Во-первых, его беспокоил разговор с Кариной на последнем собрании в зале снов. Если королева Горностаев решилась озвучить опасения о затевающейся против князя игре, значит она имела больше одного источника сведений. Карина никогда не бросает слова на ветер.

Во-вторых, там же в сновидческих чертогах состоялся еще один разговор уже после собрания, о котором не знала ни одна живая душа. Когда председательский молоточек трижды ударил о столешницу, возвещая об окончании собрания Сорока Восьми, и правители стали исчезать из зала снов, возвращаясь в свои плотные тела, Верес остался в призрачном теле сновидца и переместился в иное закрытое пространство сна, выглядевшее как богатый шатер торговца, где его дожидался принц Бонифан, правитель Черепах.

Земли Черепах, населяющих острова далекого юга, и земли волчьего племени на севере отстояли друг от друга столь далеко, что, пожалуй, даже самый знающий и прозорливый человек не смог бы вот так сходу предположить, какие общие дела могут найтись у их правителей. И, тем не менее, и Верес, и Бонифан делали на свой скрытый союз чуть ли не главную ставку, держа его в строжайшей тайне даже от собственных самых доверенных людей.

– У меня плохие новости, принц, – прямиком сообщил Верес, войдя в шатер, – Мой посланец с камнем убит.

– А камень? Камень не пропал? – встревожился Бонифан.

– Камень забрали.

– Но как такое возможно?! – голос черепашьего принца задрожал.

– Вот и мне очень хочется знать, принц. Как такое возможно? – холодно вернул принцу его же вопрос Верес.

– Да вы что… вы что, князь, допускаете, что я проговорился? Да вы хотя бы знаете, что будет, если это всплывет? Конец! Крах репутации. Я торговец, Верес, а не воин. Все держится на моем слове!

– Успокойтесь, Бонифан. Я не утверждал, что подозреваю вас, – Верес смягчил голос, но взгляд его желтых зрачков оставался острым как бритва.

– Успокоиться? Вы предлагаете мне успокоиться, князь?

Верес впервые видел, чтобы чье-то сновидческое тело тряслось от страха.

– Я послал по следу лучших людей. Они уже выяснили, что это сделали Лисы.

– Я хочу знать мельчайшие подробности расследования, – потребовал Бонифан.

– Разумеется, принц. Я буду вас первым ставить в известность.

– Так вы говорите, это сделали Лисы?

– Я в этом уверен.

– Может следует надавить на барона?

– Это будет преждевременно. К тому же придаст ненужную огласку.

– Да, князь, вы правы. Надеюсь, ваши люди найдут камень, – принц Черепах шумно выдохнул.

– Даже не сомневайтесь, – князь не стал дожидаться дальнейших расспросов и оставил принца…

Припоминая разговор с Бонифаном, Верес задумчиво разглядывал посла Мангустов, заканчивающего сверять опись ценностей в обозе. Могут ли все разом навалившиеся неприятности оказаться взаимосвязаны, думал он? Кто стоит за ними? А может в это вовлечен и сам Азум?

Его отвлек шум в дальнем конце замкового двора. Князь посмотрел туда, где одноглазый Клим обучал детей клинковому бою. Причиной шума, как ни странно, оказалась не детвора, а один из вересовых наукарей. Он что-то неистово доказывал старому воину и при этом размахивал черным клинком.

Наукарями Верес называл ученых и изобретательных людей, которых собирал везде, где мог. Предоставлял им жилье и стол в своем замке и возможность заниматься научными изысканиями. К сожалению, большая часть их изобретений оказывалась не применимой или бесполезной. Но пыл этих увлеченных людей не угасал, а Вереса это устраивало, он умел ждать терпеливо.

Он окликнул спорящих. Клим повернулся на оклик, понял, что его зовет сам князь, и направился к нему с решительной угрюмостью. Наукарь бежал следом, не переставая что-то быстро говорить ему в спину. Когда они подошли ближе, Верес начал различать слова.

– …опять бесполезно? Как так бесполезно?.. – изобретатель так взволнованно размахивал оружием, что князь забеспокоился, как бы тот не повредил сам себя.

