– Джули? – Анна трогает меня за руку. – Ты чего?

– Показалось, – натянуто улыбаюсь. – Я не уверена, что правильно будет повторяться. Но…

– Боишься не справиться? – понимающе спрашивает Лола.

– Вроде того.

– Ты не можешь не справиться, – встревает тетя, даже не отрываясь от экрана. – Ты ведь знаешь, что отец не спустит тебе, если не выиграешь.

Ее слова напоминают об истинной причине, почему меня все же отпустили на конкурс – денежный приз. Когда папа узнал о нем, то спустя день заявил, что я могу поехать, если уверена, что получу победу.

В тот момент я готова была пообещать что угодно. Даже ни на мгновение не задумалась, насколько сильно родители нуждались в деньгах, если именно это стало причиной, чтобы отправить меня на территорию, неподконтрольную клану La Eredita.

За столом повисает неловкое молчание.

– Ладно, а давайте все-таки за день рождения выпьем, – берет инициативу в свои руки Анна, как только официант приносит шампанское.

Напоминание тети портит настроение – я и так переживаю и жутко волнуюсь перед полуфиналом. И без ее замечания прекрасно помню, что на кону. Именно поэтому я уже не раз пожалела, что вообще заикнулась маме про участие в конкурсе.

Мы поздравляем подругу, поднимаем тост за нее. Для меня Лола – девушка, которая обладает не просто незаурядным умом и характером. Она, прежде всего, чуткий и искренний человек, с которым мне повезло познакомиться.

Вручаем Лоле подарки, а она, растроганная, обнимается со мной и Анной. Лея все это время никак себя не проявляет – так и строчит что-то в телефоне.

Постепенно разговор перетекает на обсуждение других участников, а я пытаюсь ненавязчиво оглядеться по сторонам.

Ощущение, что кто-то разглядывает меня, снова усиливается.

– Джулия, ты что-то побледнела, – озабоченно замечает Анна. – Не волнуйся, эта Сандерс и рядом с тобой не стоит! У нее голос как у ощипанной утки!

Благодарно улыбаюсь в ответ на ее поддержку и, извинившись, выхожу из-за стола, чтобы посетить уборную.

Возможно, я просто параноик, но мне становится душно от ощущения, что за мной следят.

Однажды я стала свидетелем того, как отца едва не убили. Меня не должно было быть в том переулке – я возвращалась домой и решила срезать дорогу. С того дня иногда у меня случались легкие приступы паники.

Может быть, сейчас все дело в том волнении, которое связано с участием в конкурсе, но я все же хочу пройтись.

Выйдя из зала, сворачиваю в указанном хостесом направлении. Мне нужна всего лишь минутка, чтобы выдохнуть и успокоиться. Не хочу портить праздник подруге – знаю, что она и Анна по-настоящему переживают за меня.

Проходя мимо двери одного из подсобных помещений, я слышу:

– Воу, детка, давай-ка сюда.

Не успеваю среагировать, как чувствую крепкую хватку на плечах. Затем оказываюсь втянутой в плохо освещенную комнату, в которой тут же попадаю в руки незнакомого парня. Он ловко перехватывает меня так, что разворачивает меня к себе спиной и жестко удерживает, пока второй с довольной ухмылкой закрывает за собой дверь.

– Повеселимся?

Меня парализует страх. Я должна бороться, должна защитить себя или хотя бы попытаться это сделать. Но вместо этого я могу лишь с ужасом смотреть на приближающегося парня.

– От… пус… тите… – с огромным трудом выдавливаю я.

Тот, что удерживает меня, наклоняется к моему уху и, мерзко хихикнув, спрашивает:

– Что ты там блеешь, козочка? Пустить? Куда? К Финну на член? Думаешь, у меня меньше?

При этом он прижимается ко мне бедрами, давая понять, что возбужден.

Меня бросает в холод, а сердце словно обрывается и гулко ухает куда-то вниз.

– Может, и больше, – гогочет тот. Развязно скалится и демонстративно поправляет ширинку. – Ну Чего такая пугливая? Сама же башкой крутила, выискивая, с кем бы потрахаться. А теперь что? Или ты с двумя еще не пробовала?

От их грязных мерзких слов перед глазами начинает плыть. Едва я пытаюсь, пусть и слабо – ведь тело практически не слушается – оттолкнуть того, кто меня держит, как оба парня откровенно хохочут.

