с помощью земли, искусства и прилежания и ежегодно кое-что прибавляет к национальному капиталу…"

К. Маркс высмеивал ту ситуацию, когда "как бездельники, так и их паразиты должны были найти свое место в этом лучшем из миров", что само по себе вполне психологически обосновано и понятно. Он не согласен с критиками А. Смита в том, что они рассматривают духовное производство в качестве материального производства. "По Шторху, врач производит здоровье (но он производит также и болезнь), профессора и писатели – просвещение… С таким же правом можно сказать, что болезнь производит врачей, глупость – профессоров и писателей, безвкусие – поэтов и художников… даже высшие виды духовного производства получают признание и становятся извинительными в глазах буржуа только благодаря тому, что их изображают и ложно истолковывают кик прямых производителей материального богатства.

Автор теории прибавочной стоимости продолжает: лакействующие экономисты, второразрядная братия, компиляторы, дилетанты, вульгаризаторы, составители компендиумов – всем им – государственным чиновникам, военным, виртуозам, попам, судьям, адвокатам и т.д., "труд которых отчасти не только не производителен, но по существу разрушителен", было приятно причислять себя к производительному классу, без которого немыслимо существование обществ, с целью отгородиться глухой стеной от презираемой ими домашней прислуги и скоморохов, т.е. сделать все, чтобы не "предстать просто в качестве прихлебателей, паразитов, живущих за счет подлинных производителей", "…сикофантствующие мелкие чиновники от политической экономии стали считать своей обязанностью возвеличивать и оправдывать любую сферу деятельности указанием на то, что она "связана" с производством материального богатства…".