– Поклонюсь… – одними устами прошептал Мечислав.
– Вот и ладно, – оскалилась колдунья. – Ну тогда внимай!.. Когда ночное солнце наберет полную силу, ровно в полночь ты приведешь сюда девицу, а лучше грудное чадо женского рода и принесешь жертву Богине Маре. Я дам тебе зелье, но оно не будет иметь силы, пока не смешаешь его с кровью жертвы и своим семенем. Сие зелье дашь той девице, которую ты желаешь. А дальше – верши с ней, что захочешь. Она не станет противиться тебе. Напротив, черной дикой страстью к тебе воспылает. Честь, стыд, совесть, долг перед родом – все забудет. Ты единый, будешь хозяин ее плоти и души! Внял?
– Внял… – прошептал Мечислав.
– Ступай! – махнула рукой колдунья и он тут же ощутил, как спало колдовское заклятье с его членов.
А затем, как в страшном сне он свершил все, что было наказано ему служительницей Мрака. За десять ромейских золотых монет нанял он татей, дабы похитили для него девочку в ближайшем селении. В полнолунье зарезал ее на требище у идола Мары, смешав свое семя с кровью жертвы и зельем старой колдуньи. Уходя, с отвращением видел, как старуха с жадностью присосалась к ране на горле убитого чада.
Оставалась одна сложность: убедить Ратиславу выпить приворотное зелье.
Обезумевший, от близкого исполнения своих темных помыслов, Мечислав выследил племянницу в лесу, куда она пошла по ягоды с подругами. Двух отроков из княжеской дружины, что охраняли княженку, убили нанятые им головники. Они схватили Ратиславу и под визг подруг умчали на тайную поляну, где ждал их дрожащий от нетерпения брат князя Велегаста.
Тщетно Мечислав прикрывал свое лицо личиной шелома, княжна сразу узнала его и пообещала обо всем поведать отцу. Разум совсем оставил тогда Мечислава. По его приказу тати растянули Ратиславу на земле, а обезумивший родич уже хотел влить ей в рот колдовское зелье. Но внезапно из лесной чащи вылетела стрела и пробила руку насильника. Глиняная кубышка упала и зелье вылилось на землю.
Серый, в белых пятнах конь, вынес на поляну витязя с горящим от гнева взором. Чело до правого века рассечено страшным белым шрамом. На шеломе пылал начищенной медью Сокол-Рарог.
Злодеи даже не успели воздеть оружие. Два молниеносных движения сделал незнакомец и головы татей скатились на землю, разбрызгивая кровь по зеленому бархату травы.
Мечислав, рыча от боли и злобы, обломал стрелу и выдернув из руки обломок, схватился за меч. Но незнакомец на полном скаку спрыгнув с коня, подбежал к Ратиславе и помог ей подняться, не обращая никакого внимания на изготовившегося к лютому бою Мечислава.
Видя, каким светом радости полыхнули глаза Ратиславы при виде своего избавителя, и как тот, что-то прошептав ей нежно прижал ее голову к своей груди, Мечислав с яростным безумным воплем, воздев меч, бросился к ним. Он был уже в трех шагах, когда неизвестный воин мягким движением отстранив княжну, повернулся к нему.
– Ступай к Ящеру! – выдохнул отступник и обрушил меч на витязя.
А дальше произошло непонятное… Меч уже должен был коснуться незнакомца, но того вдруг не оказалось на том месте, где он стоял. Мечислав разглядел едва заметное смазанное движение. В следующий миг меч вылетел из его руки, и страшная сила бросила брата Велегаста на землю. Через все тело прошла судорога, как будто в него ударила молния. Последнее, что он выхватил угасающим сознанием, это своего врага, стоявшего все так же спокойно и недвижно.
● ● ●
Когда гридни бросили полуживого Мечислава к ногам Велегаста, Великий князь презрительно глянул на брата и тяжко вздохнув, молвил:
– Ну и что же мне теперь с тобой делать?
– Не своей волей… – завыл Мечислав. – Околдовала меня ведунья Мары. Разве ж я сам мог замыслить такое?.. Богами клянусь!..
– Не клянись, а лучше поведай: где и зачем ты умудрился повстречать прислужницу Темных Богов?
