Так есть ли смысл бросить все и отправится в вечный сон только чтобы не стать одной из этих мразей? Тьма пришла за моей душой еще в детстве, раньше положенного срока.

В ту ночь умерло больше половины сильных охотников. Большинство старейших убили. В ту ночь почти каждый второй ребенок охотников остался без семьи. Люди, отличающиеся добротой, сочувствием и средствами, взяли некоторых на воспитание. Некоторых отправили обучаться в отдельно отведенном лагере.

Глава 3

София

Я распахнула глаза. Поток агонии мешал дышать. Боль сковала тело невидимыми цепями. Сглотнув я поморщилась. Я не могла двигаться, не могла дышать без боли, не могла говорить. Хотелось кричать. По венам словно текло расплавленный металл. Снова темнота. Голоса через черную пелену, звучали так привычно. «Что с ней происходит?» «Кажется ее тело отторгает яд…?» «Как это отторгает? Такого не может…»

Мышцы в теле сократились. Я поднимаю веки, вздрагиваю. Вокруг мутно и никого рядом. Мне это снилось? Снова забытье.

Холодное касание по лицу. Нет. Это холодная тряпка. Я вновь пытаюсь пытаюсь сбросить туман с глаз.

– Шшш. Не двигайся. – прозвучал приятный, чуть грубоватый голос. Это он. Тот, что обратил меня. Значит я все еще жива.

Парень подносит пузырек к моим губам и холодное стекло обжигает, но приносит облегчение. Я пытаюсь всмотреться в лицо вампира. Светлые глаза даже в такой темноте словно два фонаря. Кажется, будто черты смягчаются и рука ложиться мне под голову, слегка приподнимая.

– Пей. Станет легче.

И я делаю это.

Конечности расслабляются и я наконец втягиваю воздух полной грудью. Слышу свой хрип, чувствую, как ткань пропадает с моего лица, а потом вновь появляется, но уже значительно холоднее. Я даже испытываю что-то вроде благодарности, но одергиваю себя, вспоминая кто это делает.

Наши с Кайлом годы в школе были быстрыми и мало запоминающимися. Первые несколько лет до средней школы мы держались особняком. Потеря родителей, близких. Новая семья. Школа, тренировки, встречи с Вейном. Мы окунулись в новую жизнь с головой и она грозила поглотить нас целиком. И все же, если бы не брат, моя печаль сожгла бы меня изнутри.

С начала средней школы мы стали проводить значительно больше времени на подготовках к охоте в академии охотников. Обзавелись друзьями и местным уважением. Людей туда не пускали, им не позволялось владеть теми знаниями, что и охотники.

С тех пор много что изменилось. Нам пришлось рано вырасти и быстро взять ответственность за нашу жизнь. Приемная семья взяла нас под крыло где-то через полгода после той ночи инициации. Нам тогда было около восьми лет. Это была пожилая пара людей. Хорошие люди.

Они умерли за несколько месяцев до нашего выпуска. Поэтому оставшиеся месяца до семнадцатилетия мы с Кайлом прожили в академии, под присмотром сенатора.

Нам был отведен чулан на нижнем этаже. Вейна в этот период мы не видели.

После выпуска из школы, мы вернулись в родительский дом и стали жить там вдвоем. Охотились, тренировались, работали, выпивали, играли, учились. И так четыре года, пока мы не погибли.

Глава 4

София

На этот раз, проснувшись, я обнаружила, что вампир сидит рядом со мной на кресле. Взгляд прояснился и вот я наблюдала за бледными, длинными пальцами, что держали книгу. Взгляд прошелся по рукам и я оглядела рубашку. А подняв взгляд выше, столкнулась с внимательными, суровыми глазами вампира.

Я вздрогнула и попыталась что-либо сказать, но связки в горле то ли пересохли, то ли исчезли вовсе.

– Пить? – спокойно спросил он. Стоило ему задать этот вопрос и тело отреагировало, подступила жажда. То было чувство, которое я не испытывала раньше. Я лишь смогла кивнуть. Он с изяществом поднялся с кресла и вышел из поле моего зрения. Я попыталась осмотреть пространство, освещаемой одной лишь лампой, рядом с креслом вампира. Надо мной была легкая ткань, навес над кроватью. Легкое, темное одеяло прикрывало мое тело, а подушек было несколько. Вампир вернулся и поднес к моим губам кружку. Я старалась не думать о содержимом, когда рука кровопийцы вновь приподняла мою голову. Немного тягучая смесь обволакивала горло, отгоняя судороги, что терзали мое тело. Касания парня были невесомыми и донельзя нежными. Не было омерзения и гнева, я смиренно принимала его помощь. Он опустил меня на подушки и поставил кружку на ближайший стол. Мышцы вновь сократились и я дернулась. Тишину нарушил голос

– Такое в моей жизни впервые.

