Мишка тут же вступил в разговор:

— В подвале, где сейчас Гарри, под сожжённой лавкой.

— Вы уже обо всём договорились с управлением хозяйством города? — заволновался Витя.

— Да, Лёха всё сделал. Ты бы его видел — весь такой из себя, как франт был в новом костюме! — улыбнулся Рощупкин.

— И во сколько обошлось? — поинтересовался Громов.

— Ровно сто баксов на лапу. Двадцать восемь за костюм и прочее. Плюс двадцать пять за пальто, — ответил я.

Витя лишь нецензурно выругался.

Действительно, вчера, когда он уехал следить за складом, мне пришлось прикупить за двадцатку ношеный, но цивильный костюм, туфли. Ещё восемь долларов потратил на пару сорочек и простые часы. Но подбирал их со вкусом, уж в этом я понимаю. Часы — моя слабость. Тёмное недорогое пальто. Шляпу взял отцовскую — его гордость. Не сказать, что сильно дорогая, но смотрелась очень и очень презентабельно. Зачем? Нам предстоит масса встреч с самыми разными людьми, и никто здесь, в этой стране, не станет вести дела с молодым мигрантом-оборвышем из России. Нужен «вид». Тем более, меня не пустят в управление хозяйством города в его святая святых — отдел недвижимости.

Клерка — Симона Дугласа, полуфранцуза, полуангличанина, мне посоветовал Мишка. Это была очень слабая наводка. Просто Симон оказывал такие услуги «знакомым знакомых» семьи Рощупкиных. И я шёл как в белый свет — с замиранием сердца. Однако долгий осторожный и доброжелательный разговор с Симоном вкупе с моим внешним презентабельным видом и опытом убалтывать — усыпил опасливость клерка.

Как там говорила моя директриса-историк в школе в прошлой жизни, когда я там работал какое-то время? «Мы же историки, дайте тему и назовите время — сколько говорить, и мы станем душой компании». В общем, сто вечнозелёных. Пять моих месячных жалований с премией. Это была цена за то, что на три месяца факт того, что лавка моего отца сгорела и земля находится в свободной продаже — испарился из записей кадастра. И теперь этой земли и разрушенного здания как бы и «не было» на свете.

Повезло, что народ пока не позарился на покупку этого участка. Это же надо ещё и возиться с развалинами. Теперь у нас было три месяца, в ходе которых мы будем использовать большой подвал в качестве склада. А затем посмотрим. Может, выкупим, если всё выгорит, и денег прибавится. Я очень надеюсь, что у нас будут средства, чтобы купить хоть тысячу таких участков. Или машин. А то по пять баксов в каждый выезд платить за съём грузовичка — тоже не дело.

— Да, и ещё, — друг вспомнил Витя, — один из грузовиков остался сегодня там. Водила и пассажир уехали на такси.

— Точно?

— На все сто. Вон — смотри, торчит край тента за самим зданием погрузки.

Я задумался. Это может быть на руку.

— Значит так, планы меняем. Мы с Мишкой сейчас вниз — к машине. Отгоняем её на пустырь в районе доков. Миша, ты рассказывал мне как-то — где это место. Помнишь?

— Да, — кивнул друг.

— Оставляем её там. Тогда не понадобится закрывать тряпками номера. Поедем на их машине.

Вообще, я менял одну дыру в плане, на другую. До этого задумка была такая, что друзья подкатывают на машине, номера которой в переулке завешивают тряпьём. Однако, если по улице решит проехаться или пройти патрульный — это естественно привлечёт внимание. И что делать с этой проблемой — я откровенно не знал.

Теперь — можно будет уехать на машине итальянцев, перегрузить с неё всё в нашу на пустыре и спокойно скрыться. В случае с возможной перестрелкой — это лучший вариант. Однако, мы теряем в мобильности. И всё же — чего я боюсь больше? Я боюсь того, что грузовичок свяжут с нашей официальной работой полицейские. А если итальянцы начнут шерстить все вокруг — в любом случае узнают все через продажных копов в участке. И это уже гарантированная смерть.

