– Может тогда уголь в Англии будем закупать? – ехидно спросил папа Толя.

– Вот оно, тлетворное влияние научной карьеры! – обвиняюще ткнул я в его сторону надкушенным пряником. – Наизучался своей Англии, теперь лоббируешь интересы!

– Это шутка была, – на всякий случай уточнил Судоплатов-младший.

– Понимаю, – с улыбкой кивнул я.

Тоже на всякий случай.

– Я в таксисты не нанималась! – раздался с улицы голос Виктории Викторовны.

Громко, значит проблема. Не сговариваясь, дружно переместились к показывающему крыльцо и кусочек улицы окну, увидев стоящих у учительской машины владелицу и дядю Андрея. Папа Толя приоткрыл форточку, чтобы лучше слышать.

– Не ори ты! – ответил ей игроман.

– Собрался в побег, – предположил я.

– Вы, гражданин, подозрительный! – ткнула в него пальцем Виктория Викторовна. – Никуда я вас не повезу!

– Да я брат председательский! Ткачеву дядей прихожусь! – напряг связи дядя Андрей.

– Надо идти к ним, – решил я.

Свалит же сейчас проблемный дядюшка, а нам от деда огребать.

– Надо, – согласился папа Толя.

Надели верхнюю одежду и вышли на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть сидящего на переднем сиденье дядю Андрея и идущую нам навстречу Викторию Викторовну.

– Поеду я, – пояснила она цель визита в ДК.

– Будем очень рады, если однажды вернетесь, – широко улыбнулся ей я.

– А это правда ваш брат, Анатолий Павлович? – кивнула она на машину. – Похожи! – проявила наблюдательность.

– Брат, – подтвердил Судоплатов-младший.

– Дядя мой, – добавил я.

Папа Толя обошел Викторию Викторовну, подошел к машине и постучал в окно, дав понять старательно отворачивающемуся дяде Андрею, что «не заметил» здесь не проканает.

Тот повернулся, натянул на рожу приветливую улыбку, вышел из машины и пожал руку папе Толе:

– Здорова! Ты, говорят, занятой, не хотел тебе мешать – думал вечером зайти.

– На брата-то время всегда есть! – заверил его не менее улыбающийся папа Толя. – Но ты вроде как уезжать собрался?

– Вечером и вернулся бы, автобусом, – отмазался (а может и правда так планировал) дядя Андрей, указав на табличку с расписанием дважды в день курсирующего от нас в Москву автобуса.

Пока хватает – по торговым делам наших совхозников возят отдельно.

– А тебе зачем в город? – не отстал папа Толя.

– Дядя Андрей болеет, – шепнул я на ушко Виктории Викторовне. – Картами сильно увлекся, проигрался, сюда на исцеление папенька-генерал сослал.

– В «буру» играет? – зачем-то уточнила она.

– В преферанс, – ответил я.

– Как интеллигентно! – вздохнула она и посмотрела на дядю Андрея со смесью интереса и жалости в глазах.

Не очень мне это нравится – Виктория Викторовна у нас дама творческая, возвышенная, и в ее способность вылечить игромана я как-то не верю. Впрочем, «в быту» я ее и не видел. Ой, да плевать – мне-то чего?

Тем временем картежник объяснял цель своего скорого отбытия:

– У меня двое штанов, одни трусы и вот это, – показал на свои пальто и шапку. – Даже собраться не дали! Я что, зэк? Можно хотя бы щетку с бритвой привезу?

– У меня-то зачем спрашиваешь? – сымитировал обиду папа Толя. – Я же просто спросил, – развел руками.

– Извини, – вздохнул непутевый Судоплатов. – Я вернусь и к тебе в гости зайду, хорошо? – просветлел. – «Пульку» распишем по-родственному? – и потер руки.

– Я в преферанс не умею, – отмазался папа Толя. – Но ты заходи, что-нибудь придумаем, – ободряюще хлопнул брата по плечу и пошел в ДК, по пути отвесил Виктории Викторовне улыбку. – Если захотите к нам перебраться, Виктория Викторовна, вакансию вам найдем.

– Я подумаю, – с улыбкой пообещала она.

Дядя Андрей забрался обратно в машину, попрощавшаяся со мной и Вилкой учительница села за руль, и они отбыли в столицу.