Я вопросительно глянула в его сторону. Парень смотрел вперед. На что, я разглядеть не могла. Но кажется он почувствовал невысказанный вопрос и пояснил.

– Обращение происходит нетипично… Словно плотные нити жизни не хотят рваться под весом смерти. – Он повернул голову в мою сторону. – Тебе больно. Я чувствую это и мне жаль.

Удивление от сказанного полыхнуло во мне. Ему жаль? Неужто отродье вроде вампиров могут чувствовать к кому-то сочувствие? И все же, его признание казалось искренним, что лишь больше смутило меня.

Он было собирался сказать что-то еще, как меня словно окатили холодной водой. Я открыла рот, в попытке крикнуть, но кругом была лишь тишина. Такая оглушительная тишина. Мне стало страшно. Впервые за эти годы мне стало невыносимо страшно. Сейчас у чувствовала каждую кость в своем теле.

Вампир подлетел ко мне и заглянул в глаза. Но и его силуэт начал пропадать. Я тонула. Я слепла. Жадно втягивая воздух ртом, я пыталась за что-то схватиться, так страшно. Внезапно мою руку сжали и я услышала голос вампира сквозь пелены тишины.

– Все хорошо. Ты не одна.

Ты не одна ты не одна ты не одна ты не одна

Слова вихрем крутились у меня в голове и страх начал отступать. Я погрузилась в мрак.

Глава 5

Пробуждение

София

Все было иначе. Теперь мое сердце не билось, глаза видели все до мельчайших деталей, уши слышали каждое дуновение ветра, а чувства… чувства обострились на столько, что мне двигаться лишний раз не хотелось. Я битый час смотрела наверх, лежа в кровати. Подушки никогда не были такими мягкими, а темнота никогда не была такой яркой. Могу поспорить это самая большая и высокая кровать, которая вообще может существовать. Я уперлась взглядом на крюк, на котором держалась ткань балдахина. Она не была прозрачной, напротив, была сделана из темной, плотной ткани и закрывала кровать по периметру. Я потянулась рукой и прикоснулась к ткани. Она действительно была плотной. Слегка шерховатая и узорчатая. Человеческий взор даже не заметил был, что ткань расшита. Я села. Каждая клетка моего тела отозвалась легким недомоганием. Жажда. Я никогда не испытывала такую жажду. Проведя рукой по волосам, ставшим заметно гуще, я решила осмотреть комнату. Отодвинула ткань и передо мной открылся невероятный вид. Раньше это помещение казалось мне сгустком мрака и холода, но не сейчас… Теперь комната предстала во всем своем величии. Высокие расписанные потолки, темные стены, готические узоры.

Я ступала по полу, сделанному из темного мрамора, попутно оглядывая детали, окружающие меня. Передо мной возникло вертикальное зеркало, которое охватывало полный рост. Рамка была покрыта золотом и была закруглена по краям. Я встала перед ним. Я всегда была довольно высокой, но теперь казалось, что стала еще выше. Все такие же ноги, руки… Я вгляделась в свое лицо. Мягкие черты лица, привычный изгиб бровей, но глаза… Глаза сверкали ярче рамы зеркала. В них словно переливались все возможные оттенки золотого. Такими же были мои волосы. Светлый каштан испарился и на его место явилось расплавленное золото. Густые, длинные, прямые пряди, потоком спускались по моей спине. Будто само солнце дало добро им светиться так ярко.

Я поспешно отвела взгляд от своего отражения, боясь, что все это сон. Рядом с зеркалом висело платье. Состояло оно из двух частей. Верх состоял из белой водолазки с бантом и рюшками. Под ними располагался бантик меньшего размера, но уже не белый, а красно-пурпурный. Длинные, белые рукава свободные. С отделкой на запястьях. Низ же был искусно сшит. Верх юбки на шнуровке словно корсет, а к низу она становилась свободной. Темная ткань добавляла особый шарм и без того красивому наряду.