– Что у вас там? – Верес добавил в голос строгости.

Подойдя к князю, Клим поморщился так, будто у него заболели все зубы разом.

– Опять он лезет со своими советами, – Клим раздраженно покосился на наукаря.

– Да не с советами! А с изобретением! Вот извольте, князь, – наукарь протянул Вересу самый обычный на вид черный куреневый клинок. Князь принял меч и внимательно осмотрел. Сработан добротно, но качество довольно среднее. Да и рукоять чуть тяжеловата и толще обычного.

– И в чем суть вашего изобретения? – полюбопытствовал он.

– В рукояти вложен нифрил, – сообщил наукарь так, будто открывал тайну. Клим громко фыркнул и покачал головой.

– А вы подождите фыркать! Я сейчас все объясню, – изобретатель опять начал горячиться и заговорил быстро, будто боялся, что его перебьют, – Этот нифрил настроен на особый приказ. На приказ образа действия!

Ученый обвел окружающих взглядом полным торжества. Непонимающие лица присутствующих дали ему понять, что объяснения все-таки потребуются.

– Образ действия, – повторил он, – Мы записываем на устройство в рукояти образ удара меча. И после этого любой человек берет в руку меч и без всякой подготовки воспроизводит любой даже самый мастерский удар!

– Один удар? – уточнил Верес. До него начала доходить суть изобретения, и сметливый княжеский разум сразу озаботился пределами его прикладного использования.

– Пять! – радостно сообщил наукарь, и победно посмотрел на Клима.

– Да хоть двадцать, – возмутился Клим, – Я не буду подсовывать ученикам этот костыль! Они должны сами обретать мастерство, а не получить пять готовых ударов даже от самого великого мастера за просто так!

– Вообще-то Клим прав, – сказал Верес раздумчиво, – Искусство боя всеохватно, его нельзя вместить в одно только умение правильно нанести удар.

Верес помолчал. Краем глаза он отметил, что ханский посол следит за разговором более чем внимательно, хотя и не подает виду.

– Однако, – продолжал он, – Ваше изобретение может оказаться весьма полезным.

Князь кивнул головой послу, приглашая того присоединиться к беседе.

– Согласитесь, посол, такие мечи очень пригодятся Азум-хану!

– С чего бы это, – презрительно ответил посол Мангустов, – Вы сами только что очень точно объяснили, почему воину такой меч не нужен.

– А я и не говорю про воинов…

Не откладывая, князь затеял проверку возможностей меча. Посол, несмотря на спешку, возражать не стал. Видимо ему и самому было любопытно узнать, чем эта проверка закончится. Сперва Верес заставил наукаря сделать несколько движений с мечом, чтобы убедиться в его полном неумении обращаться с ним. Затем ученый разбудил устройство и снял с него замыкающее заклятие. Верес, немного подумав, выбрал пять движений, два нападающих и три защитных. По знаку ученого он воспроизвел все пять по очереди. Когда движения были записаны устройством, меч в руки снова взял наукарь. Он встал в довольно неуклюжую стойку, непонятно чего ожидая.

– Чего же вы ждете? – посол невольно выдал нетерпение.

– Ах, да. Извините, – смутился наукарь, – Устройство срабатывает не по желанию, а в ответ на внешнее воздействие.

– Понятно, – вздохнул Верес, – Клим, обеспечьте «внешнее воздействие». Только не калечить! Сей ученый муж нам еще пригодиться.

Одноглазый воин пожал плечами. Он поднял свой игровой меч для занятий с учениками, сделал легкий подшаг и, не особо вкладываясь, нанес удар. Наукарь отбил удар мастера, с точностью воспроизведя движение Вереса. А сразу следом нанес и ответный удар, да такой, что Климу удалось отразить его в последнее мгновение.

– Достаточно. Очень хорошо, – остановил князь. Он остался доволен коротким представлением. На твердокожем лице посла сохранялась каменная маска, но алчный блеск глаз его выдавал. Опыт с мечом явно произвел на него впечатление.

– Так что скажете, посол, – обратился к нему Верес, – Воину такой меч может и ни к чему, а впервые взявшему в руки оружие он будет немалым подспорьем.