– Я поговорю с женой.

– Вам обоим нужно отдохнуть от всего того дерьма, через которое вы проходите, – Пётр задумчиво смотрел в пол и уголки его рта потянулись вверх, – ах, да. На счёт машины, всё в силе?

– Конечно, увидимся, – он вышел в коридор.

Михаил поднял руку в знак прощания, и когда дверь закрылась, гримаса добродетели сменилась равнодушием. В два шага он оказался в своём кресле. В глубине каталогов папок в ноутбуке ему удалось отыскать нужную запись. Вновь и вновь на экране крутилась запись с собирающимся закурить мужчиной.

– Ты ведь закончишь дело дома, да?

Проезжая мимо магазина игрушек, Пётр решил порадовать сына новым развлечением. Он быстрым шагом ходил между полками, потому что знал, что ищет. Всего через минуту в его руках была среднего размера коробка с металлических конструктором. Набор предлагал собрать поезд с парочкой вагонов в придачу.

Подарок сыну лежал на соседнем сидении, Пётр изредка поглядывал на него, думая, как сыну будет приятно. «Это должно его отвлечь от всего происходящего» – думал он.

Стоя на пороге дома, он подбирал максимально правильные слова, чтобы вручить подарок, так сказать, невзначай. Внутри пахло уже почти приготовленным ужином, а с кухни доносились голоса. Пётр поторопился разуться, сбросил куртку на ближайшую тумбу и с коробкой подмышкой показался на кухне. Зоя при виде мужа одарила того улыбкой, Богдан сразу же бросился к отцу.

– Гляди чего купил, – он присел на одно колена и протянул конструктор сыну, – такого у тебя ещё нет в коллекции, правда?

– Ого! Здорово, спасибо, па! – Богдан подпрыгнул на месте и повис на отцовской шее, – сегодня же сяду.

Даже в самые тёмные времена, Богдан был для супругов единственным источником света. Он редко на что-то жаловался, а в своё младенчество редко будил родителей своим внезапным плачем, чем сильно облегчил им жизнь. Будто награда с небес за все страдания.

Вечером того же дня Михаил сперва загнал машину в свой двор, а затем, как и обещал, перегнал её в пустой гараж Петра, это показалось ему странным, но не более. Они обмолвились парой слов о завтрашнем дне, пожали руки и разошлись.

Ужин Тестисов проходил в гробовой тишине. Богдан не очень-то желал рыбу на ужин, а отцовский подарок так и манил своей аурой. Зоя боялась рассказать мужу об утреннем госте. Это была очередная пустая угроза, коих она насчитала больше сотни, а потому не хотелось лишний раз нагружать и без того замученного супруга. Пётр же не понимал их серых лиц, а потому решил добавить красок в этот вечер.

– Меня повысили, – коротко сказал он и с довольным лицом вернулся к еде.

– Ты серьёзно? – уточнила Зоя, – это же замечательно!

– Круто, па!

Все оживились, вокруг начали чувствоваться нотки подобия домашнего уюта, к которому он так стремится. Чтобы без проблем, угроз и прочей суеты. Каждые выходные выбираться куда-нибудь всей семьёй, чтобы в голове поселились мысли в духе «чем бы сегодня порадовать семейство?», а не «где достать деньги для грядущей выплаты?».

– Помимо повышения Миша меня ещё и халтурку одну подкинул, теперь-то заживём, как белые люди, – все засмеялись.

– Но этого не хватит, чтобы страшный козёл перестал к нам приходить и пугать маму?

Кусок мяса на вилке замер на полпути ко рту Петра. Уют начал рассасываться, прятаться во всевозможные щели. Для своих лет маленький Богдан понимал слишком много и иногда создавал этим самым проблемы для взрослых.

– Богдан, беги к своему конструктору, – мягко сказала женщина.

Мальчик посмотрел на отца, словил от него понимающий взгляд и поспешил прочь, оставив родителей на едине. Ещё какое-то время супруги хранили молчание, Петру это надоело.

– Почему ты ничего не сказала? Когда он приходил? Он что-нибудь с тобой сделал?

– Нет, он просто запугивал. Как обычно. И нет – ничего он не сделал, – она пыталась спрятать свои глаза, уставившись в тарелку, и ковыряла вилкой салат, – почему мы не можем просто взять и сбежать? Как это сделал твой…

– Мы только осели, – перебил её Пётр и провёл рукой по щетине, – нельзя позволить этому уроду ломать нашу жизнь. Думаю, за все эти годы для него это стало чем-то более личным.

