Васька подумал, что Ясень – это довольно странное имя. Во всяком случае, ему не доводилось с таким встречаться, но спрашивать об этом девушку он постеснялся.

– Ну… любой может ошибиться, – сказал он вместо этого, – Я тоже поначалу принял тебя за мальчишку.

Девушка рассмеялась и провела рукой по коротким волосам.

– А-а, так отмываться легче, – сказала она простецки, – Может, ты будешь так любезен, заодно позаботишься и о моей Птахе? – девушка похлопала свою лошадь по загривку.

Вася согласно кивнул и подошел к лошади. Одной рукой ухватил под уздцы, а другую протянул девушке, чтоб помочь ей спустится. Девушка посмотрела на протянутую ей руку, опять засмеялась и замотала головой, показывая, что это ни к чему. Но тут вдруг передумала, заставила себя посерьезнеть, церемонно вложила пальчики в Васину ладонь, а затем легко спрыгнула с лошади.

– Благодарю, сударь, – она наигранно попыталась изобразить манеры знатной дамы, однако на много ее не хватило. Прыснула в кулачок и побежала догонять своего спутника.

По роду службы писарь исполняет важную, но неказистую работу, всегда оставаясь в тени своего начальника. И кто еще кроме другого писаря способен оценить важность писарского труда? В приемном покое управы сидели два писаря. Один, в качестве гостя, – ротный писарь Вепря, второй, как принимающая сторона, – местный писарь замка.

Перед ними на деревянном столе стоял граненый черный куреневый самовар. В отсутствие подкняжича труженики пера и чернил собирались неспешно попить чайку, потолковать о тяготах службы, неразумности приказов вышестоящих и своей собственной недооцененности. А посему, появление здесь молодца с коронованным волком на запястье стряслось для них как снег на голову.

– Меня зовут Ясень. Служба княжеских порученцев, – веско сообщил вошедший, подтянул кверху рукав, выставляя напоказ свой образ, – А это Ольха, – молодец полуоборотом головы указал себе за спину на только что вошедшую юную короткостриженную девушку, – Могу я видеть подкняжича?

– Экхм, – местный писарь кашлянул, неохотно отрывая взор от самоварного краника, – Подкняжича сейчас в замке нет. Может, я смогу Вам чем-то помочь? Писарь сего замка Гаврила Михайлович к вашим услугам.

Второй писарь справедливо рассудил, что дело его не касается, а потому и вовсе не пошевелился.

– Сюда должен прибыть человек с княжеской охранной грамотой, – сообщил Ясень, – Я хочу его видеть.

– А-а… пока никого не было. Вероятно, ваш человек запаздывает, – длинный нос местного писаря безошибочно почуял запах государственной тайны, – Могу устроить вас в замке. У нас не столица, конечно… но поселим с уютом…

Ясень решительно мотнул головой:

– Ждать не можем. Если… когда он здесь появится, скажете, что мы выехали его встречать, но разминулись. Он знает, что делать.

– А позвольте узнать, кто «он»? Как я его узнаю?

– Узнаете, – Ясень усмехнулся, – Я же сказал, у него охранная грамота от князя.

Не тратя больше времени, Ясень вышел из управы, оставив писарям очень мало сведений и очень большой простор для догадок и предположений. Ольха выбежала следом. Оказавшись на улице, она спросила:

– Ты ведь не веришь, что Подорожник здесь объявится?

– Не верю, – согласился Ясень, – Он никогда не опаздывает. По нему можно часы сверять.

– Что будем делать?

– Что я и сказал. Отправимся ему навстречу.

Когда они зашли в конюшню забрать лошадей, Ольха, не отдавая себе в этом отчета, крутила головой по сторонам. Но паренька новобранца там уже не было.

Они выехали из замка немедля, и Ясень сразу направил коня к полянской границе. За городом оба обернулись на волков. До поздних сумерек они скакали по полянскому тракту, пытаясь учуять дух Подорожника. Останавливались на считанные минуты, когда требовалось обновить на лошадях усиливающие заклятия.

Небоевые заклятия не забирают силу, а использует ту, что живое существо рассеивает естественно. А потому обновлять их можно по многу раз, не боясь, что животное дойдет до истощения. Давно пора было искать ночлег, но Ясень продолжал гнать. Ольха уже собиралась напомнить, что скоро стемнеет, и им придется ночевать прямо на обочине, как вдруг Ясень резко осадил коня.