– Если вернется сам и сегодня – значит не все потеряно, – поделился я мыслями с Виталиной. – Если вернется через день-два, без вещей и под конвоем – официально неизлечим, и я с ним разговаривать только по работе буду – нафиг мне лишний головняк? Я им не психотерапевт.

Андроповых «лечить» согласен, там дело государственной важности, а генеральских сынков у нас в стране как грязи.

Далее отправились за дом – здесь у нас стоит памятник Ленину, без которого никак, залит каток – сейчас пусто, ребята на уроках, но по вечерам катаются – автобусом добираются, коньки тем, у кого нет собственных, выдаются бесплатно. По весне замостим эту будущую главную площадь брусчаткой. Пока под снегом земля, но организации праздника это не мешает: поставили длинный, старательно ошкуренный столб – прямо сейчас на него привязывают призы в виде импортных хромированных сапог (мечта любого колхозника!) и коробок с утюгами (мечта любой домохозяйки!). Еще будет куча викторин – тоже с призами, но для детей и с призами в виде книжек и игрушек. Рядом – сцена, на которой кружковцы будут показывать плоды своих трудов, а я – петь и толкать анекдоты. Чуть поодаль – «снежный городок», который будут брать ребятишки. На самой «площади» установили огромные палаточные «шатры» со столами – холодно на улице же, а так хоть от ветра защищает. Поодаль – места для готовки шашлыка. Остальные блюда готовятся на мощностях столовой и кооперативного пищевого цеха. Никакого алкоголя – приноси с собой, если хочешь, а для поддержания порядка из Москвы скоро прибудет автобус с милиционерами.

– А, Сережка! – обрадовался контролирующий привязывание призов к столбу парторг и направился к нам. – Аниматор простудился, – поделился плохой новостью.

– Фигово, но у нас еще четырнадцать осталось, – не расстроился я.

Многотысячные гуляния устраивать вообще непросто – чуть что не так, и получим «Ходынку» в миниатюре, поэтому взваливший на себя эту ношу Антон Сергеевич – большой молодец.

– Кроме аниматора никаких проблем нет, – отчитался он.

– Отлично! – одобрил я и посмотрел на часы. – Пойду готовиться.

– До вечера, – улыбнулся довольный суетой парторг.

Темнота празднику не помеха – помимо фонарей по периметру площади освещение создавали расположенные на крыше дома прожектора (вояки одолжили), огонь в мангалах и лампочки внутри «шатров». Сцена, само собой, тоже светится что твоя новогодняя ёлка. С Новым Годом происходящее роднили и многочисленные натянутые над площадью гирлянды вперемежку с аппликациями и бумажными фигурками, изготовленными совхозными школьниками и детсадовцами. Народу – тьма тьмущая, даже считать не пытаемся, но пришли все, кто хотел. Не пускать приказано только заранее «накативших» – в этом случае подпивший родитель отправляется домой, а его ни в чем не виноватые дети поручаются заботе «кураторов» из педсостава и по окончании праздника доставляются домой автобусом. Некоторые взрослые такому даже рады – шашлыка и дома можно пожарить, а вот вечерок кутежа без детей случается не так уж часто. Не осуждаю – у всех своя голова на плечах и свой взгляд на мир. Но ребят немножко жалко – вон девочка лет восьми слезки вытирает. Оп, аниматор в костюме Крокодила Гены вручил ей леденец-петушка и слезки вылечились. Вот и хорошо!

На сцене – танцевальная группа, отплясывают под Boney M. Дальше выступит хор доярок (у нас такой есть), квартет механизаторов (самоорганизовались без участия меня и парторга), бабушки-частушечницы (на гармошке – местный виртуоз Семен Никифорович Уралов, восьмидесяти лет отроду, полное «комбо» собрал за свою нелегкую жизнь – Первую мировую, Гражданскую и Вторую, будь она неладна, мировую). Далее – фольклорный детский хор, театральные зарисовки (участвуют мои «актеры», будут давать кусочки «Ревизора»). Потом моя очередь, и, в конце, на правах хедлайнеров, один из составов «Ласкового мая».

Ребята завершили выступление, народ поаплодировал и одобрительно посвистел, и вышедший на сцену Антон Сергеевич объявил первый раунд «перекуса». Сидящие за кулисами (отсюда видно всю площадь) мы питаемся отдельно – не потому что зазнались, а потому что КГБ бдит и потравы не допустит.