– Хочешь сказать, деньги его больше не интересуют?

– Приятный бонус и не более, мы справлялись с ним все тринадцать лет, а ещё больше протянем.

Зоя убирала со стола грязную посуду, отправляла в раковину и забывала про неё до завтрашнего утра, после наступало время хобби. Она любила расположиться на диване напротив телевизора и пока на фоне звучал сериал, её руки творили красоту при помощи спиц и пряжи. Пётр же накинул потрёпанную куртку с меховым воротником и отправился в гараж.

Когда к нему поступали вот такие раритеты, как машина Михаила, Пётр всегда всего лишь на секундочку представлял себя владельцем такой красотки. Поэтому и ремонтировал он каждую, как свою собственную.

Проведя беглый осмотр, он быстро вычислил поломку, и тут же принялся её устранять, но, как это обычно бывает, самая очевидная ошибка вызывает большое количество проблем. Ремонт затянулся на долгие часы. Когда Пётр лёг на доску с колёсиками, заехал под машину, он всего на секундочку прикрыл глаза, а когда открыл вновь, понял, что уснул.

– Так, надо побыстрее заканчивать с этим, – приказал он сам себе.

Пётр отошёл от машины на метр, осмотрел и удовлетворительно кивнул. Для пущей уверенности он сел на водительское место и повернул ключ в замке зажигания, мотор запел. Мина удовольствия заиграла на его лице. Пётр уже собирался выключить свет в гараже, как его внимание привлекло тёмное пятно на серебристом заднем бампере автомобиля. Он не спеша подошёл, нагнулся, чтобы рассмотреть по ближе. Не сводя глаз с грязи, сплюнул на большой палец и принялся нещадно оттирать пятно, но оно упрямо сопротивлялось. «К чёрту, я автомеханик, а не мойщик» – подумал Пётр и отправился спать.

На цыпочках он прокрадывался через спальню, ибо часы показывали два ночи. Вся одежда полетела на пол. Предвкушая сладостный сон, Пётр откинул одеяло, но вдруг краем глаза уловил какое-то яркое свечение за окном. Вид открывался прямо на участок соседа, минуя забор из металлических листов. Он прищурился и увидел, как Михаил чуть поодаль от вольера с кроликами усердно машет лопатой, земля маленькими клубочками на мгновение перекрывала свет фонарика, лежащего напротив копателя, и терялась в тьме. Прошла минута, прежде чем Пётр заметил продолговатый чёрный мешок. Он зажмурился и встряхнул головой в надежде, что взор прояснится, но этого не произошло. Михаил нагнулся к мешку, небольшим усилием подтащил его к свежевскопанной яме, а затем ногой спихнул и принялся закапывать. В сонном сознании Петра ничего не складывалось, в нём чувствовалась усталость телом, любые умозаключения вставали в длинную очередь из оправданий, но тем не менее зерно сомнения было посеяно. В этот момент Михаил резко выпрямился. И именно в этот момент душа Петра скривилась, скорчилась в немыслимом ужасе – Михаил смотрел прямо на него. Ему надо было бы пригнуться или отойти от окна, но в виду неосознанности происходящего, он продолжал стоять на месте, как вкопанный. То же самое делал и Михаил. Они смотрели друг на друга с расстояния около семидесяти метров. В этот момент до Петра ещё не дошло, что он стал свидетелем убийства, а Михаил был уверен, что его неудачливый сосед всё прекрасно понял, но как ни в чём не бывало притоптал землю, захватил лопату и неспешно ретировался домой. Пётр сделал шаг назад, сел на кровать и со всей силы шлёпнул себя ладонями по лицу.

– Бред, – он лёг и укутался в одеяло, – это просто бред.

Задняя дверь вскрикнула от приложенной Михаилом силы при входе в дом. Он тяжело дышал, будто вдыхал последние остатки кислорода в мире. Множество незнакомых голосов ругались, грызлись и бранились между собой. Причиной всеобщей ненависти стал промах Морса. Каждый из них причитал вновь и вновь «идиот», «профан», «неудачник». Но вдруг до Михаила донёсся особо отчётливый, поставленный голос: «Ты же понимаешь, что это значит? Он всем растрепает! Его надо…»