— Есть здесь поблизости банк, в котором я мог бы обналичить чек? — спросил я.

Он поднял голову и заморгал.

— Разумеется, сэр. Второй Банк Шенектади отсюда в паре кварталов. Как выйдете, поверните направо и идите по Океан прямо, а когда увидите бульвар Вейнтичинко-де-Майо, поверните налево. — Он посмотрел куда-то мимо меня и нахмурил брови. — Или налево по Океан и направо по Вейнтичинко? Я немного путаюсь в таких вещах. Может быть, позвонить им? — Он нырнул к телефону на столе.

Многие думают, что типичный пионер, осваивающий новый мир, — чистая, благородная душа, один из лучших представителей рода человеческого, стремящийся на поиски правды и справедливости, всегда мечтающий о свободе.

На самом деле количество благородных душ не превышает двух процентов от общего населения колоний. Большинство лучших представителей человечества предпочитают оставаться дома и беседовать друг с другом о том, как здорово быть первопроходцем, в то время когда они заняты копанием в куче дерьма. Остальные девяносто восемь процентов людей, которые отправляются заселять новые колонии, как правило, немного не в себе. Мир Шайлера ничем не лучше, а может, и перебрал немного больше, чем девяносто восемь процентов.

Портье взял трубку телефона, и его брови опять устремились к переносице.

— М-м, сэр, вы не знаете телефон банка? Я махнул рукой:

— Спасибо, не беспокойтесь. Не надо звонить. Я найду, где это. Вам, наверное, непросто было сюда устроиться? — доверительно поинтересовался я.

— О да, сэр! На это место претендовало, наверное, человек пятьдесят. К счастью, мой двоюродный брат — младший помощник ночного менеджера:

Я вышел, в уме подбросил монетку и повернул по Океан направо.

Земля вокруг Шенектади стоит дешево, так что город немного расползся. Некоторые строения были из кирпича и камня, но большинство двухэтажных зданий по-быстрому собрали из готовых пластиковых блоков. Пластиковые панели дешевы и относительно недолговечны, таковыми они и выглядят. Большинству домов в Шенектади не помешала бы хорошая чистка — судя по разноцветным потекам, зверьки, которые у них тут водились вместо фруктовых летучих мышей, считали крыши самым подходящим местом для переваривания обеда.

Океан-авеню была засажена деревьями высотой по грудь, осевую линию обозначали какие-то серовато-зеленые пальмы. По-видимому, удобряли их хорошо. Мир Шайлера был все еще новым, только осваиваемым миром, расположенным на самой границе цивилизации, так что, когда городские власти проложат систему ливневой канализации, Шенектади сделает огромный рывок в приобщении к благам культуры.

Направо по Океан оказалось верным решением. Найти банк не составило труда — он был самым большим зданием с этой стороны. Люди предпочитают помещать свои деньги в такие банковские здания, откуда другие люди не так-то легко могли бы их забрать; банкиры в основном относятся к этой проблеме так же.

Я вошел и не задумываясь направился к справочному окошку. В банках применяют компьютеры для открытия счета, для принятия прошений о выделении кредита, для дачи советов о том, куда лучше вложить свои денежки, но когда дело доходит до выдачи наличных денег незнакомым людям, я заметил, что они склонны применять то, что сами называют «личным подходом». Я протянул свой чек яркой брюнетке, и она поинтересовалась, открыт ли у меня счет в этом банке. Счета у меня не было, и она ушла, чтобы показать мой чек кому-нибудь постарше чином.

Через секунду вышел менеджер. Им оказался тощий парень с коронками на зубах.

— Сэр, добро пожаловать во Второй Банк Шенектади, где клиент всегда прав. Чем могу вам помочь, сэр?

— У меня чек федерального правительства, который я хотел бы обналичить, а также хочу перевести деньги со своего постоянного счета.

Он посмотрел на чек:

— Мистер Маккей, если не ошибаюсь? Вы с «Туфли Рустама»? Вас обслужили?

— Это я. Да, меня обслуживают. Вот эта дама просто хотела мне помочь.

— Угу, — сказал он. Потом вручил мне чек и сложил руки на груди. — Мне очень жаль, мистер Маккей, но принять ваш чек мы не можем.

— Что?