Мечислав рассказал о старой колдунье, которая якобы опоила его колдовским зельем и вынудила совершить страшный грех перед людьми и Богами. Клялся, что будь он в своей воле, никогда бы не преступил поконы и обычаи предков…
Велегаст молча выслушал брата и задумчиво произнес:
– Отец, когда уходил в небесную обитель пращуров, просил меня, как старшего в роду, быть мудрым наставником для тебя. Я не сумел… Моя вина!.. Я прощаю тебя только ради памяти отца. Запомни сие, брат! Совет господарей принял решение, кое я не в силах отменить. Отныне ты и твои потомки теряют право на стол Великого князя ободритов! Ты нарушил древние Исконы Прави данные нам Светлыми Богами. Ты опозорил княжеский род и посему – не можешь быть князем!
Мечислав исподлобья злобно глянул на брата, но встретив твердый и спокойный взгляд, опустил голову.
– Повинуюсь брат. Я виновен и… согласен с правежем старейшин.
На следующий день Велегаст приказал воинам притащить к нему старую колдунью. Но ночью неизвестные люди спалили капище Моры в старом урочище, а старуху сперва издалека утыкали стрелами, видно опасаясь чар, а потом отрубили ей голову. Эту голову и бросили к ногам Велегаста отроки, приехавшие из урочища.
Мечислав затаился и старался не появляться перед народом. Как доносили Велегасту – винился пред Богами в храме Венетты. Часто принимал у себя заморских гостей и христианских миссионеров. Затем он упросил брата отправить его с отрядом ратников в Рубеж – крепость на границе с землями германцев.
Тем временем Ратислава родила сына от своего спасителя. Весьма гневался тогда Велегаст на дочь, что, порушив поконы понесла чадо неведомо от кого и не будучи исконной женой. Не смотря на клятвы Ратиславы, что отец ее дитя – достойный муж и витязь из знатного рода, он поручил охотникам сыскать обавника своей дочери. Но посланники вернулись ни с чем. Никто на острове Руян не ведал – куда пропал сотник «Золотых поясов» по имени Яросвет. Ведали о том лишь жрецы Красного храма. Но они ничего не сказали людям Велегаста. Лишь один из Хранителей Прави ответил странными словами:
– Ждите круг лет.
Скрипя сердцем Велегаст признал своего внука, коего нарекли Боголюбом, и включил в число наследников.
Между тем Мечислав вынашивал план мести всем, кто, по его мнению, был повинен в лишении его права на Великокняжеский стол. Он завел тайные связи с племенным союзом лютичей, алеманами и саксами – древними врагами ободритов. При странных обстоятельствах стали уходить к предкам родовые вожди и все те, кто ведал о его грязном прошлом. На земли вагров вторглись дружины данов, захватив Старград. Лишь в результате пятилетней войны и ценой больших потерь Велегасту удалось вышвырнуть морских хищников из Старграда. В одной из последних битв князь ободритов потерял своего младшего сына Радивоя.
Мечислав, так же участвовал в той битве против данов. Вот отчего Радивой был убит в спину. Постарались нанятые изменником головники. А вскоре пропал и старший сын Велегаста – Вышеслав, которого отец отправил с посольством к королю франков. Волхвы наворожили князю, что княжич жив и его следы надо искать где-то в землях саксов, но посланные на розыски самые изощренные следопыты – воротились ни с чем. Шли месяцы, лета, а княжич, аки в воду канул. Назревала новая война с германцами и лютичами. Велегаст опасаясь за жизнь своих внуков, отослал жену Вышеслава Божену с двумя малолетними сыновьями Славомиром и Драговитом в землю ильменских славен, где правителем града Русса был отец Божены – князь Бранибор.
Тем временем Мечислав женил своего сына Витица на дочери Псковского посадника, земли которого входили в одну из пятин162 Славенска Великого. Сим союзом он пытался заручиться дружбой и родственными узами с самой могучей державой восходной Руси. Славенка вскоре родила ему внучку Златославу и внука Мечислава Второго. Таким образом род князя-злодея продолжался и рос, в то время как у его брата – не осталось прямых наследников.
Велегаст осунулся и постарел. Все больше давали знать о себе раны, полученные в битвах с врагами. Предчувствуя близкую тризну, на последнем совете князей и господарей ободритов, он настоял на принятии двух весьма важных решений. Во-первых, князь настаивал на том, что ежели не объявится его сын Вышеслав, то своим приемником он волит зреть подрастающего внука Боголюба, которому вот-вот исполнится круг лет. Во-вторых, князь хочет прекратить старую распрю меж двумя родственными родами и заключить союз с Великим князем лютичей Билунгом Вторым, сыном Белояра (Билунга Первого), дабы совместно противостоять германцам и данам, терзающих рубежи вендских земель.