– Есть запах. Ты слышишь?

Последний час девушка больше боролась с усталостью от однообразной тряски, чем искала след. Она остановила свою разгоряченную Птаху и честно попыталась разобраться в многообразии запахов, наполнявших ее ноздри. Но сил оставалось только на то, чтобы не вывалиться из седла.

– Скажу больше, липкий Лисий запашок! – ожидая подтверждения своих слов, Ясень требовательно смотрел на спутницу. Сам он не выказывал и тени усталости, день погони матерому – не трудность. Ольха же лишь вяло подумала, что Лисов по этим дорогам шастает немало, но чутью Ясеня привыкла доверять. Она послушно согласилась протропить Лисий след вспять. Они свернули с дороги и углубились в лес.

Чутье Ясеня не подвело. Довольно скоро они вышли на место свежей совсем недавно покинутой стоянки. Здесь явственно читались запахи костра, лошадей, и ни с чем несравнимый особый дух лисьего народа. Спешившись, Ольха немного ожила, бесконечная скачка наконец-то закончилась. Ясень тем временем деловито обходил поляну.

– Здесь были несколько конных. Стояли лагерем с ночевкой. Сегодня разделились на два отряда. Одни ушли на север, другие – на запад.

– Похоже, так, – согласилась Ольха, – Что будем делать?

В ответ Ясень неодобрительно на нее посмотрел. Как старший товарищ он считал своим долгом помочь ей научиться принимать самостоятельные решения.

– Ну а сама-то как думаешь? – спросил он с нажимом.

– Ой, действительно. Размякла я, что-то, – Ольха заставила себя собраться. Она давно ждала случая, когда ей доверят собственное дело. Мечтала избавиться от назойливой опеки старших порученцев, а тут скинулась в маленькую девочку, – Думаю, надо побродить по округе. Лисы не зря здесь лагерем стояли.

– Уже лучше. Ты устраивайся на ночлег, а я поброжу немного, – Ясень направился в темнеющую чащу… вот только что он был виден, а вот уже слился с лесными сумерками.

– Умеешь ты спихивать на других заботу о своем коне, – негромко сказала Ольха в темноту.

– Поговори у меня! – донесся из леса ответ.

«Вот ведь, волчара ушастый», – подумала Ольха с усмешкой. Оставшись одна, она позаботилась о лошадях, и решила еще раз обойти место стоянки, здесь было что-то еще, что-то едва уловимое, но не дававшее ей покоя…

Когда Ясень вернулся, стояла глубокая ночь. Ольха дремала у костерка, но успела почуять его приближение, поднялась и развернулась навстречу.

– Молодец, – похвалил ее Ясень, – Не подпустила незамеченным.

– Нашел что-то?

– Да, нашел, – Ясень нахмурился и опустил голову, – Он мертв. Камня при нем нет.

– Это Лисы? – только и спросила Ольха.

– Очевидно, да! Никого другого там не было. И почерк Лисий… подлое убийство, – Ясень замолчал, не желая вдаваться в подробности. Ольха не настаивала.

– Значит, камень пропал, – проговорила она.

– Пропал. И хорошо еще, мы не остались ждать в замке. Так у нас хотя бы есть зацепка и след.

– Слушай, Ясень, – Ольха забавно оттянула уголок рта. Она так делала, когда сомневалась, стоит ли что-то говорить…

– Выкладывай, – потребовал старший порученец.

– По-моему, здесь кроме Лисов был кто-то еще.

– Вот как?

– Ты ведь знаешь, я могу это чувствовать… когда кто-то накладывает приказы на нифрил, он оставляет особенный след. След своей силы.

– Та-ак, – протянул Ясень, сам он получил коронованного волка на запястье за военную доблесть, Ольха, а в таком юном возрасте это бывало совсем уж редко, за свой особый дар чуять след ранее наложенных заклятий, – Рассказывай, девочка.

– Здесь кто-то наговаривал нифрил несколько дней назад. До того как сюда пришли Лисы.

– Ну… это может быть и случайным совпадением… а может, и нет. Давай предположим… – он начал рассуждать, – …предположим, что кто-то мог прийти раньше и поставить для Лисов маяк… ты ведь об этом подумала?