— Я искренне надеюсь, что вы еще не раз посетите наши края, и не забудьте, сэр, что во Втором Банке Шенектади клиент всегда прав.

— Погодите! Одну минутку! Это же чек федерального правительства! Я не уйду:

— Э, Бруно, не выйдешь ли к нам? — Он чуть повернул голову, и к нам присоединился настоящий троглодит — бицепсы толщиной с мои бедра, а ладони едва не касались колен.

Менеджер улыбнулся:

— Бруно, мистер Маккей уходит, не будешь ли ты так любезен показать ему дорогу? Мистер Маккей, мне очень жаль, что больше я ничем не могу вам помочь, но я от всей души надеюсь, что когда-нибудь вы станете клиентом нашего банка. Помните, во втором банке Шенектади клиент всегда прав.

— Э, спасибо. Спасибо, Бруно. Я сам найду дверь. — Несолоно хлебавши я вышел и вернулся в «Атлантик», где вновь наткнулся на своего приятеля дневного портье.

— Добро пожаловать, мистер Маккей! Как сходили в банк?

— Вонюче, — ответил я коротко.

Он близоруко прищурился, что означало — он сбился со счета и ему придется начинать считать свои ключи сначала.

— Отлично, поздравляю вас. Да, сэр, там в гостиной вас ждет дама.

— Спасибо. Куда идти?

— Прямо вниз, — ответил он, указывая направление.

Я спустился в гостиную. Метрдотеля поблизости не оказалось, и занято было одно-единственное кресло — там расположилась тощая женщина с курчавыми волосами и курносым носом. На ней был коричневый плащ и фетровый берет в тон. На скамеечке рядом валялась большая кожаная сумка. Женщина помахала мне рукой:

— Эй, Маккей! Я здесь! Я указал на нее пальцем:

— Я вас помню. Вы та самая репортерша, которую я отшил вчера в космопорту. Портье сказал, что меня здесь ждет леди. Вы ее не видели?

Она так старательно закивала, что искусственные цветы на ее берете запрыгали вверх-вниз.

— Этот простофиля имел в виду меня. Идите сюда. Я Лидия Дэр из «Вестей Шенектади» и новостей второго канала «Люди, подключайтесь». Я не так-то легко сдаюсь, когда можно написать об интересной истории. Я все слышала о вас и корабле Грызунов. -Тут она протянула мне одну руку, которую я проигнорировал, а другой направила на меня маленькую телекамеру. — Могу я называть вас Кеном? Скажите мне, Кен, как это все было? Я протестующе поднял руку:

— Разговор записывается? Она, кажется, удивилась:

— Конечно. А что такого?

— Просто интересно. Ну, рад был познакомиться. Еще встретимся.

— Эй, куда это вы идете? — Она оперлась свободной рукой о столик и начала подниматься из кресла.

— Туда же, откуда пришел, — буркнул я, направляясь к двери.

— Как же так! У меня срочный материал!

— Слушай! — Я остановился и повернулся к ней. — Еще моя мама велела мне не обижать детишек и не разговаривать с репортерами. По-моему, она не видела между ними разницы. — Я махнул ей рукой. — Пока.

Я слышал, как она что-то выкрикивает мне вслед, — скорее всего, я был недостаточно взрослым, чтобы слушать такие слова. Когда я вышел в вестибюль, раззява с сочувствием посмотрел на меня.

— Не везет мне сегодня, — пояснил я.

— Сэр, здесь почта для вас Может быть, хоть она обрадует вас! — Он порылся под стойкой и вытащил два толстых конверта.

— Интересно, от кого это9 — пробормотал я, открывая один из конвертов и заглядывая внутрь. — Что за черт!

Портье протянул руку и отогнул край конверта.

— Хм, похоже, это повестка в суд. Мой двоюродный брат получил такую, когда наехал на пожарный гидрант. Вы не знакомы с моим двоюродным братом?

— Боюсь, не знаком. — Я вскрыл второй конверт и сравнил оба документа.

— Единственный, кто водит машину хуже него, так это его сестра:

— Ну, спасибо, — вздохнул я. — Мне пора бежать.

В это время в холл вошла Пайпер. Я показал ей | письма.

— Бим, как хорошо, что ты пришла пораньше! Меня вызывают в суд! Два раза. У тебя все-таки юридическое образование: