Основатель психоанализа констатировал: "Однако состояние легкого наркоза, в которое нас погружает искусство, не в силах добиться большего, чем мимолетное отвлечение от тягот жизни, и недостаточно мощно, чтобы заставить забыть о реальных бедствиях".

В приведенных высказываниях, как и во многих сочинениях ученого, ощущается тягостное отношение к жизни к бремени. З. Фрейд почти не рассматривает такой источник художественного творчества, такой родник искусства, каким, без всякого сомнения, является восторженное, полное энергии и любви восприятие жизни, характерное для определенной стадии духовного развития человека. Однако такая позиция не мешает З. Фрейду отстаивать представление о неисчерпаемом богатстве внутреннего мира человека вообще и художника в частности.

З. Фрейд высоко оценивает возможности художника в плане свободного раскрытия внутреннего мира человека в эпоxy наступления тоталитаризма.

Пристальное внимание он уделяет проблеме современной ему культуры как негативному моменту в духовном становлении и развитии личности. Он уточняет, что особые дарования редки и не могут определить жизненные интересы большинства ординарных людей, для которых единственным удовлетворением является свободно избранный профессиональный труд, выполняющий как функцию материального подспорья, так и функцию духовного вытеснения из сознания и подсознания отрицательных эмоций, навеянных суровой действительностью.

Источником специфического в художественном творчестве служит и бессознательное, проявляющееся в сновидениях, гипнотических состояниях, неврозах. Смутные образы, неяркие идеи, окончательно не сформировавшиеся замыслы, будоражащие сознание художника как во время работы, так и помимо ее, не исчезают психики, а вытесняются в бессознательное.

Примеров тому множество. Назовем здесь два общеизвестных. Фабула повести "Кандид" явилась Вольтеру сне. Лев Толстой постоянно держал на ночном столике письменные принадлежности. Засыпая, т. е. погружаясь в состояние полузабытья, он неожиданно пробуждался, зажигал лампу и спешно записывал пригрезившиеся образы, мысли, едва заметные оттенки тех или иных художественных и жизненных коллизий, которые не улавливало обыденное сознание.

Писателя чрезвычайно удручало, что большинство людей занято суетной повседневностью, процессом жизни, как он говорил, и они совсем не думают или избегают размышлять о главном – зачем они живут?

Пограничные состояния между сном и реальностью, вызванные искусственным путем, например, наркотиками, также могут служить расширению опостылевших границ сознания и порождать фантастические, красочные видения. Проблема состоит в том, чтобы запомнить увиденное, разработанное и как можно точнее передать на листе бумаги, холсте, в других материалах.

Критичный, по-своему, ум художника воспринимает действительность вообще неудовлетворительной и потому ведет жизнь в мире фантазий, в которой он старается сгладить недостатки реального мира. В этих фантазиях воплощается много настоящих конституциональных свойств личности и много вытесненных стремлений.

Энергичный и пользующийся успехом человек – это тот, которому удается благодаря работе воплощать свои фантазии-желания в действительность. Где это не удается, вследствие препятствий со стороны внешнего мира и вследствие слабости самого индивидуума, там наступает отход от действительности, индивидуум уходит в спой удовлетворяющий его фантастический мир… Если враждебная действительности личность обладает психологически еще загадочным для нас художественным дарованием, она может выражать свои фантазии не симптомами болезни, а художественными творениями, избегая этим невроза и возвращаясь таким обходным путем к действительности".

Отсутствие фантазии ведет к инфантилизму, неврозу, уходу в монастырь, куда удаляются разочаровавшиеся в жизни и слишком слабые для жизни.

Приведенное высказывание не только очевидно, но и подтверждено чудовищными преступлениями энергичных, воплотивших свои "фантазии-желания" в действительность.

Всемогущество природы, составной частью которого является бренность нашего тела, – основной источник людских страданий, с которыми они вынуждены считаться.

По мнению приверженцев "нового" учения, человек от природы добр. Жестокосердным его делают несовершенные учреждения и институты, главный из которых – частная собственность. Уничтожьте частную собственность – и на Земле воцарится рай, и все люди станут братьями и сестрами.

Вы только что познакомились с образчиком прямой, хотя и запоздалой полемики с теми, кто от стоиков до Ф. Энгельса восхищался гордым свободолюбием обитателей таежных лесов и не тронутых сохой степей, жизненной энергией, мужественной красотой индейца первобытно-общинного родового уклада. В вековой традиции чувствуется избыток романтических грез, а не реального проникновения в жизнь далеких пращуров. Суть такой романтики, ее ложность несколькими словами вскрыл обычно многословный австрийский ученый. Мы упускаем проблему цены романтических иллюзий.

.

Проблема творческого воображения изложена достаточно прямолинейно. Просматривается наивная тенденция: есть фантазия – ты спасен! .

Бродяги, нищие, юродивые, алкаши, мудрецы, мстители, люмпены, философы, "униженные и оскорбленные", "бедные лизы» – все это вечные герои искусства и литературы. "Нормальные" страдают от тоски будней, завидуют пропойцам, которые обвязывают дрожащую руку полотенцем, перекидывают его через шею и подтягивают другой рукой, как на блоке, стопку к лицу. Зависть к подонкам общества – основная пружина многих произведений искусства, ибо их ничто не заботит, кроме пойла; жизни их увлекательны, насыщены событиями, скандалами, забавными и трагикомическими приключениями. Они – проходная пешка для писателей, драматургов, сценаристов. Они могут сотворить что угодно, их можно бросить в любую среду и наблюдать на потеху себе и потребителю. Без них сюжет – не сюжет, фабула – не фабула.

Все они ищут освобождения от невыносимо жестких границ, в которых проходит жизнь большинства. Жизнь эта кажется им страшной преисподней: счет за дом, счет за машину, счет за страховку. С девяти до пяти, с понедельника по пятницу – непрекращающееся омерзение повседневного существования. Такие герои устраиваются на работу с проповедью: не иметь, не быть, не состоять и соответственно заполняют анкету: образование – "нет", домашний телефон – "нет", пол – "нет". У них нет ни денег, ни убеждений, ни веры.

Современный американский писатель и философ Карлос Кастанеда, посвятивший свое творчество исследованию пограничных состояний, бессознательному, вслед за философией Востока, мексиканскими индейцами и З. Фрейдом пришел к выводу, что наше сознание имеет крайне ограниченный диапазон. Неведомое значительно богаче, сложнее, а душа человека – это бесконечная Вселенная. Безграничны и разнообразны ее миры. Необозримы и способности познавать, ибо бытие, окружающее нас, призрачно, зыбко.

Человек творит мир иллюзий, обмана, так как, по Кастанеде, не каждому дано выдержать тяготы повседневности, невыразительной и утомительной. Он стремится сорвать, сбросить с себя оболочку приземленности и устремляется в иные реальности, избегая приговора к пожизненному однообразию.

Новомодное течение постструктурализма – шизоанализ во многом отождествляет искусство, науку, шизофрению, ибо они ориентируются на процесс и производство, а не на цель и выражение. Термин "ускользание", применяемый в данном философском направлении, трактуется как революционизирующий момент, так как бегство, ускользание от общества есть неприятие прежде всего машины по производству желаний: ecли большинство "ускользнет", то "машина желаний" остановится, и жизнь социума вынужденно войдет в естественное русло. Любопытно, что освобождение от желаний почти дословно повторяет один из универсальных тезисов буддизма: освободившись от желаний, надежд и страхов мы не знаем.