— Да я уже поняла. И как баба Люба разрешила их оставить у вас?

— А ты думаешь, она знает, что это рисовал Дава? Я сказала, что купила их на распродаже.

— Кощунство, надеюсь, сам Давид не знает об этом.

Ульяна поднесла палец к губам, и обе девчонки расхохотались.

После того, как на записях с видеокамер не оказалось ничего подозрительного, а администрация пообещала найти виновного, подруги решили повременить с расправой над Абрамовой. Но тот победоносный взгляд, с которым она вышла из кабинета, до сих пор стоял перед глазами Ульяны.

— Мерзавка, это точно она!

— А ты ещё сомневаешься? Она вроде и в прошлом году какую-то подлянку вам сделала?

Ульяна нахмурилась. Светка, вечно она приносит одни неприятности.

На прошлой выставке она, например, подложила свою работу, похожую на стиль Давида, но выполненную настолько ужасно, что глаза лезли на лоб. На мероприятии «Голос художнику» будто бы случайно облила Исаева кофе прямо перед выступлением, на открытом пленэре подменила тюбики с краской на кислотные цвета и испортила холст. А как-то раз предложила свою помощь, правда после такого благородного поступка парню пришлось перерисовывать картину.

Каждый раз они оборонялись от её ударов, но в этот раз со всеми школьными экзаменами, поступлением и последними проведёнными вместе деньками позабыли о ней. К тому же, на зимней выставке Абрамова, на удивление, вела себя прилично, видимо, это было лишь затишье перед бурей!

Самое интересное, что ей каждый раз всё сходило с рук. Ульяна списывала это на богатых родителей соперницы, но дело, видимо, было не только в этом. Понятно, что девушка боялась проиграть и привыкла во всём быть первой, но это ведь не значит, что нужно направо и налево устраивать пакости. Порой доставалось не только Исаеву, но и другим участникам, но так как на данный момент оба были лучшими и довольно известными среди молодёжи, выбор пал только на Давида.

— Всё ясно, можешь не отвечать, — выдохнула Сонька. — По твоему взгляду и так понятно, что она — дно.

— Ещё какое. Фух, наконец-то, — с долей облегчения Ульяна увидела дверь подъезда и достала из сумочки ключи.

Дома было тихо. Бабушка уехала на базу отовариваться, пока позволяло здоровье, а близнецы были приглашены на день рождения к соседу Витьке, который умудрялся находить общий язык и с Димой, и с Тимой. Порой Ульяна очень ему завидовала и хотела взять парочку уроков.

Калинина скинула кроссовки, отдала свой телефон подруге и прошла в зал.

— Пиши пока тем, кого назвала, Витальке в первую очередь, он рядом с выставкой живёт!

— А это тот, который в том году к Исаевым на дачу приезжал? У него ещё сапборд был?

— Да, он.

— Прикольный, но не в моём вкусе.

Ульяна пропустила мимо ушей последнюю фразу. Сложно было найти человека, кто был во вкусе Трофимовой. Девушка отряхнула мокрые волосы и остановилась посреди зала. На стенах красовались три картины, обрамлённые позолоченной рамкой. Девушка бережно сняла их и передала Соньке.

— Так, ещё две в шкафу — я сейчас.

— Виталька сказал, что притащит морской пейзажик! — заявила Трофимова, протирая мокрые от дождя очки.

— Круто!

— А точно можно сделать замену?

— А точно можно было марать чужие картины?

Трофимова усмехнулась и поправила выбившиеся из причёски пряди тёмных волос. Идея спасения положения Давы пришла им обоим почти одновременно. Главное теперь всё сделать правильно.

Наконец Ульяна нашла два летних пейзажа и, нырнув в кроссовки, скомандовала:

— Побежали!

И подруги вновь пустились в тяжёлый мокрый путь.

Калинина судорожно теребила край сумки и поглядывала на экран мобильника.

— Уже должен прийти.

— Он не писал тебе? — спросила Сонька, облокотившись о стену.

— Он в день выставки даже в сеть не заходит!

— Суеверный он у тебя.

— Не у меня, — покосилась на подругу Калинина.

Сонька пожала плечами.

— Это пока.

— Ой, хватит, давай лучше следить, чтобы эта стерва опять чего не испортила.

