Враг мог его обмануть, заболтать, переиграть психологически.

В бою это значит не меньше, чем мастерство мечника.

Вон Чиен рубится с ютпа как бог, а в поединке я его делаю на раз. Он не может прочесть по моему лицу и позе, куда будет нанесён следующий удар, не может меня разозлить, завести, заставить ошибаться.

Вот так и Нишай. Конечно, он пугает мою милую жёнушку, но я-то не мальчишка тринадцати лет. А вот то, что внешность у меня пацанячья — мне же и на руку.

Шасти усадила меня у очага. Начала колдовать над моим лицом. Память у неё была отличная — она даже не попросила привести в юрту Незура.

— Шасти, а как вообще накладывается личина? — спросил я.

— Есть много способов, — начала она, намешивая в горшке зелье. — Самый простой — частичная иллюзия, когда меняется только лицо. Это — самый простой и быстрый способ, но выдают руки, тело. Ну и привычка сгибать спину, если ты раб, а выдаёшь себя за господина.

Она задумалась, провела руками над моей физиономией, примериваясь.

— Дальше — полное преображение. Мы копируем внешность, но внутри человек остаётся сам собой. Его могут выдать привычки, манеры, речь. Но ты — умный и хитрый. Ты справишься. И я выберу этот способ. К тому же он изменит одежду и оружие.

— Меня может выдать писклявый голос ребёнка в облике взрослого? — уточнил я.

— Да, за голосом тебе нужно будет следить. Говори хрипло, это не вызовет подозрений — по ночам в горах холодно, а воины часто спят на голой земле.

Шасти предлагала мне изобразить простуду — хрипеть и покашливать. Я кивнул — это была хорошая мысль.

— А почему ты не хочешь полностью меня поменять? Ну, как мы делали с Йордом?

— Когда душа входит в тело и может использовать его? — переспросила Шасти. — Это тоже рискованно.

— А это-то чем? — удивился я.

— Меняют только двойник, ту часть души, что бессмертна. А смертная часть души остаётся с твоими костями. И так же ты получаешь смертную часть души того, с кем меняешься. Она несёт в себе чужие привычки и способности. Незур — слабый воин. Он глуп и слишком плохо дерётся. Это может повлиять на тебя.

— О, как, — удивился я. — А есть идеальный способ преображения?

— Полный слепок, — кивнула Шасти. — Голос, манеры. Всё внешнее, что только можно прочесть в человеке. Но это нужно быть очень большим мастером личин. Боюсь, у меня так не выйдет.

— Зато ты умеешь менять души, — похвалил я.

И вспомнил себя в теле Йорда — да, я там был не совсем собой. Даже мысли в голову лезли йордовы. Пожалуй, даже человек, хорошо знавший наставника, не сумел бы нас различить.

Спросил озабоченно:

— Давай ты, всё-таки, поменяешь нас полностью? У Незура могут найтись в городе друзья. Вдруг кто-то станет меня расспрашивать? Да и наощупь разница будет. А вдруг кто-то полезет с объятьями?

Шасти покусала губу и решилась:

— Два дня, — сказала она. — Два полных дня — дольше я не смогу. На тебе уже есть одна личина, вторая будут соскальзывать. Запомни, ты должен вернуться ровно через два дня и две ночи. А Незура я заставлю спать двое суток, чтобы он не испугался, оказавшись в твоём теле. Но ты обязательно должен вернуться вовремя, понимаешь? — она посмотрела на меня умоляюще. — А то!..

— Да знаю я, знаю! А то карета превратится в тыкву, и тебе придётся вязать Незура, с ужасом бегающего по лагерю с криками: «Кто я???»

Шасти с облегчением рассмеялась.

Велел привести Незура, и она быстро закончила магию подмены.

Я снова ощутил себя взрослым нормальным мужиком. Ну да, слегка неуклюжим. Но я буду идти до вечера, и можно будет тренироваться по дороге, привыкая к новому телу.

К Йорду я же быстро привык. Справлюсь. Зато меня теперь никто не отличит от Незура. Да и горшки я могу тащить сам, Мавика можно не брать.

