Так он промучился весь день, дрожа в кровати, и лишь поздним вечером понял, что все гораздо проще, и он так все воспринимает от плохого настроения. Василий немного успокоился, но спал все же при свете, вздрагивая при каждом шорохе.

На другой день кроме мучительных чувств у него стали появляться мысли. Он вспомнил о заботах, лежащих на нем неразрешимым бременем: надо устраиваться на работу, бросать пить и как-то поправлять здоровье. Больше всего его беспокоили отношения с нынешней сожительницей, которая работала проводником на железной дороге. В то время как он задумался о ней, у двери позвонили. Василий никому не хотел открывать, бесшумно подкрался к двери, посмотрел в глазок и увидел Машу, хозяйку квартиры, в которой он теперь находился. Кровь хлынула ему в голову, сердце быстро забилось, и он бросился искать ключ от двери.

– Сейчас, Маша, сейчас, подожди, – говорил он, бегая по комнате.

Наконец нашел ключ в кармане собственных брюк, открыл дверь и, сбиваясь, беспокойно заговорил:

– Все, Маша… Видишь, я уже не пью, ты уж не обижайся, бывает…

– Видно, пропивать больше нечего, – холодно сказала женщина, и у Василия похолодело и заныло в животе, а Маша продолжала:

– Так, чтоб завтра же тебя здесь не было. Если по-хорошему не хочешь из чужой квартиры уходить, мы управу найдем. Ключ забрала, дверь захлопнешь.

– Маша, я обещаю… – Василий, наконец, опомнился.

– Хватит, наслушалась обещаний! К вечеру не уйдёшь – выселю с милицией! – с этими словами она вышла из квартиры, а Василий босиком выскочил за ней. Он смотрел ей вслед, пока она не вышла из подъезда. Ясно было одно: с Машей порвано окончательно, исправить ничего нельзя.

Им опять овладела мучительная тоска и сознание непоправимого краха, он больше не мог терпеть, пошел в магазин, купил две бутылки вина, выпил их, но это не принесло облегчения. В пьяном отчаянии Василий устроил очередной скандал соседу по лестничной площадке, а на следующий день снова раскаивался и клялся бросить пить. Он знал, что Маша уже не верит ему и вызовет милицию, если он не уйдет из ее квартиры. Обстоятельства подстегивали, оставив свои переживания, Василий стал думать, где теперь жить и пришел к выводу, что единственное место – квартира матери, где он прописан.

Мать открыла дверь, увидела Василия с чемоданом и сразу все поняла.

– Что, Вася, опять поссорились?

– Да ну ее… – отмахнулся Василий. – Я сегодня у тебя переночую.

– Ох, Вася. Да она-то разве виновата… Я же говорила: «Не пей, Васенька, ну ее, водку». А теперь что… Ох ты, бедный мой, – говорила она, с любовью и состраданием глядя на него, и слезы текли по ее морщинистым щекам.

Василий прожил у матери день, другой, третий, и было ясно, что он остался у нее жить, но ни он, ни она не говорили об этом. У Василия теперь не было ни малейшего желания выпить, он был молчалив, все время думал, как изменить свою жизнь, и у него возник план: он уйдет жить на квартиру, устроится на работу, не будет пить, за год поправит здоровье, поедет на большую стройку, заработает денег, найдет женщину и спокойно доживет оставшуюся жизнь. Эти мысли воодушевили ему, и он попросил мать узнать, не согласится ли кто из ее знакомых пустить его на квартиру. Старушка огорчилась, что сын хочет ее покинуть, но взялась за дело.

Василий внимательно просматривал объявления в газетах и на улицах, желая найти такую работу, где он трудился бы один, без товарищей по профессии, так как коллеги неизбежно становятся собутыльниками, а он, обеспокоенный своим здоровьем, твердо решил не пить. Однажды, прочитав объявление, что загородному дому отдыха требуется разнорабочий, он подумал, что Дом отдыха – маленькая организация, и там, наварное, всего один разнорабочий. Василий поехал к заведующему, узнал, что это так, и тут же устроился на эту должность.

В это время мать договорилась со своей знакомой о квартире для Василия.

Василий, видя, что дела продвигаются, ободрился и повеселел. Он собрал чемодан и отправился по адресу. Дверь открыла невысокая пожилая женщина.