Соня поправила очки, съехавшие на нос.

— Алё, мы сидим напротив стенда твоего ненаглядного, что ещё надо?

— Да она знаешь какая, ой… вон он! Давид, — подскочила Ульяна и сбивчиво продолжила, — слушай, тут, тут, в общем, ты главное сильно не расстраивайся. Мы уже всё исправили.

Исаев настороженно посмотрел на подругу, нахмурив густые брови, сжал губы в трубочку и быстрым шагом направился к стенду.

— Ну вот. Это конец.

— Да ладно, мы же всё разрулили, — хихикнула подошедшая Сонька.

— Давид, — побежала за парнем Калинина. — Виталька принёс парочку, а ещё я и Бондарев. С миру по нитке!

Её голос дрожал, руки тряслись, она так распереживалась за то, как воспримет новости друг, что совсем позабыла о себе. На голове был хаос: влажные после дождя волосы распушились, заколки съехали почти на уши, помада чуть размазалась, а тушь предательски потекла. Подруга говорила об этом ни раз, но Ульяна была так взволнована, что просто проигнорировала все замечания.

Давид приблизился к стенду, выхватил взглядом испорченные работы и помрачнел.

— Это мы ещё часть убрали… — начала было Сонька, но Ульяна одёрнула её.

Парень продолжал молчать. Ульяна же изо всех сил пыталась разобрать, о чём он думает.

— Давид…

Исаев окинул взглядом толпу, моргнул несколько раз и направился к выходу, оставив растерянных девушек посреди зала.

— Давай утешай своего творческого суженного, — протянула Сонька и закатила глаза. Ульяна вздохнула и побежала за другом. Она знала его как свои пять пальцев, но в моменты творческого отчаяния парень мог быть непредсказуемым.

Ульяна вышла из здания и увидела Давида. Он сидел на мокрой лестнице и глядел вдаль. Наплевав на то, что может испачкаться, она присела рядом. Какое-то время оба молчали, пока Дава не заговорил первым.

— А я-то думаю, чего у меня телефон разрывается, старался не читать сообщения, скрыл все уведомления, а тут вот оно как…

— Мне очень жаль. — Ульяна тяжело вздохнула и положила руку на плечо парню. Давид поймал её взгляд и попытался изобразить подобие улыбки.

— Я так старался, готовился к этой выставке. Уль, это ведь моя мечта, мой шанс на поступление, чтобы…

Девушка поднесла к его губам указательный палец.

— Всё образуется, придумаем что-нибудь.

Давид закусил губу, взлохматил мокрые от дождя волосы и застонал.

Ульяна положила голову на плечо парня и проговорила:

— Всё не так страшно, мы с Сонькой почти исправили ситуацию.

— Спасибо, — сдавленно протянул Давид, не поднимая головы, — без вас я бы тут умом тронулся.

Время шло. Пара сидела на ступеньках и молчала. Мимо проходили люди: одни шли за новыми впечатлениями, а другие покидали выставочный зал. Но каждый обращал внимание на странную пару, разместившуюся на ступеньках здания. Дождь закончился, на смену чёрным тучам спешили белые пушистые облака. Солнечные лучи пробивались к земле и пытались согреть местных жителей.

— Эй, хватит депрессовать, — послышался позади знакомый голос, — там, около стенда, тьма народу!

Ребята разом обернулись, вскочили и побежали навстречу Соньке.

Май уступил дорогу своему младшему брату, который принёс с собой в большом портфеле экзамены и суету в жизнь одиннадцатиклассников. Давид и Ульяна набрали хорошие баллы и стали готовиться к важному событию.

Выпускной день, когда парни и девушки надевают тщательно подготовленные наряды и вспоминают безвозвратно ушедшие школьные деньки. Ульяна купила платье с рук, потому что на новое просто не было денег. На сам выпускной-то еле собрали с бабушкой, какое там платье из бутика. Причёску девушка сделала у соседки, у которой была плойка, а над макияжем и маникюром потрудилась сама.

— Хорошее платьице, хорошее! — радовалась бабушка, осматривая внучку с ног до головы. Димка не переставал фоткать сестру, а Тимофей просто кивнул в знак одобрения и удалился в свою комнату.