Мавик, услышав, что он остаётся в лагере, задрал морду и завыл, жалуясь на моё самоуправство.

Я гладил его, уговаривая. По хитрым глазам видел — зверь всё понимает.

Подошёл крылатый волк, на котором летал Незур. Стал нюхать меня и фыркать. Он не понимал, кто я.

А вот Мавик меня враз расколол. Наверное, ума у него побольше или нюх получше.

Но раз даже волк Незура в сомнениях — я просто красавчик.

— Да возьми ты его, — буркнул Майман. (Мавик продолжал тоскливо выть, не слушая моих уговоров.) — Нет ничего странного, если Незур придёт в город со своим волком.

— Ладно, — сдался я. — Пусть горшки тащит!

И хитрый зверь тут же заткнулся и безропотно дал нагрузить на спину две корзины, где были проложены сеном глиняные горшки с ядом. Шесть штук по тридцать монет — это очень много монет! — как сказал бы Истэчи.

Я уже обнимал на дорожку Шасти, а она хохотала — я же был в личине Незура даже наощупь — когда со стороны водопада нарисовался патруль из охотников Маймана.

Они вели пленника — растрёпанного и избитого парнишку.

— Чего там такое? — окликнул старшего патруля Майман.

— Говорит, что он — суна и удрал от найманов, которые вели его в город! — крикнул патрульный. — Но из наших его никто не знает!

— А из какой он ветви волков? — спросил Майман, направляясь к пленнику.

«Ну, тут, поди, и без меня разберутся», — решил я. Обнял в последний раз Шасти и зашагал к караванной тропе.

Мавик гордо пошёл за мной — добился своего поросёнок.

А на некотором отдалении следом скользнули двое волков. Они отстанут у города и будут ждать моего возвращения. Но в дороге — оберегут и предупредят, если впереди засада.

Мавика лучше будет оставить с ними. В городе всё же ловчее одному. Там Нишай. Там терий Верден и колдун Шудур.

Я улыбнулся, и адреналин заиграл в крови. Может, повезёт, так ещё и посчитаюсь кой-с-кем?

Вытащил из ножен драконий клинок и стал вертеть его на ходу, чтобы привыкли запястья нового тела.

Незур был, пожалуй, сильнее Йорда.

Это хорошо! Сила мне может понадобиться. Мало ли что может случиться с пьяницей в городе-ставке вайгальских колдунов, верно?

*Волокуши из двух шестов, перекрёстно закреплённых на спине лошади или собаки широко использовались индейцами Северной Америки для перевозки грузов, раненых, маленьких детей и немощных людей. Вершина буквы «А», обёрнутая шкурой буйвола для предотвращения ожогов от трения, опирается на плечи собаки (позже лошади), в то время как растопыренные концы волочатся по земле.

Глава 6

Нишай

Потомственный маг и возможный наследник императора Вайги, как последний дикарь, лежал на пузе в колючих кустах дикой малины и наблюдал за лагерем из трёх больших юрт, двух малых и полудюжины аилов, крытых сосновой корой.

Хоть комары магов и не кусают, ему всё равно хотелось почесаться. От изумления.

Лагерь был до невозможности странный. Даже аилы. Один из них, например, построили над кучей валунов. Зачем?

В целом приречная долина оказалась уютным местечком. Расчищенная от камней, обустроенная, хорошо продуваемая. Хотя гнуса в кедровом лесу и так немного.

Было ленивое позднее утро. С тоненьким ветерком и лохматым от облаков небом.

Ветер доносил аппетитные запахи недавнего завтрака. Потягивались, разминая крылья, ездовые волки. Они совались к котлу с мясом, но их гнали прочь, и звери шумно, с подвыванием зевали: мол, ну и ладно, сами найдём поживу. И тогда из загона для баранов и птиц-верблюдов доносилось испуганное блеяние.

Два воина выстроили подростков в шеренгу для занятий с деревянными мечами. Один был юный и тощий, второй — в годах и хромой. Оба — в цивильной одежде, а подростки — сплошь дикари в коже и шкурах.

Место Нишай выбрал удачно: ветер уносил его запах и доносил чужие запахи, звуки и голоса.