– А, ну-у… Всякое, фрау А’Ллайс. Люди любят приукрашивать или принижать славу других… Ой, вы же не против, что я к вам не по уставу обращаюсь?

– На первый раз простительно, но впредь извольте по чину.

– Прощу прощения, фрау-офицер, более не повторится! Так, о чём это я?.. Ах да. Вы же, наверное, знаете, как у нас в стране относятся к службе: служить могут только мужчины, не более. Но так было до поры до времени. Когда во всех газетах появилась новость о том, что некая девушка добилась разрешения на обучение в военной академии, и не от какого-нибудь там мелкого министра, а лично от самого кайзера – всех хватил шок! Сразу после этого одна часть народа заговорила о взятничестве, другая – о простом сговоре, третьи же и вовсе стали говорить о начале готовящихся перемен во всей армии.

– Это мне известно, – поступившая от водителя информация для А’Ллайс оказалась не новой: всё это она уже знала со слов прислуги в родном поместье, которые благодаря своему статусу часто контактируют с простыми жителями. – А что об этом думали лично вы?

– Как и все мальчишки: что-то среднее между гордостью и завистью, – ответил Коллинз, после чего на его лице образовалась смущённая улыбка. – Я, если честно, в то время к службе всегда относился с прохладой. Ну есть она и есть, что с того? Если позовут служить – а позовут обязательно, – ну, куда деваться? Пойду, но без… Знаете, этого внутреннего зова о необходимости отдать долг своей стране.

Помимо неплохих навыков вождения, юноша также отличался подвешенным языком.

– Однако, когда я услышал о вашем зачислении в академию, а потом и истории отца о его службе в морфлоте, тут же изменил своё мнение. Как сейчас помню, я тогда ещё даже школу не окончил, а уже при первой возможности прибежал в призывной пункт. Только не взяли, сказали, что мал ещё, хех…

– А теперь?

– А теперь взяли, но пока только водителем, – с долей грусти отозвался водитель. – Зато гауптман пообещал, что в случае чего сразу отправит меня на передовую, как большинство зольдат! А там уже дело за малым – разбить неприятельские войска, получить за это пару орденов и выйти в отставку… или, как это там называется?

– Демобилизация. Благодарю за рассказ, – девушка же, в отличие от говорливого парня, на слова оказалась крайне скупа. Что понятно, ведь одно из важных умений военного – много слушать и мало говорить, даже если рядом союзник, а не враг.

А’Ллайс ещё раз окинула взглядом своего собеседника. Молодой ещё совсем, только щетина на лице стала проступать, а в глазах уже огонь пылает – девушке было бы сложно его не узнать. Точно так же горели её глаза все те годы, во время которых она упорно училась и работала над собой – делала всё, чтобы осуществить свою мечту.

Уже прошёл тот день, когда эта мечта стала явью, но вместе с тем поутих тот пыл и стремление к службе.

За годы обучения в академии А’Ллайс вдоволь наслушалась историй о войнах прошлого и тех, что отгремели ещё совсем недавно. Преподаватели и почётного возраста офицеры не раз рассказывали о страшных увечьях и смертях, которыми солдат награждало поле брани. Не раз встречала девушка и людей, чьи судьбы и семьи были разрушены службой, а также детей, что по вине войн остались одни в этом мире.

И сейчас А’Ллайс ехала туда, где ломаются судьбы и прекращаются жизни не столько из-за приказа, сколько из-за долга, о котором говорил Коллинз. Долг солдата, про который рассказывали и преподаватели, и матушка, – защищать свою страну и народ от посягательства врага.

И помимо всего прочего, девушка также не могла подвести свою семью. Не для того она стала офицером, чтобы просто поддержать традицию их рода. Стал офицером – значит, будь добр выполнять все присущие ему обязанности…

– Прибыли, фрау-офицер.

Слова водителя вывели А’Ллайс из размышлений, и она заметила, как тусклый свет фар первой машины выловил в ночной темноте замерший в горизонтальном положении полосатый столб с вывешенной на нём табличкой «СТОП. ВОЕННЫЙ ОБЪЕКТ».

Закутанный в шинель постовой подошёл к головной машине и принялся о чём-то говорить с гауптманом фон Штерном, а уже спустя минуту развернулся и направился навстречу к грузовику, в котором сидела А’Ллайс.

Сначала на фрау-офицера посмотрела пара усталых глаз, в которых читалось желание поскорее покончить с формальностями и вернуться в свою тёплую сторожевую будку. Однако, как только постовой разглядел в лице фельдфебеля не привычного для офицерского состава мужчину, а самую что ни на есть настоящую девушку, его брови тут же поползли вверх, а всю сонливость словно рукой сняло.

– Всё в порядке, шутце?.. – осторожно поинтересовалась А’Ллайс, смотря на замершего в ступоре солдатом, который за десять секунд стояния перед машиной не проронил ни единого слова.

– Эм… Кхм, да. Предъявите ваши документы, фрау-офицер, – наконец опомнившись, выдавил из себя постовой «по инструкции». – И документы водителя – тоже.

– Вот… – получив от Коллинза его корочку, девушка передала её вместе со своей. – Прошу.

Пока постовой скользил взглядом по страницам документов, освещая их ручным фонариком, А’Ллайс грустно усмехнулась в своих мыслях: «Надо же, солдаты всё ещё удивляются наличию женщин в их рядах». И это после того, как девушек уже несколько месяцев наравне с мужчинами отправляют на фронт, биться бок о бок с силами противника…

Тем временем постовой закончил проверку документов, убедившись в их подлинности, он вернул их обратно А’Ллайс со словами: «Всё в порядке, можете проезжать». Вернувшись к остальным солдатам, постовой принялся поднимать шлагбаум, в то время как его напарники занялись открытием ворот, предоставляя машинам беспрепятственный проезд на территорию военного объекта.

С разгрузкой машин разобрались всё так же быстро. Новоприбывшие солдаты вели себя организованно и дисциплинированно, благодаря чему довести их до нужного ангара со снаряжением оказалось делом пары минут.

Получив комплект снаряжения, включавший в себя: разгрузочную систему, стальной чёрный шлем с парой наколенников, увесистый ранец, дополнительные вещевые мешки, короб с пистолетными патронами и сам пистолет-пулемёт, А’Ллайс принялась дожидаться, когда все остальные солдаты закончат с получением амуниции, между тем доукомплектовывая ранец вещами из своего чемодана…

На выдачу снаряжения остальным солдатам потребовалось сорок минут, во время которых девушка внимательно наблюдала за порядком очереди и дисциплиной солдат – мало ли что взбредёт в голову людям, которые получили в своё распоряжение боевое оружие?

И вот наконец, когда с получением снаряжения было закончено, герр-гауптман Штерн отвёл А’Ллайс и новобранцев обратно к машинам, где они, оперативно погрузившись по кузовам, отправились в сторону распределительного пункта.

В этот раз дорога заняла всего лишь десять минут, за которые Коллинз почему-то не проронил ни единого слова: возможно, просто побоялся вести беседы с теперь уже серьёзно вооружённой А’Ллайс – вдруг спросит что-нибудь не нужно, и девушка пальнёт?..