Семья фон Берх славилась на весь Лийбенхау своей добротой и пониманием, что было видно даже из их отношения к своим работникам и прислуге, которым они предоставляли бесплатное жильё, питание и щедрое денежное довольствие, в то время как у других местных дворян всё было организовано с точностью наоборот. Но в любой бочке мёда найдётся своя ложка дёгтя, и таковым в семье фон Берх являлся отец – Оттэр фон Берх.

Да, он был известным рэйландским военным, примерным семьянином, хорошим отцом и справедливым работодателем для своих подчинённых. Однако вся его справедливость заключалась не только в поощрении хороших работников, но также в их суровом наказании: даже за малейшую оплошность или нарушение установленных правил следовало незамедлительное увольнение без права на повторное возвращение в должность. Этого-то простолюдинка Мэри и боялась, как огня, из-за чего всячески отказывалась становиться «другом» для А’Ллайс, ведь это являлось не просто нарушением правил, а самым настоящим, по меркам Рэйланда, оскорблением всего дворянского рода.

Кое-как А’Ллайс удалось привести свои волосы в порядок. Теперь на неё из отражения зеркала смотрело живое олицетворение слова «красота»: невысокая, с чистой кожей, голубыми, как небо, глазами, схваченными в хвостик светлыми волосами, одетая в красивое платьице миловидная девочка.

– Как я выгляжу? – не отвлекаясь от созерцания своего отражения, поинтересовалась А’Ллайс у Мэри. – Только честно.

– Великолепно, мисс А’Ллайс! – незамедлительно улыбнулась служанка. – Вам очень идёт! Это платье дополняет вашу и без того превосходную красоту. – и с восхищением добавила: – Повезёт же тому счастливчику, за которого вас выдадут замуж!..

Услышав эти слова, девочка переменилась во взгляде: полное безмятежности и спокойствия выражение лица уступило место хмурому и недовольному прищуру.

– А… – начала А’Ллайс и вдруг замолчала, опустив погрустневшие глаза вниз. – Что? Замуж? За кого?..

Прозвучавшие вопросы поставили Мэри в очередной ступор – ей казалось, что девочка ещё мала для таких вопросов, и, кроме того, отвечать на них следовало родителям, а не служанке. Однако маленькая леди смотрела на девушку чересчур настойчивым, «сверлящим» взглядом, отчего Мэри невольно отвела взгляд в сторону.

И тут же, смирившись со своим в данный момент бессилием, служанка тоскливо вздохнула. Собравшись с волей, она честно ответила.

– Не знаю, мисс А’Ллайс. Смотря за кого вас выдадут родители…

Вот как… Замуж… Без всякого права выбора… Всё предрешено?..

– Значит, я буду чьей-то женой?.. – невесело хмыкнула девочка. – И что я должна буду делать?

– Эм-м… – на лице Мэри появилось смятение. – Я не совсем поняла ваш вопрос, мисс А’Ллайс.

– Что должна делать жена? – уточнила юная леди.

– Ах, вы об этом… – сказала служанка Мэри. – Ну-у… Здесь всё зависит от статусности. Вот, например, вы, мисс А’Ллайс – чистая дворянская кровь. Основываясь на опыте фрау{?}[Госпожи] А’Тринн, я думаю, что в ваши будущие обязанности будет входить воспитание детей и… Хм-м… – девушка замолчала и призадумалась. – Думаю, это всё. Если ваш муж будет достаточно обеспечен, то вам не придётся заниматься бытовыми и другими хозяйственными делами. Благодаря этому все ваши дела будут происходить вокруг семьи.

Обдумав всё услышанное, девочка тяжело выдохнула, а затем поспешила покинуть комнату. Заметив, как потяжелел взгляд юной леди, Мэри вдруг испугалась, что всё это из-за неё, а потому незамедлительно поинтересовалась:

– Мисс А’Ллайс, я сказала что-то не то?..

– Нет, всё то. Спасибо тебе, – ответила девочка, упорно продвигаясь к своей прямоугольно-деревянной цели.

– Тогда куда же вы так торопитесь и без туфелек?

– К родителям. Хочу поговорить о моём будущем.

Для Мэри эти слова прозвучали как гром среди ясного неба: если А’Ллайс предъявит своему отцу насчёт своей будущей участи, то Оттэр фон Берх в сию же минуту приступит к поискам того, кто надоумил его дочь на такие мысли. И если он узнает, что информация про принудительное замужество поступила от Мэри…

Взявшись за оловянную ручку двери, девочка остановилась и посмотрела на застывшую и побледневшую служанку, чьи руки намертво вцепились в полотенце, а глаза словно остекленели.

– Не волнуйся, я ничего про тебя не расскажу! – пообещала А’Ллайс Мэри.

– Да? Спасибо, мисс А’Ллайс, – радостно выдохнула служанка и успокоилась. – Но тогда… Что вы собираетесь сказать родителям?

– Я скажу им, что в моём военном будущем нет места для мужа.

Поместью семьи фон Берх было, по меньшей мере, около пары веков. Солидный возраст. Однако поколение начала двадцатого века, в числе которых была и А’Ллайс, проживало в ещё относительно «новом» здании, в то время как старое, возведённое основателем их рода в середине 1300-х годов, несмотря на тщательный уход и своевременные ремонты, к сожалению, не сохранилось. Вместе с тем первоначальным обликом ушёл в историю старинный колорит, на замену которому сейчас пришли новые технологии и тенденции.

Современное поместье представляло собой большое каменное двухэтажное здание с большой кровлей из синей черепицы. Дополняли общий вид вкраплённые в стены жёлтые кирпичи, широкие и красивые окна, две небольшие башни по бокам здания, резные двери из дорогих пород древесины, а также открытый балкон над парадным входом.

Ко всему прочему, поместье располагало достаточно просторной территорией, окружённой почти двухметровым каменным забором и разделённой на три части: первая, была засажена фруктовыми деревьями, вторая украшена аккуратно подстриженными кустами, фонтаном и скамейками для отдыха, а третья, и самая маленькая по площади, была отведена под конюшню и соседствующий рядом с ним дом для прислуги и наёмных рабочих. Такова была вся доступная для игр и развлечений А’Ллайс территория. За пределами же поместья девочка бывала крайне редко и всегда в сопровождении родителей или охраны.

Неудивительно, что А’Ллайс, живя в ограниченном пространстве под постоянным контролем старших, мечтала поскорее вырваться на свободу, как её братья, которые скоро станут студентами рэйнбургской академии…

Свободные… Без контроля… Будущие офицеры…

И сейчас А’Ллайс, уверенным шагом продвигаясь через красивые коридоры поместья, направлялась к своему отцу, чтобы сообщить ему о своей мечте, точнее, уже цели всей жизни – стать таким же свободным, самостоятельным и доблестным военным офицером. Продолжить семейную традицию наравне с братьями.

Как ни странно, но по пути к винтовой лестнице, что вела в холл, девочка не встретила никого из прислуги, хотя обычно по утрам в коридорах и комнатах поместья суетятся молодые служанки, стряхивая пыль со старинных картин и маленьких столов, отмывая окна и подметая полы. Но сейчас здесь пусто и тихо. И куда все подевались, у А’Ллайс не было ни малейшего представления. Неужели сегодня опять какой-то праздник и все вышли на улицу? Это и следовало узнать.