– Здрасте. Я насчет квартиры…

– А, это вы, – женщина улыбнулась и отошла, впуская Василия в квартиру. – Проходите, располагайтесь.

Он вошел в прихожую и поставил чемодан.

– Да вы не стесняйтесь, – сказала женщина. – Располагайтесь и живите, мы с вашей мамой договорились, она вам говорила, как и что. Готовить сами…

– Да, конечно, – Василий сразу старался наладить с ней хорошие отношения. – Вы ни за что не беспокойтесь, вам со мной будет спокойно.

– Ну, и хорошо. Меня зовут Валентина Владимировна, можете просто тетя Валя.

– Да вы меня на «ты» называйте, я же младше…

Они прошли в комнату.

– Вот, здесь спать будешь, – тетя Валя была довольна квартирантом. – Будь как дома.

– Давайте сразу за месяц рассчитаемся, – Василий полез в карман на деньгами.

– Да ты не беспокойся, можешь потом…

– Ничего-ничего, у меня есть, – он положил нужную сумму на стол.

На другой день он вышел на работу. В обязанности разнорабочего входило помогать то плотнику, то на кухне, то убирать мусор, а подчинялся он непосредственно завхозу, который определял для него объем работ на каждый день. Завхоз, лысый и неопрятный толстяк, сразу заставил Василия убирать во дворе первый выпавший снег, что тот принялся прилежно выполнять.

Из кухни на крыльцо вышли круглый краснолицый рыжий мужчина и молодой длинноволосый парень. Они переговаривались и с интересом поглядывали на нового рабочего.

Василий очистил двор от снега и направился к входу в подвал, где был кабинет завхоза.

– Да не спеши ты к нему, успеешь напахаться, – сказал мужчина, обращаясь к Василию. – Ты что, вместо Андрюхи устроился?

– Ну, разнорабочим, – Василий подошел к собеседнику.

– Тебя как зовут?

–Васек, – сказал он и протянул мужчине руку.

– А меня Колька, – мужчина пожал его руку и хлопнул по спине парня. – А это вот Витька.

Парень тоже обменялся с Василием рукопожатием.

– Ну что, Вася, вмажем за знакомство? – Колька дружески положил ему руку на плечо.

– Да нет, я не пью, – Василию было неудобно отказываться, но он помнил о своем решении начать новую жизнь.

– Как, совсем? – Колька удивленно поднял брови и вдруг стал серьезным. – Может, ты больной?

– Нет, бросил. Ну ее, а то начну и не остановлюсь, – как можно естественнее сказал Василий, чувствуя, что попал в неприятную ситуацию.

– Ну-у, тогда ты нам не друг, – разочарованно протянул Колька. Он понял, что над Василием можно поиздеваться. – Тогда уж давай бабок, да выпьем вон с пацаном за твое здоровье. Давай, давай.

Василий удивился такой наглости и стал подозревать, что Колька хочет оставить его в дураках, но не дать денег тоже было неудобно. Он пытался разобраться как себя повести и не мог принять решения.

– Что, зажал? – совсем нагло сказал Колька, и Василий сразу перестал понимать, что происходит. – А ну давай! – вдруг скомандовал Колька, нахмурившись и стиснув зубы. Василий испугался, побледнел, отошел назад, споткнулся и чуть не упал. Он попытался скрыть свое замешательство и наигранно и неестественно сказал:

– Да чего мне, жалко?.. Я просто бросил. Для друзей не жалко, – он сунул руку в карман штанов и вытащил мятую купюру, а Колька и Витька весело расхохотались.

– Да ты что, Васек, – дружелюбно сказал Колька. – Я же пошутил. Ах ты… А ты всерьез подумал? Ну ты дурак, – и они разошлись по рабочим местам.

Василий теперь совсем не пил, жил тихо, и тетя Валя не жалела, что пустила его на квартиру. Он с радостью замечал, что к нему возвращается здоровье, пытался бросить курить и даже, когда не видела хозяйка, делал по утрам зарядку. Трезвое состояние было для него новым, он задумывался о своей жизни и строил планы на будущее. Он хотел подготовить себе спокойную старость, которая была уже близка, представлял, как заработает денег, найдет новую жену и спокойно доживет оставшуюся жизнь.