– Хочешь поиграть, крошка? – горячее дыхание обжигает кожу. Второй, который Финн, подходит еще ближе, и теперь я практически зажата между ними двумя.

Понимание, что вот так, в подсобке ресторана, произойдет мой первый интимный опыт, приводит меня в состояние, близкое к обмороку. Уши закладывает, а по спине не просто мурашки, а уже холодок струится.

Я не верю. Не верю…

На глаза наворачиваются слезы. С трудом упираюсь ладонями в грудь Финна, пытаясь оттолкнуть, но тот легко перехватывает мои запястья и отводит в сторону.

– Ну, давай поиграем, крошка.

Я готовлюсь к тому, что будет дальше. Хотя можно ли подготовиться к насилию?

Внутри все кричит и бьется, но я не могу произнести ни слова. Слезы – единственная реакция, которая пробивается через блок организма.

Трусливо жмурюсь, но почти сразу слышу, как щелкает замок.

– Мужик, вали давай, и…

Я испуганно распахиваю глаза, боясь, что будет еще и третий. Однако то, что я вижу, даже не успеваю как-то осознать. Просто ловлю отдельные кадры того, как незнакомый темноволосый мужчина практически молниеносно отталкивает от меня Финна, укладывает того лицом в пол так, что тот обмякает. А затем он разбирается с тем, кто все еще держит меня.

Точнее, держал. Момент, когда его наглые руки пропадают с моего тела, я даже не успеваю зафиксировать.

Глядя на то, как незнакомец ожесточенно впечатывает его в стену, оставляя кровавые разводы, я нервно отступаю назад. Упираюсь спиной в какой-то стеллаж, растерянно шарю руками по полкам, не отрывая взгляда от своего спасителя.

Однако когда он оборачивается, из моего горла вырывается сиплый крик, который, скорее, похож на сдавленный шепот.

– Нет…

Мужчина замирает, давит на меня немигающим взглядом. Воздух в комнате пропитан насилием, запахом крови и жестокости. Перед глазами тут же вспыхивают картинки прошлого, а страх сковывает мое тело.

Незнакомец полностью разворачивается в мою сторону, и я ловлю мысль, заставляющую испугаться еще сильнее – я его видела. Вчера на выступлении я видела этого человека. Это он стоял возле первого ряда и пристально разглядывал меня, словно диковинную вещь. С огромным трудом сглатываю ком в горле.

Сейчас то самое ощущение пристального внимания возвращается, и мелькает догадка, что это он и рассматривал меня в зале ресторана.

Снова беспорядочно шарю руками по полкам, но ничего не попадается. А оторвать взгляд от мужчины и посмотреть, что можно найти для самообороны, у меня не хватает храбрости.

Брюнет делает всего один шаг ко мне, а меня едва не сносит от той мужской ауры опасности, что исходит от него.

Высокий, широкоплечий, в темной рубашке и таких же брюках. Он с легкостью разобрался с двумя довольно крепкими ребятами – так молниеносно, словно идеально знает, как это делать.

И вот с этим человеком я нахожусь наедине в комнате, куда никто не придет меня спасать.

Я беззащитна, уязвима. Если он задумает закончить начатое этими двумя мерзавцами, смогу я хотя бы что-то противопоставить ему?

Мужчина между тем подходит еще ближе. Делает это нарочито медленно, словно дает понять – власть в его руках.

– Ты… – сипло выдыхаю. – Ты их убил?

Почему-то именно этот вопрос мне удается озвучить. На краткий миг на лице незнакомца мелькает недоумение.

– Действительно переживаешь о тех, кто едва не поимел тебя в грязной подсобке?

Голос мужчины звучит низко, хрипло. Будто он либо долго болел, либо у него повреждены голосовые связки. Может, кто-то и не обратил бы внимания, но мой слух четко улавливает этот необычный тембр.

Незнакомец медленно скользит по мне взглядом, в котором я успеваю заметить мужской интерес, желание и что-то еще неуловимое.

На меня никто никогда не смотрел раньше вот так. Отец всегда следил, чтобы я держалась подальше от парней – понятно почему. Эти правила я узнала довольно рано, увы. Все мои мечты о том, что когда-нибудь я влюблюсь и выйду замуж за любимого мужчину, тогда превратились в пепел. Мама объясняла, и не раз, что договорные браки – это то, что годами существовало в La Eredita. Что это залог крепких связей между мафиозными семьями. Это традиции, которые надо чтить. И я обязана буду выйти за того, с кем договорится отец.