Можно, конечно, продумывать план и дальше, отказаться от сегодняшнего налёта по причине его нехилой дерзости. Однако это даёт эффект неожиданности, да и сухой закон ещё не вступил в силу. Сейчас мафия не парится насчёт своего склада и его законности. Охрана нужна только для своих прямых функций, а не для того, чтобы прикрывать незаконный алкоголь и смотреть — как бы его не умыкнули вооружённые конкуренты. Да и толку сидеть тут днями напролёт и терять время. Такой удобный момент в лучшем случае будет через неделю — в следующие выходные, когда эта часть города заново опустеет.

— Решено. Витя, отсюда слышны звонки с вокзала?

— Да, доносятся.

— Тогда как прозвучит последний гудок — дуй вниз. У нас будет два часа — подкараулить твоего парнишку — разносчика…

Уже около нашего грузовичка, который Рощупкин припарковал в глухом тупичке, я проверил в кузове всё, что он привёз после смены. Вчера я разобрал свой «Вэбли» и понял, в чем была проблема застревания гильзы. Скорее всего, револьвер подвергся удару. А я всё-таки в делах покупки оружия — как все интересующиеся, хоть и думал, что разбираюсь больше других. Вот так вот. Будет наука на будущее. Надо озаботиться этим вопросом и вообще — пообщаться с Гарри побольше. Ветеран воевал в Европе, коренной американец, поможет «подтянуть матчасть». Он сегодня уже должен закончить разгребать последние завалы в подвале, освободив его под импровизированный склад.

В довершение всего, у нас был полицейский тридцать восьмой — хорошая вещь, спрятать несложно, хотя я бы предпочёл Кольт 1911 — не за-ради понтов, а потому что он достаточно узкий — один из самых удобных стволов для скрытного ношения. Но это вещь дорогая, по сравнению с Марком шестым — подумаю о его приобретении чуть позже. Хочется официально получить чистый пистолет с завода, проверив его.

Третья пушка была «потяжелее». Мишка взял из дома втихую от всех лупару. В нашем случае — отличный вариант по нескольким причинам. Ребята стреляют намного хуже меня — у них нет никакой практики. Поэтому я сразу принял решение, что Рощупкин и будет орудовать своей «гаубицей». Ибо лупара хороша, когда надо просто жахнуть по скоплению противников. Желательно, в замкнутом пространстве. Бедные мои уши, однако эффект убойный. И большой практики для такого не надо.

Во-вторых, такое оружие любят сами итальянцы, чей склад мы собираемся грабануть. А так как они по-любому начнут копать — кто мог организовать такой наскок — оружие тоже заставит их задуматься. И даже пусть они это быстро отметут. Тут, скорее, для полиции появляются думки. Вообще, я как-то не спрашивал, откуда такой ствол у Мишкиного отца. Надо будет на досуге поинтересоваться, если он вообще сам знает. Батя мог и не рассказывать.

Свой «Вэбли» после вчерашних манипуляций я решил оставить себе. Он тяжёлый, сложнее в использовании, но при этом за счёт длины ствола и посадке в руке — точнее. А как я уже говорил — роль вынужденного хитмена, если что-то пойдёт не так — я оставлял себе. Тридцать восьмой — для Вити, заберёт, когда вернётся.

Платки, старенькие шляпы. Лицо закрыть, чтобы не узнали. Меня увидят только охранники в караулке. Остальным светить свой прекрасный лик я не собирался. В общем, с этим разобрались. Теперь остаётся лишь отогнать наш «Шевроле» на пустырь, забрать из него стволы, вернуться и ждать.

* * *

После десяти вечера к нам присоединился Витя, получив своё оружие, шляпу и платок. Как я его и просил — к нам он шёл кружными путями, обойдя весь квартал. Мы тоже с Мишкой так к машине возвращались. Не стоит светиться тут на глазах у местных. Плюс Брукхайвена был в том, что здесь каждый день ездит масса шоферов и грузчиков со всего города, поэтому к новым лицам особо не приглядываются, в отличие от Бронкса. Но всё равно — стоит придерживаться максимума осторожности.

Уже почти в двенадцать вечера, когда стемнело, Витя вышел к выезду из тупичка, а через пять минут подал условленный нами знак, прикоснувшись дважды к шляпе. Зашёл за стену. Я присоединился к нему, надвинув головной убор на глаза. Вышел из переулка и лицом к лицу столкнулся с парнишкой-разносчиком еды.